История России в занимательных рассказах, притчах и анекдотах IX - XIX вв
Шрифт:
Сначала их голос отвергался уставшим обществом как беспокойный крик, мешающий отдыху; потом, по восстановлении своих сил, общество начинало все больше и больше прислушиваться к мнению, на которое негодовало прежде, понемногу убеждалось, что в нем есть доля правды, с каждым годом признавало эту долю все в большем размере, наконец, готово было согласиться с передовыми людьми в необходимости новой перестройки, и при первом благоприятном обстоятельстве с новым жаром принималось за работу, и опять бросало ее не кончив, и опять дремало, и потом опять работало».
в бурном 1861 году все мыслящие граждане России жили надеждами на скорые и кардинальные перемены к лучшему, Н. А.
Название стихотворения стало крылатой фразой. Однако в нем была и еще одна фраза, завоевавшая не меньшую популярность, хотя и диаметрально противоположная первой:
А там, во глубине России,
Там вековая тишина.
jj (Э^анифест 19 февраля 1861 года» является одним из величайших документов нашей отечественной истории. Он был не только рубежом между двумя общественно-экономическими формациями, он остается пока еще непревзойденным по значению и последствиям государственным актом, даровавшим гражданские свободы миллионам закрепощенных людей.
Ниже этот документ приводится с некоторыми сокращениями.
«Объявляем всем Нашим верноподданным 1
Божиим Провидением и священным законом престолонаследия быв призваны на прародительский Всероссийский Престол, в соответствии сему призванию Мы положили в сердце Своем обет обнимать нашею Царскою любовию и попечением всех Наших верноподданных всякого звания и состояния, от благородно владеющего мечом на защиту Отечества до скромно работающего ремесленным орудием, от проходящего высшую службу Государственную до проводящего на поле борозду сохою или плугом...
Когда мысль правительства об упразднении крепостного права распространилась между не приготовленными к ней крестьянами, возникали было частые недоразумения. Некоторые думали о свободе и забывали об обязанностях. Но общий здравый смысл не поколебался в том убеждении, что и по естественному рассуждению свободно пользующийся благами общества взаимно должен служить благу общества исполнением некоторых обязанностей, и по закону христианскому всякая душа должна повиноваться властям предержащим, воздавать всем должное, и в особенности кому должно, урок, дань, страх, честь, что законно приобретенный помещиками права не могут быть взяты от них без приличного вознаграждения или добровольной уступки, что было бы противно всякой справедливости пользоваться от помещиков землею и не нести за сие соответственной повинности.
И теперь с надеждою ожидаем, что крепостные люди, при открывающейся для них новой будущности, поймут и с благодарностию примут важное пожертвование, сделанное Благородным Дворянством для улучшения их быта...
Исполнители приготовительных действий к новому устройству крестьянского быта и самого введения в сие устройство употребят бдительное попечение, чтобы сие совершалось правильным, спокойным движением, с наблюдением удобности времен, дабы внимание земледельцев не было отвлечено от их необходимых земледельческих занятий. Пусть они тщательно возделывают землю и собирают плоды ее, чтобы потом из хорошо наполненной житницы взять семена для посева на землю постояннаго пользования или на земле, приобретенной в собственность...»
Оцш из либеральных помещиков Тверской губернии, А. М. Унковский, определял положение, создавшееся в России сразу после отмены крепостного права, как перемену, при которой на место крепостни-ка-помещика становится крепостник-чиновник, ибо могущество бюрократии не только не ослабло, но еще более усилилось.
«...Вся исполнительная власть находится в руках чи-новников-бюрократов, чуждых народу и ответственных
Ясно, что этот порядок вовсе не может держаться по освобождении помещичьих крестьян. При этой реформе он не будет иметь никакой опоры. Если управление останется по-прежнему, то помещичьи крестьяне должны неминуемо подпасть под необузданный произвол чиновников. В сущности, ведь все равно — быть ли крепостным помещика или крепостным чиновника, и даже еще лучше быть крепостным помещичьим. Помещик имеет выгоду в благосостоянии крепостных людей, и власть его не переходит из рук в руки; к произволу одного скорей можно привыкнуть. Поэтому помещичьи крестьяне останутся в таком же положении, как теперь, если не в худшем...
Для охранения общественного порядка нужно прочное обеспечение строгого исполнения законов, а при нынешнем управлении где это обеспечение? Иные говорят, что прибавка жалованья или возвышение должностей разными отличиями могут привлечь лучших людей к государственной службе, но они забывают, что алчность человеческая, а еще более чиновничья, не удовлетворится никаким жалованьем; они забывают, что и теперь некоторые чиновники, получающие 300—400 руб. и не имеющие никакого состояния, проживают 8—10 тысяч. Возвышение должности внешними отличиями не соблазнит никого, кроме мелочных людей, которые всегда оказываются ни к чему не способными...»
(^щим из самых крайних радикалов пореформенной России был Петр Григорьевич Заич-невский — мелкопоместный орловский дворянин, недоучившийся студент, организатор нескольких революционных кружков. Летом 1861 года, после встреч с Н. Г. Чернышевским и знакомства с произведениями А. И. Герцена и западноевропейских социалистов-утопистов, Заичневский стал выступать с речами перед крестьянами Подольского уезда Московской губернии и Мценского уезда Орловской губернии. Он призывал крестьян к неповиновению властям, к переделу земли, к общинному владению. За это его арестовали. Находясь в тюрьме, весной 1862 года Заичневский написал прокламацию «Молодая Россия», получившую необычайно громкий резонанс.
Ниже приводятся фрагменты из нее.
«Россия вступает в революционный период своего существования. Проследите жизнь всех сословий, и вы увидите, что общество разделяется в настоящее время на две части, интересы которых диаметрально противоположны и которые, следовательно, стоят враждебно одна к другой.
Снизу слышится глухой и затаенный ропот народа — народа, угнетаемого и ограбляемого всеми...
Эта всеми притесняемая, всеми оскорбляемая партия — народ.
Сверху над ней стоит небольшая кучка людей довольных, счастливых. Это помещики... потомки бывших любовников императриц, щедро одаренных при отставке; это купцы, нажившие себе капиталы грабежом и обманом; это чиновники, накравшие себе состояния... Во главе царь... Это партия императорская...