История Русской армии
Шрифт:
8-я артиллерийская бригада — знаки на шапки за 1812–1814 годы;
10-я артиллерийская бригада — знаки на шапки за 1814 год;
11-я артиллерийская бригада — золотые петлицы за Лейпциг 1813 года;
12-я артиллерийская бригада — золотые петлицы и знаки на шапки за 1812 год;
14-я артиллерийская бригада — знаки на шапки за 1814 год;
18-я артиллерийская бригада — золотые петлицы за 1812 год; в артиллерийских бригадах награды жаловались отдельным батареям, а в полках отдельным батальонам и дивизионам;
2-я конная батарея — знаки на шапки за 1814 год;
3-я конная батарея — золотые петлицы и знаки на шапки за 1814 год;
5-я конная батарея — золотые петлицы за Красный 1812 года;
7-я
9-я конная батарея — золотые петлицы и знаки на шапки за 1812 год;
18-я конная батарея — золотые петлицы за 1812–1814 годы;
22-я конная батарея — знаки на шапки за 1812 год;
4-я конная Донская батарея — золотые петлицы за 1812–1813 годы;
8-я конная Донская батарея — золотые петлицы за 1812–1814 годы.
Бросается в глаза очень небольшое число отличий за кампанию 1813 года в пехоте. За Лейпцигскую Битву Народов, где сражалось — и как сражалось — свыше ста полков, имеется всего три награды, примерно столько же, сколько за незначительное дело при Городечне. Наоборот, за Бриенн и Ла-Ротьер — два первых сражения 1814 года — при всей их незначительности в сравнении с Лейпцигом — выдано в три раза больше наград (что отнюдь не должно умалять заслуги полков, кровью и доблестью эти награды заслуживших). Объясняется это тем, что Император Александр особенно гордился ла-ротьерским делом — первой победой 1814 года — предпринятым по его личным указаниям.
На трубах и штандартах нашей конницы сияет слава двух особенно красивых побед. Первая — это день 14-го августа — когда русская кавалерия своим сокрушительным налетом загнала армию Макдональда в бурные волны Кацбаха! Второе дело — Фер-Шампенуаз, где наша конница, действуя совершенно самостоятельно, без всякой поддержки пехоты, изрубила два французских корпуса и где Император Всероссийский, как простой эскадронный командир, врубился в неприятельский строй. Калишский подвиг петровских драгун через сто лет был повторен{209} кавалерией Императора Александра Павловича.
* * *
Взятие Парижа явилось апогеем русской славы — венцом геройской работы пяти поколений. Донские маштачки пили воду Сены, а праправнуки нарвских беглецов и полтавских победителей, сыновья рымникских чудо-богатырей, разгромив Европу, стали биваком на Елисейских полях!
И этим радостным видением закончился золотой век нашей истории.
Конец 1-й части
Часть (Том) 2
Глава VII. Cвященный союз и военные поселения
Армия Александра Благословенного
Совершена война, для свободы народов и царей подъятая. Победа, сопровождая знамена наши, водрузила их в стенах Парижа. При самых врата его ударил гром ваш. Побежденный неприятель протягивает руку к примирению! Нет мщения!
Нет вражды! Вы даровали ему мир, залог мира во вселенной! Храбрые воины, вам, первым виновникам успеха, принадлежит слава мира!.. Вы снискали право на благодарность Отечества — именем Отечества ее объявляю.
Так гласил приказ, отданный Императором Александром Павловичем своей победоносной армии в завоеванном Париже, в Духов день 1814 года. Он возвещал окончание славного пути с Оки на Сену — пути, где вехами служили Тарутино и Красный, Кацбах и Лейпциг, Ла Ротьер и Фер Шампенуаз.
Войска оставались недолго в неприятельской столице, столь восторженно их встретившей. Желая привлечь к себе сердца недавних врагов. Император Александр уже в мае повелел начать эвакуацию Парижского района: отвод войск в восточные французские провинции и на Рейн (1-я Гвардейская дивизия была перевезена из Шербурга{1} в Петербург морем). Государь всячески щадил самолюбие побежденных, но при этом, увы, слишком часто приносил
В характере Государя по окончании заграничного похода стала наблюдаться разительная перемена. Прежняя застенчивость и нерешительность сменились твердостью и резкостью, усилилась подозрительность и недоверие к окружающим. Ему нужны были уже не советники, а лишь слепые исполнители. Мистицизм (всегда бывший у него сильно развитым) окончательно завладел им. Он пришел к заключению, что Промысел Божий предначертал ему осуществить на земле братство народов посредством братства их монархов — некую всемирную теократическую монархию, монархический интернационал. Религиозность Государя носила в те времена характер интерконфессиональный. Он мечтал о едином народе христианском, думал реформировать христианство, переделывал Библию. Идеи эти привели к заключению Священного союза{2}.
Работы Венского конгресса были в марте 1815 года внезапно прерваны известием о возвращении Буонапарта (как его опять стали называть) с острова Эльбы. Вооруженным силам коалиции был объявлен поход. Численность их простиралась до 650000 (из коих 167000 русских).
Решительные действия в эту Кампанию ста дней произошли в Бельгии. Вечером 6 июня при Ватерлоо{3} решилась судьба Наполеона, 10-го он отрекся от престола, и 21-го армии Блюхера я Веллингтона вступили в Париж.
Русская армия Барклая де Толли (225000 человек с союзными контингентами), собранная на Среднем Рейне, в последних числах мая двинулась в Лотарингию и Шампань. Отделив осадные корпуса под Мец (где встречено упорное сопротивление) и Бельфор, главные силы, при которых находились и союзные монархи, двинулись долиною Марны. Близ Бельфора монархи и их свита были обстреляны отрядом французских партизан. Тут получили боевое крещение младшие великие князья Николай и Михаил Павловичи. Единственным сколько-нибудь крупным делом этой кампании был штурм Шалона 12 июня отрядом Чернышева, захватившим при этом 6 орудий. Узнав о капитуляции Парижа, Император Александр остановил дальнейшее наступление и расположил армию на квартиры в Шампани. Весь поход он распоряжался лично, сведя роль Барклая к передаче своих распоряжений. С каждым днем он становился все более резким, все более требовательным по службе, все менее справедливым к войскам и их начальникам.
29 июля 1815 года русской армии привелось вторично вступить в Париж. Этим мероприятием Александр спас французскую столицу от грозившей ей беды: Блюхер со своими свирепыми ордами собрался было разгромить и разграбить беззащитный город. В Париж вошла 3-я гренадерская генеральская рота и кирасиры. При вступлении войск произошел печальный случай. Александр I повелел арестовать двух командиров гренадерских полков за то, что несчастный какой-то взвод с ноги сбился вспоминает Ермолов). Хуже всего было то, что Государь повелел арестовать этих офицеров англичанам! Распоряжение это возмутило всех, начиная с великих князей. Тщетно старался Ермолов спасти честь русского мундира от этого неслыханного позора. Полковники сии — отличнейшие офицеры, — молил он Государя, — уважьте службу их, а особливо не посылайте на иностранную гауптвахту! Александр был неумолим; этим подчеркнутым унижением русских перед иностранцами он стремился приобрести лично себе популярность среди этих последних, в чем отчасти и успел. Оккупация эта длилась всего месяц, и за это время случилось одно на вид незначительное происшествие, имевшее, однако, для русской армии самые печальные последствия и определившее на сорок лет весь уклад ее жизни.