История русской литературы второй половины XX века. Том II. 1953-1993. В авторской редакции
Шрифт:
Вместе с тем в книге выдвигаются положения, противоречащие фактам истории, некоторые выводы автора идут вразрез с партийными оценками. В книге проявляются также групповые пристрастия В. Петелина, его склонность к односторонним суждениям о сложных явлениях советской литературы.
Так, в статье «Герои Булгакова» автор во многом односторонне трактует творчество известного советского прозаика, не раскрывает противоречивости его идейно-творческих позиций.
В связи с анализом драмы М. Булгакова «Бег» автор книги даёт хвалебную характеристику белогвардейскому генералу Я. Слащову, который, по мнению критика, явился прямым прототипом героя пьесы генерала Хлудова. По В. Петелину, Я. Слащов – это «человек чести и высокого долга. Солдаты его любили. В Крыму он достиг большой популярности.
В действительности Я. Слащов, бывший полковник царской армии, стал генералом в белой армии. Получил известность своей жестокостью при подавлении революционных выступлений трудящихся в городах Екатеринославе, Николаеве и в Крыму. По его личным приказам были казнены свыше шестидесяти подпольщиков Николаева, сожжено село Баштанка и расстреляно несколько сот его жителей. Впоследствии он отошёл от Врангеля. Осенью 1921 года с разрешения Советского правительства вернулся на родину и был амнистирован. Как сообщается в справке Института военной истории МО СССР, 11 января 1929 года Слащов был убит по мотивам личной мести.
Предисловие Д. Фурманова к книге Я. Слащова, выпущенной в 1924 году, начинается со следующих слов: «Слащов – это имя, которое не мог никто из нас произносить без гнева, проклятий, без судорожного возбуждения. Слащов – вешатель, Слащов – палач: этими чёрными штемпелями припечатала его имя история. В каждой статейке, очерке, рассказе, воспоминаниях о крымской борьбе 1920 года вы встретите имя Слащова только с этими позорными клеймами. Перед «подвигами» его, видимо, бледнеют зверства Кутепова, Шатилова, да и самого Врангеля – всех сподвижников Слащова по крымской борьбе. Даже сами белогвардейские писатели в первую очередь аттестуют нам Слащова именно с этой стороны».
Эта оценка хорошо известна В. Петелину (он неоднократно ссылается на данную книгу), тем не менее он умалчивает и о ней, и о многих других отрицательных фактах биографии Я. Слащова, о которых пишет Д. Фурманов.
В. Петелин односторонне говорит о судьбе Я. Слащова и, стремясь уподобить его герою пьесы М. Булгакова «Бег» генералу Хлудову, искажает это известное произведение, в котором, по оценкам ведущих советских критиков, выразилась обречённость белогвардейского движения. Вопреки М. Булгакову, В. Петелин поэтизирует образ Хлудова, произвольно приписывая ему «благородство, честь, порядочность, любовь к солдатам, любовь к России и стремление отстоять её величие» (стр. 190). В этой связи в книге подвергается критике кинофильм «Бег» (сценарий и постановка А. Алова и В. Наумова) за недостаточно полное, по мнению критика, раскрытие нравственной трагедии людей, боровшихся против революции, за то, что авторы фильма якобы смеются над гибелью русских офицеров.
В. Петелин выступает против критиков, в частности против А. Луначарского, считавших, что в пьесе М. Булгакова «Дни Турбиных» не раскрыта классовая природа действующих лиц. Он утверждает, что подобное требование заставляет литературу и искусство быть «лишь иллюстрацией к газетным откликам на темы дня», приводит к «шаблону и трафарету» (стр. 179).
Неверные, а иногда прямо противоречащие партийным взглядам суждения встречаются и в других статьях книги. Например, при анализе романа И. Стаднюка «Люди не ангелы» В. Петелин, говоря о действительных просчётах и ошибках, допускавшихся в определённый период в руководстве сельским хозяйством, видит их не в том, на что указывала партия, а в том, что «в стремлении сделать крестьянина похожим на рабочего, пошли дальше – в крестьянине было поколеблено чувство хозяина своей земли. Он перестал быть собственником, и началась трагедия земли, которая никому не принадлежала» (стр. 263).
В предисловии к книге автор утверждает, что в советской литературе есть целая группа писателей, которые «всё дальше и дальше отходят от жизни народа» (стр. 4) и даже «изменяют реализму». Этим неназванным литераторам он противопоставляет относительно небольшое число советских литераторов, не называя в их числе многих ведущих писателей.
Статья о М. Булгакове из
Как сообщили Госкомиздат РСФСР (т. Свиридов) и Союз писателей РСФСР (т. Михалков), предполагается обсудить на коллегии Госкомитета и на заседании правления Союза писателей РСФСР вопрос о повышении идейно-научного уровня книг по литературоведению и критике, выпускаемых издательством «Современник».
По вопросу о предоставлении квартиры т. Петелину секретарь Правления Союза писателей СССР т. Верченко сообщил, что он значится в списке очередников и соответствующее решение будет принято на общих основаниях. Никаких намерений исключить В. Петелина из списков в Союзе писателей не было.
Относительно предоставления В. Петелину работы председатель Госкомиздата СССР т. Стукалин сообщил, что никаких предложений по данному вопросу перед Госкомиздатом СССР ни сам т. Петелин, ни издательство «Художественная литература» не выдвигали. В случае возникновения подобных предложений они будут решены в установленном порядке.
Тов. Петелин приглашался для беседы в Отдел пропаганды и Отдел культуры ЦК КПСС, в которой ему были даны необходимые разъяснения. Тов. Петелин выразил удовлетворение результатами беседы.
Зам. зав. Отделом пропаганды ЦК КПСС В. Севрук
Зам. зав. Отделом культуры ЦК КПСС А. Беляев
12 октября 1976 года ЦСХД. Ф. 100. Подотдел писем общего отдела ЦК КПСС. Подлинники. Машинопись.
Подписи-автографы. Источник. 1997. № 1. С. 88—91.
Публикация Ивана Шевчука.
Самое наивное и смешное в этом документе – фраза: «Тов. Петелин выразил удовлетворение результатами беседы» по поводу тех «необходимых разъяснений», которые дали мне сотрудники ЦК КПСС. Не помню дату, когда состоялась эта беседа, но ничего хорошего эта беседа мне не сулила. Позвонил мне инструктор ЦК КПСС Алексей Алексеевич Козловский, мой старый товарищ по факультету, он работал в издательстве «Художественная литература», участвовал в подготовке сочинений С.А. Есенина, а теперь вот приглашал меня на беседу в Отдел культуры. Накануне беседы я встретился с ним у Ленинской библиотеки, и мы долго и откровенно беседовали о возникшей ситуации: у него дочь, а у меня двое маленьких сыновей. А вызов в ЦК – серьёзное дело… Кроме Козловского, в беседе принимали участие В. Севрук и К. Долгов, который довольно настойчиво говорил о недостатках моей книги, упоминалось о Стаднюке, о котором нельзя было мне писать как о родственнике, но особое место в своих обвинениях К. Долгов уделил генералу Слащову и его пагубному влиянию на события в Крыму, говорил о том, что Слащов расстреливал и вешал большевиков, оказал сопротивление Красной армии в Крыму. И правильно, дескать, поступил слушатель красноармейских курсов, у которого в Крыму повесили брата, что расстрелял Слащова прямо в аудитории, когда он читал лекцию. Естественно, я возражал, приводил факты и документы, цитату из Энциклопедии, в которой объективно говорилось о генерале, о его трагических ошибках и возвращении на родину как искупление своих ошибок. К. Долгов сообщил также и о том, что он звонил Верченко, который заверил его, что В. Петелин стоит в списке первоочередников на получение квартиры, а дом сдают в самое ближайшее время.
Вот это сообщение ответственного работника ЦК КПСС о квартире я выслушал действительно с удовлетворением. А так был спор, обоюдная полемика, которая, естественно, не дала положительных результатов.
Но эти проблемы были в центре литературных событий, и на беседу в ЦК тут же откликнулись официальные критики и руководители Союза писателей СССР.
«Нужны ли нам Хлудовы?» – строго вопрошал в своём критическом разносе моей книги «Родные судьбы» критик Борис Галанов (Борис Ефимович Галантер) в журнале «Литературное обозрение» (1977. № 1). Эта статья появилась сразу после беседы в ЦК КПСС, естественно написанная по заказу и с полной информацией о беседе.