История России XX век
Шрифт:
Не совсем, правда, понятно, зачем нужно было губить сотни тысяч русских солдат в этой глупой, совсем не маленькой и вовсе не победоносной войне. Мирные люди просто погибли ни за что: они не защищали свою страну и не захватывали нужные для государства территории. Этот эпизод отечественной истории, пожалуй, можно сравнить только лишь с Семилетней войной, которую мы закончили с таким же унижением.
Переговоры в Портсмуте (1905 года) – слева направо (в русской стороне с конца слева): Коростовец, Набоков, Витте, Розен, Плансон; с японской стороны (справа в ближней части стола) – Адати, Отиай, Комура, Такахира, Сато.
Закончиться
Государственный деятель Владимир Коковцов в мемуарах так говорил про мир между Российской Империей и Японией:
«В тот же день, Витте был вызван в Петергоф, позвонив по возвращении ко мне по телефону, спросил не могу ли я придти к нему, и когда я пришел, – сказал мне, что Государь «заставил» его ехать в Америку. Он прибавил: «когда нужно чистить канавы, так посылают Витте, а когда предстоит работа почище или полегче, то всегда находятся другие охотники…Едва ли мы узнаем когда-либо истину о том, как состоялось это назначение. Как бы ни относиться к Витте, справедливость требует сказать, что он вышел с величайшею честью из трудного положения… Не стану говорить о том, что я знаю относительно подробностей заключения Портсмутского договора. «…» Советская власть, опустошая архивы Министерства Иностранных Дел и вынося наружу то, что она считает нужным в своих целях, почему то до сих пор не опубликовала ни одной депеши, ни одного письма относящегося ко времени переговоров в Портсмуте, которые выясняют то, какие инструкции получал Витте из Петербурга, что предлагал он и что ему отвечали и кому обязаны мы тем, что Россия так мало уступила Японии».
Народ в самом начале войны с Японией был полон патриотизма и стойкости духа. Сам Николай II считал, что победа в той самой войне против «слабого» и несерьёзного противника поможет поднять авторитет монарха, сплотить народ против единого врага, отвлечь людей от внутренних проблем. По итогу оказалось, что Япония превосходила Россию во многих аспектах и в конечном итоге победила, показав свою непоколебимость и серьёзность намерений. Позорный проигрыш почти во всех сражениях ещё больше расстроил граждан Империи, а престиж правителя угасал с каждым днём всё сильнее. В итоге, проигрыш в войне, не лучшие условия труда для рабочих, нерешённые аграрный (у большей части крестьян не было своей личной земли) и национальный (ущемление некоторых народов Империи, особенно это проявлялось в отношении евреев) вопросы вылились сначала в мелкие стачки, а после – первую русскую революцию, которая продлилась два года.
Ранее я уже упоминала о гибели Вячеслава Плеве от рук террористов в июле 1904 года. Так вот, вместо политика Плеве на должность министра внутренних дел назначили Петра Святополка-Мирского, который имел довольно обширную программу по реформированию Российской Империи. На первый взгляд, новый министр был человеком харизматичным: часто давал интервью журналистам, встречался с представителями либеральных организаций. Некоторые идеи, высказанные Пётром, конечно, нашли выражение и в мыслях Плеве, но прошлый министр по причине своей смерти не успел реализовать их на практике.
Возможно, те уступки для российских оппозиционеров, ставшие одними из главных намерений нового государственного деятеля, могли бы изменить ситуацию в России к лучшему. Святополк-Мирский открыто уговаривал Николая II в том, что новые преобразования, выдвинутые им, необходимо срочно внедрять в общество, иначе, как писал сам министр, «если не сделать либеральные реформы и не удовлетворить вполне естественных желаний всех, то перемены будут уже в виде революции».
Политическая программа Святополка-Мирского, которая вызвала у населения того времени фурор, состояла из нескольких пунктов: во-первых, это расширение самоуправления, во-вторых, отмена цензуры на печать и веротерпимость, в-третьих, признание политическими преступниками только террористов, а не просто несогласных с политикой власти людей, в-четвёртых, введение в Государственный совет выборных представителей от населения и т.д. После окончания разработки своего проекта, министр принёс Николаю доклад и указ «о различных волостях». Автор и разработчик ряда важнейших государственных актов Сергей Крыжановский 4 ноября 1904 был вызван к Святополку-Мирскому, с целью составить верноподданнейшую записку о преобразованиях, назревших в общем строе государственного управления. «Исходная точка – говорил он, – невозможность двигаться дальше по старому пути и необходимость привлечь общество к участию в делах законодательства». В докладе Пётр Святополк-Мирский пытался донести довольно демократичную мысль, что правовой строй, необходимый для развития и общества, и государства, вполне совместим с самодержавием.
Для обсуждения проекта Император созвал особое Совещание, происходившее 2, 6 и 8 декабря. Из идей министра внутренних Николай II вычеркнул всё самое важное и необходимое, но указ всё-таки был подписан 12 декабря. А после очередной неугодный Императору министр был снят со всех постов; Святополк-Мирский в этой истории стал лишь очередным «козлом отпущения», которого уволили сразу после начала массовых беспорядков в стране.
Началом отсчёта первой русской революции можно назвать 9 января 1905 года, когда произошло восстание рабочих на одном из самых крупных предприятий Санкт-Петербурга – Путиловском заводе. Забастовка, вызванная увольнением некоторых рабочих, приобретала огромные масштабы: люди, которые устали от накопившихся проблем, со всех частей города присоединялись к стачке. 200 тысяч рабочих под руководством священника Георгия Гапона, держа в руках портреты царя, мирно направились к Зимнему дворцу. Они хотели вручить Царю заранее подготовленную петицию, в которой люди отмечали ужасное положение крестьянства и говорили, что «пришел тот страшный момент, когда лучше смерть, чем продолжение невыносимых мук».
Рабочие хотели уменьшения рабочих часов на всех предприятиях до 8, «устанавливать цену на нашу работу вместе с нами и с нашего согласия»; «рассматривать наши недоразумения с низшей администрацией заводов»; увеличить чернорабочим и женщинам плату за их труд до 1 руб. в день; отменить сверхурочные работы; «лечить нас внимательно и без оскорблений» и «устроить мастерские так, чтобы в них можно было работать, а не находить там смерть от страшных сквозняков, дождя и снега».
Все свои просьбы люди надеялись выдвинуть «царю-батюшке», который всегда в Империи выступал в роли защитника и справедливого стража народа. Я приведу небольшой отрывок из петиции, чтобы можно было понять исключительно миролюбивый характер обращения низших слоёв населения к правительству:
"Государь!
Мы, рабочие и жители города С.-Петербурга разных сословий, наши жены, и дети, и беспомощные старцы-родители, пришли к тебе, государь, искать правды и защиты. Мы обнищали, нас угнетают, обременяют непосильным трудом, над нами надругаются, в нас не признают людей, к нам относятся как к рабам, которые должны терпеть свою горькую участь и молчать. Мы и терпели, но нас толкают все дальше в омут нищеты, бесправия и невежества, нас душат деспотизм и произвол, и мы задыхаемся. Нет больше сил, государь. Настал предел терпению «…» Мы не многого просили, мы желали только того, без чего не жизнь, а каторга, вечная мука. Государь, нас здесь многие тысячи, и все это люди только по виду, только по наружности, – в действительности же за нами, равно как и за всем русским народом, не признают ни одного человеческого права, ни даже права говорить, думать, собираться, обсуждать нужды, принимать меры к улучшению нашего положения «…» Пожалеть забитого, бесправного, измученного человека – значит совершить тяжкое преступление.