История Российская IX-XVII вв.
Шрифт:
Завоевательные войны превратили Россию в многонациональное государство. При Иване III к России был присоединен Чернигов вместе с украинским населением, при Грозном — Полоцк с белорусскими землями. В Белоруссии московские власти взяли на себя роль защитников местного православного населения от протестантской ереси. Православное духовенство относилось к протестантам с большей подозрительностью, чем к мусульманам.
При взятии Дерпта (Юрьева) царские воеводы клятвенно заверили местных бюргеров, что они не будут переселены в Россию, сохранят веру и собственность. Однако их обещания не были выполнены. Под предлогом раскрывшейся «измены» и «заговора» царь вывел немецких купцов в города Владимир, Кострому, Нижний Новгород и Углич.
Иван и его дипломаты лелеяли планы образования в Ливонии вассального Орденского государства и потому старались не оттолкнуть
Завоевательные войны начала царствования Грозного показали, что Россия обладает огромной военной мощью, опасной для всех ее соседей. Однако ее могущество было вскоре же подорвано внутренними раздорами.
Глава 8
Эпоха террора
Охладев к делу реформ, Иван IV в 1560 г. подверг Адашева опале и после заочного суда отправил его в тюрьму. В заточении правитель России умер от нервного потрясения. Протестуя против царского произвола, Сильвестр удалился в Кирилло — Белозерский монастырь. Царь избавился от опеки наставников. Но покончить с опекой Боярской думы он не мог.
После смерти царицы Анастасии Романовой Иван IV в 1561 г. женился на девице Кученей, дочери кабардинского князя Темир — Гуки. По случаю брака он составил новое завещание, в котором названы были имена душеприказчиков. В случае кончины государя они должны были образовать опекунский совет и править государством за малолетнего наследника царевича Ивана. Главными регентами должны были стать бояре Захарьины. Передавая регентство в их руки, царь рассчитывал раз и навсегда решить вопрос о престолонаследии в пользу старшей ветви династии и пресечь любые покушения на трон со стороны детей от второго брака.
Захарьины старательно насаждали своих сторонников в приказном аппарате управления. Они вернули из ссылки дьяка Н. Фуникова — Курцева и добились назначения его главой Казенного приказа. Помощником Фуникова стал дьяк Иван Висковатый, получивший чин печатника — хранителя государственной печати.
Приказная бюрократия была послушным орудием монарха. Курбский язвительно осмеивал царя за его доверие к приказным бюрократам из простонародья. Писарям русским, утверждал он, «князь великий зело верит, а избирает их не от шляхетского роду, ни от благородна, но паче от поповичей или от простого всенародства, а то ненавидячи творит вельмож своих» [494] .
494
Курбский. Сочинения. С. 221.
Защитник старины, выходец из старой дьяческой фамилии Т. Тетерин высказывал не менее резкие суждения о значении приказной бюрократии. Царь больше не верит боярам, писал Тетерин М. Я. Морозову, «есть у великого князя новые верники–дьяки, которые его половиною кормят, а другую половину собе емлют, у которых дьяков отцы вашим (бояр. — Р. С.) отцам в холопстве не пригожалися, а ныне не токмо землею владеют, но и головами вашими торгуют» [495] .
По указанию царя дьяки разработали Уложение о княжеских вотчинах, вступившее в силу после утверждения в думе 15 января 1562 г. Перечисленным в Уложении княжеским родам (Суздальским, Ярославским, Ростовским, Стародубским и др.) запрещалось продавать и менять свои «старинные» родовые вотчины. Сделки подобного рода объявлялись незаконными. Княжеская вотчина, проданная сыну боярскому «опричь» братии и племянников вотчича, отбиралась в пользу Казны. Подвергались конфискации также все без исключения выморочные вотчины княжат. «Великие» вотчины, завещанные князем–вотчинником жене или отданные за дочерями и сестрами в приданое, отчуждались с известным вознаграждением, земельным и денежным. Даже ближайшие родственники по мужской линии (братья и племянники, исключая сыновей) могли наследовать старинные княжеские вотчины лишь по царскому указу: «…и государь того посмотря, по вотчине и по духовной и по службе, кому которую вотчину напишет, велит указ учинити» [496] .
495
Послания
496
Законодательные акты Русского государства второй половины XVI в. — первой половины XVII в. Л., 1986. С. 55–56.
Традиционное вотчинное право не ограничивало дворянина в его правах на распоряжение земельной собственностью и не предусматривало обязательной службы вотчинника с земли. Стремительное развитие поместья и превращение его в господствующую форму землевладения трансформировало вотчинное право. Казна стала властно вмешиваться в сферу распоряжения вотчинным землевладением, вовсе не принадлежавшим к категории государственной собственности.
По существу, Уложение 1562 г. продолжало земельную политику Избранной рады. Однако царь, порвав со сторонниками реформ, объявил себя противником всего, что они делали. В пылу полемики с Курбским Иван IV взялся доказать, что незаконными были не его распоряжения об отчуждении в казну родовых княжеских земель, а меры, проведенные радой. Сильвестр и его сообщники, утверждал Грозный, в нарушение старых земельных законов стали раздавать боярам «великие вотчины» и села, «еже деда нашего великого государя уложение, которые вотчины у вас (бояр. — Р. С.) взимати и которым вотчинам еже несть потреба от нас (царя. — Р. С.) даятися, и те вотчины ветру подобно раздаяли неподобно, и то деда нашего уложение разрушили и тем многих людей к себе примирили» [497] . Аристократия выражала крайнее негодование по поводу покушения Казны на ее родовые земли. Иван же рассматривал свои действия как исполнение заветов деда, отбиравшего вотчины у бояр.
497
Переписка. С. 31.
Приход Захарьиных к власти и их политика вызвали недовольство аристократии. Первыми запротестовали владельцы удельных княжеств, располагавшие внушительными силами и достаточно независимые в своих поступках. Родня царя князь Василий Глинский пытался бежать в Литву, но был арестован. Год спустя в государственной измене был изобличен глава Боярской думы князь И. Бельский. Его арестовали в начале 1562 г., т. е. в то самое время, когда дума обсуждала Уложение о княжеских вотчинах. При аресте у князя были найдены охранные грамоты от польского короля. Однако следствие по делу Бельского вскоре зашло в тупик. Слишком много высокопоставленных лиц оказалось замешано в заговоре. Среди подозреваемых оказался родственник царя, удельный князь Вишневецкий. Но ему удалось бежать в Литву.
Бельский избежал наказания благодаря заступничеству Боярской думы и высшего духовенства. 20 марта 1562 г. он был освобожден из–под ареста.
Уложение о вотчинах затронуло имущественные интересы семьи Воротынских. Прения в думе завершились арестом Воротынских. Официальная версия сводилась к тому, что «князь Михайло государю погрубил», что и явилось причиной опалы [498] . Власти подозревали, что Воротынские намерены отъехать в Литву. Главным результатом суда над братьями Воротынскими была ликвидация Новосильско — Одоевского удела.
498
Сб. РИО. Т. 71. С.345.
Князь Д. И. Курлятев — Оболенский после суда над Адашевым был сослан на воеводство в Смоленск, откуда, по–видимому, пытался бежать за рубеж. Будучи задержан в пути, боярин пытался оправдаться тем, что он заблудился.
Фактически Курлятев был ключевой фигурой в правительстве Избранной рады. Его постигло суровое наказание. Московский летописец записал под 1562 г.: «Того же лета октября в 29 день царь… положил опалу на боярина на князя Дмитрея Курлятева за его великие изменные дел, а велел его и сына его князя Ивана постричи в черньцы и отослати на Коневец в монастырь под начало» [499] .
499
ПСРЛ. Т. 13. С. 344.