История русской литературы с древнейших времен по 1925 год. Том 1
Шрифт:
Хомякова была идея свободы, естественной, ненасильственной любви
человека к Богу и естественного приятия Божеского закона не как
закона, а как свободы. В теории Хомяков был противником как
католичества, так и протестантизма, но католичество он критиковал
значительно чаще. Как и все славянофилы, он резко предпочитал
протестантские нации Европы католическим. Особенно ему
нравились Англия и англиканская церковь. Но Англия, которая ему
нравилась,
Англией вигов. В ней, в консервативной Англии, в ее пренебрежении
писаными законами, в ее верности обычаям и негласной
договоренности он узнавал свой идеал консервативного анархизма.
Теология Хомякова не встретила поддержки у официальной
Церкви и до 1879 г. его богословские труды даже не разрешалось
публиковать. Но вся православная мысль с того времени пошла за
ним, и сегодня он фактически (хоть и не официально) почитается
доктором богословия.
Как прозаик Хомяков замечателен ясностью, богатством и
прекрасной свободой своего языка, свободного от галлицизмов
карамзинско-пушкинской школы, как и от неряшества и вульгарности
более поздних журналистов XIX века. Место Хомякова в
нехудожественной прозе примерно такое же, как место Аксакова в
прозе художественной.
К Хомякову примыкают два замечательнейших старых
славянофила – братья Киреевские, Иван (1806–1856) и Петр (1808–
1856). Их мать, во втором браке Елагина, была хозяйкой одного из
самых знаменитых салонов Москвы. Оба брата отличались высокой
культурой и высокой нравственностью. Петр, пожалуй, не относится
к истории литературы, ибо немногие его статьи не имели особого
значения. Но он был, можно сказать, хранителем священного огня
славянофильской религии. Его культ России и русского народа был
исключительной, фанатической, всепоглощающей страстью, не
оставляющей места для других чувств. Немалую часть своей жизни
он провел в скитаниях по России, собирая народные песни. Он
собрал таким образом обширную коллекцию, которая осталась в
значительной мере неопубликованной.
Иван был более литератором, чем Петр, но его литературная
карьера была искалечена и разрушена. Критические статьи,
опубликованные им в конце двадцатых годов, выдвинули его в число
лучших критиков в России. В 1832 г. он затеял большой
литературный журнал Европеец, который почти сразу же был за-
прещен. После этого Иван Киреевский много лет ничего не писал.
Частично под влиянием своего брата Петра и Хомякова он из
шеллингианца стал славянофилом и православным
В 1845 г. он стал было редактором погодинского Москвитянина, но
не поладил с Погодиным и ушел оттуда в том же году. В 1852 г. он
снова опубликовал статью в чисто славянофильском сборнике, из-за
которой сборник был немедленно запрещен.
Киреевский был замечательным мастером стиля, который в
отличие от хомяковского близок к стилю Карамзина и Пушкина. Он
был первым русским мыслителем-мирянином, который восстановил
давно утраченную связь с глубочайшими и самыми живыми
мистическими течениями в православной Церкви, и в этом смысле он
вместе с Хомяковым является первоисточником всей современной
православной культуры.
14. БЕЛИНСКИЙ
Движение западников оформилось около 1840 г., когда
философы-идеалисты из кружка Станкевича и идеалисты-социалисты
из кружка Герцена объединились в одно движение, оппозиционное
как по отношению к официальной России, так и к славянофильству.
Мне придется в последующих главах так много говорить о каждом из
этих западников, что будет излишним давать тут общую
характеристику движения. В общих чертах о них можно сказать, что
они верили в прогресс на европейский манер. Они были
антиклерикалами, а в политике либералами или социалистами.
Вождями этих кружков в тридцатые годы были Тимофей
Грановский (1813–1855), с 1839 г. профессор истории Московского
университета, блестящий лектор и изящный писатель, но не
оригинальный ученый; Герцен, чьи сочинения в основном
принадлежат к последующему периоду, и важнейший из всех –
Белинский.
Виссарион Григорьевич Белинский родился в 1810 г., в бедной
семье военного лекаря. Как большинство интеллигентов плебейского
происхождения, он не сохранил благодарных воспоминаний о
детских и школьных годах в маленьком захолустном городке Чембар
(Пензенской губернии). В 1829 г. он поступил в Московский
университет и вскоре подружился со Станкевичем и другими
молодыми идеалистами. Через три года он был исключен из
университета и так никогда его и не закончил. Образование он
получил не столько в результате регулярных занятий, сколько от
запойного чтения и общения с другими студентами. Из иностранных
языков он знал только французский, да и тот не слишком хорошо.
Немецкие и английские книги он мог читать только в переводах.
В области философии (что было очень важно в московских кружках