История Русской армии

Керсновский Антон Антонович

Однако он не сумел согласовать действия своих отрядов, терявших время и атаковавших разрозненно, и плохо распорядился своей артиллерией, дав ее разгромить на открытых позициях (в центре против 40 наших орудий, стоявших открыто, действовало свыше 100 японских). Отступление всего корпуса прикрыли всего 6 рот 36-го Сибирского стрелкового полка полковника Бачинского, задержавших 6 японских полков. Наш урон — 131 офицер, 3577 нижних чинов убитыми и ранеными и 21 орудие. Японцы лишились 35 офицеров и 1137 нижних чинов. Так закончилась первая попытка активных действий Маньчжурской армии. После сражения при Вафангоу Оку занял без боя Сенючен (8 июня) и Гайчжоу (26-го).

Конец мая и весь

июнь прошли в Восточном отряде в усиленных рекогносцировках, не дававших никаких положительных результатов и зря утомлявших войска. В июне прибыл в Маньчжурию и был двинут в Восточный отряд Х армейский корпус генерала Случевского (шипкинская 9-я и плевненская 31-я пехотные дивизии). Силы графа Келлера сравнялись с таковыми же Куроки, и он мог перейти к более активным действиям.

Следом за Х корпусом стал прибывать и XVII барона Бильдерлинга{53} (3-я и 35-я пехотные дивизии). В свою очередь и японские армии стали усиливаться резервными

бригадами.

В половине июня Куроки стал проявлять активность и рядом частичных наступлений оттеснил авангарды Восточного отряда с перевалов Феншуйлинского (12 июня), Далинского (14-го) и Модулинского (16-го). Мы сумели ответить лишь очередной усиленной рекогносцировкой 26 июня, по обыкновению безрезультатной.

Все это бесполезное изматывание войск, топтание на месте различных отрядов, чередовавшееся с постоянными отступлениями, действовало удручающе на страну и войска. Между тем с подходом Х корпуса мы приобретали перевес. Весь июнь адмирал Алексеев требовал от генерала Куропаткина решительных действий и получал уклончивые ответы.

Чтобы что-нибудь предпринять, командовавший Маньчжурской армией предписал Восточному отряду наступать на Модулинский перевал, но при этом не задаваясь целью непременно овладеть перевалом, действовать в зависимости от обстановки и обнаружившихся японских сил. Вот что приказывал сподвижник Скобелева! Подобного рода проза могла лишь деморализовать подчиненных, безвозвратно убивая в них желание победить, угашая дух, подрывая энергию. И бой 4–6 июля на Модулинском перевале закончился безрезультатно, подобно всем предшествовавшим попыткам. В этом бою мы потеряли 46 офицеров, 1507 нижних чинов.

7 июля на совещании адмирала Алексеева с генералом Куропаткиным было решено ограничиться обороной на южном фронте против Оку и Нодзу и предпринять решительную наступательную операцию на восточном — против наиболее опасной армии Куроки. Сообразно с этим войска Маньчжурской армии получили новую организацию. На правом фланге, по обеим сторонам железной дороги, I и IV Сибирские корпуса составили Южный отряд генерала Зарубаева против армии Оку. В центре слабый II Сибирский корпус генерала Засулича, против армии Нодзу, связывал Южный отряд с сильной ударной группой Восточного отряда (X и часть XVII армейского корпуса, 3-я и 6-я Сибирские стрелковые дивизии), которую должен был повести против Куроки сам Куропаткин. Всего против 112000 японцев у нас в боевой линии было 137000 штыков и шашек, не считая подходившего XVII корпуса.

Наступательная операция наша так и не состоялась. 10 июля обнаружилось наступление армии Оку против нашего Южного отряда в общем направлении на Дашичао. В происшедшем здесь 11 июля бою японцы были отражены по всей линии. Генерал Зарубаев предложил либо отступить заблаговременно без боя, сберегая войска, либо уж драться серьезно, до последнего, и разбить японцев. Но Куропаткин, половинчатая натура которого не выносила определенных решений, настоял на компромиссе — арьергардном бое. Против всей армии Оку мы ввели только 18 батальонов, несмотря на то, что могли бы ввести равные силы (по 40000). Но и эти силы отразили японцев, причем особенно лихо действовал

Барнаульский полк. Наша артиллерия работала блестяще — и 122 орудия вырвали господство над полем сражения у 256 японских. Наши потери — 37 офицеров, 782 нижних чина, у японцев выбыло 60 офицеров и свыше 1100 нижних чинов. Тем болезненнее поразил войска, уже было почувствовавшие свое превосходство над неприятелем, приказ Куропаткина отступать… С оставлением Дашичао оставлялся врагу и порт Инкоу (соединенный с Дашичао железнодорожной веткой) и терялась морская связь с Порт-Артуром.

18 июля прибывший в Маньчжурию маршал Ойяма перешел в наступление армиями Нодзу и Куроки. При Кангуалине армия Нодзу потеснила отряд Засулича, а в бою на Янзелинском перевале с армией Куроки потерпел поражение наш Восточный отряд и был убит храбрый граф Келлер. Вся тяжесть боя при Кангуалине пала на Козловский и Воронежский полки. Из 24 батальонов введено лишь 7, из 10 батарей — лишь 2, за неимением позиций для остальных. Мы лишились 60 офицеров, 1611 нижних чинов и 6 орудий. Японские потери — 35 офицеров, 822 нижних чина. Характерна инструкция Куропаткина Засуличу: Задерживаться на каждом шагу, но все же без упорства. На Янзелинском перевале наш урон был до 1800 убитыми и ранеными, 150 пленных и 2 орудия. Японцы потеряли 40 офицеров, 906 нижних чинов. Граф Келлер, бывший начальник штаба Скобелева под Шейновом, был 12 лет до войны на нестроевых должностях директора Пажеского корпуса и екатеринославского губернатора. Последней его командной должностью был стрелковый батальон. Чувствуя свою тактическую неподготовленность, граф старался возместить ее личной храбростью, благородным образом заплатив за честь командовать корпусом.

Зарубаев и Засулич отступили на Хайченские позиции, но 24 июля Хайчен было предписано оставить без боя. Сибирские дивизии Восточного отряда соединены были в III Сибирский корпус генерала Иванова (Николая Иудовича), а находившийся в Квантунской области III Сибирский корпус генерала Стесселя переименован в войска Квантунского укрепленного района.

Бои при Дашичао, Кангуалине и Янзелине знаменовали собой оставление Южной Маньчжурии и отход войск из гор в местность более равнинную. Наши войска отводились в сильно укрепленный район Ляояна, где Куропаткин стремился с самого начала войны дать генеральное сражение. В неизбежности этого генерального сражения и победы в войсках никто теперь не сомневался.

* * *

Ляоянская позиция, сооружавшаяся три месяца, состояла из двух поясов укреплений: передовой позиции (Лянданьсань — Айсяндзянь) и главной (собственно Ляоянской). Оба фланга ее были прикрыты рекою Тай-цзыхэ, и она могла считаться очень сильной, если бы ее строители не упустили из вида двух обстоятельств:

наличия на реке Тайцзыхэ, помимо левого берега, еще и правого, и существования в стратегии, помимо лобовых атак, еще и обходных движений. Все их внимание было обращено на левый берег, где в предвидении фронтального удара сооружена сильная позиция из 11 фортов и 8 редутов. Правый берег Тайцзыхэ находился в первобытном состоянии, и фланги позиции — особенно левый — сами напрашивались на обход.

В первых числах августа Маньчжурская армия расположилась на передовой позиции в 30–35 верстах от Ляояна, имея справа налево: I, III Сибирские и Х армейский корпуса в боевой линии, IV, II Сибирские и XVII армейский корпуса в резерве. К Ляояну стал прибывать из Казанского округа V Сибирский корпус генерала Дембовского (54-я и 71-я пехотные дивизии). Весь корпус развернут из 54-й резервной пехотной бригады и целиком состоял из запасных Казанского округа. Сибирским он и его брат-близнец VI корпус названы были только потому, что предназначались для Дальнего Востока.