История русской литературы с древнейших времен по 1925 год. Том 1
Шрифт:
английски) – шедевры этого жанра, и по языку ближе к его письмам,
чем к его литературной прозе. Баратынский прозы написал очень
мало, но в этой малости содержится непропорциональное количество
лучшего, что когда-либо было сказано по-русски о поэзии. Следует
особенно запомнить два его высказывания: его определение
лирической поэзии как самого полного осознания данной минуты и
замечание, что хорошая поэзия редка, ибо она требует от поэта двух
качеств, как правило,
воображения и холодности проверяющего разума.
12. РАЗВИТИЕ РОМАНА
Русский роман так и прозябал до самого 1829 г., когда вдруг на
писание романов вспыхнула мода. В этом году небезызвестный
Фаддей Булгарин (о нем см. дальше) выпустил свой назидательный
плутовский роман Иван Выжигин, побивший рекорды распродажи; в
этом же году Михаил Николаевич Загоскин (1792–1853), известный
как комедиограф, выпустил первый русский роман в
вальтерскоттовском стиле – Юрий Милославский, или Русские в 1612
году. Это история из Смутного времени, когда поляки взяли Москву,
и национальные силы одержали над ними победу. Несмотря на
традиционность, на недостаток истинного исторического колорита,
на грубый национализм и на картонную психологию, это в своем роде
очень хорошее чтение. Он имел немедленный и громкий успех и
около ста лет оставался заслуженно популярным у не очень
привередливых читателей. Юрий Милославскийустановил моду на
исторические романы в духе Вальтера Скотта, и в течение десяти-
пятнадцати лет в России их появилось очень много.
Романы Загоскина, написанные позднее в том же официально-
патриотическом духе, никогда не достигали популярности первого.
Все другие романисты были слабее Загоскина, за исключением Ивана
ИвановичаЛажечникова (1792–1869), который считается лучшим из
русских вальтерскоттистов. Три его романа – Последний новик(1831),
Ледяной дом(1835) и Басурман(1838) – можно читать и сегодня с
большим удовольствием, чем того же Юрия Милославского.
Лажечников лучше знает прошлое. Его герои сложнее и живее, его
моральное чувство, такое же четкое, как у Загоскина, менее условно
и более великодушно. Все романы Лажечникова, как и Загоскина,
дышат патриотизмом, но, в отличие от Загоскина, его патриотизм
менее ограничен, совместим с чувством справедливости, ненавистью
к тирании и с высоким чувством человеческого достоинства.
Романтизм другого рода проглядывает
Перовского (1787–1836), писавшего под псевдонимом Антоний
Погорельский, единственного человека из партии поэтов и дворян,
ставшего известным только благодаря своей художественной прозе.
Главное его произведение – Монастырка(1828). Это прелестная
юмористическая (хотя и довольно неловко написанная) картина
нравов провинциального украинского дворянства, с идеальной,
наивной, но отважной героиней (слегка напоминающей Софию
Вестерн) и с довольно сложной и неправдоподобной интригой. Роман
написан под явным влиянием Филдинга, но есть в нем примесь
мягкого домашнего романтизма. В своих рассказах Погорельский
романтичнее и фантастичнее. Лучший из них, Черная курица, просто
восхитителен. Зависимость его от гофманского Щелкунчикатак же
очевидна, как зависимость Монастыркиот Тома Джонса. Толстой
отмечает этот рассказ, как произведший на него в детстве
сильнейшее впечатление.
Самым блестящим из романистов этой поры был Александр
Александрович Бестужев (1797–1837). Он был драгунским офицером
и вместе с Рылеевым издавал альманах Полярная звезда. Был
декабристом и в 1826 г. был приговорен к ссылке в самую
отдаленнуючасть Сибири. В 1829 г. был переведен на Кавказ
солдатом. Там ему удалось вернуться к литературной деятельности;
его лучшие и самые известные романы были опубликованы в начале
тридцатых годов под псевдонимом А. Марлинский. На войне он
вскоре был замечен, ибо проявлял исключительную храбрость. Он
был представлен к повышению в чине и к Георгиев скому кресту, но в
том же году был обвинен в убийстве своей любовницы, и, хотя вина
его не была доказана, представление было задержано. Происшествие
это оставило тяжелый след в его душе. Он перестал писать и потерял
всякий интерес к жизни. B 1837 г. он был убит: при штурме Адлера
(на Черном море) он был буквально изрублен черкесами.
Бестужев был поэт немалого таланта. Но читателей тридцатых
годов пленили его романы и рассказы. Его манера письма, при всей
ее театральности и поверхностности, была несомненно блестящей.
Его искрящееся словесное воображение очень выделяет его на
несколько сером фоне Загоскина и Погорельского. Особенно
блестящи его диалоги – постоянная «игра в волан» едкими
эпиграммами и острыми репликами. Его поверхностно страстные