История русской литературы второй половины XX века. Том II. 1953-1993. В авторской редакции
Шрифт:
Молодой Коновалов тоже был захвачен этими идеями. Прослеживая судьбы своих героев: Ильи Кожарова, Еремея Ногайцева, Гульямала, развитие их мыслей и чувств, Коновалов пытался выявить главное: крепко ли связан человек с народной почвой, твёрдо ли придерживается нравственных принципов, выработанных веками.
Илья Кожаров и Еремей Ногайцев – два центральных героя, которые выражают авторские идеи. Оба вышли из народа, крепкими узами связаны с ним, являются носителями народной морали и нравственности. Такой выбор героев – студент-первокурсник и ассистент кафедры философии – позволяет автору захватить все слои университетской жизни. В романе Коновалову удалось передать колорит времени, настроение действующих лиц, их взаимоотношения, страсти, переживания. Борьба Ильи Кожарова с карьеристами и приспособленцами и поиски своего места в жизни Еремея Ногайцева захватывают своей страстностью.
Илья Кожаров – человек
Кожаров смело заговорил о самобытности русской философии. На спецсеминарах, в лекциях, на заседании редколлегии «учёных записок» Кожаров выдвигает такие проблемы, которые до него не ставились, не обсуждались. Все ответы и решения философских вопросов искали только в западной философии, тем самым принижая значение русской философской школы.
Противостоит Кожарову профессор Богучаров. Нет, это не злодей, написанный чёрными красками; его характер сложный, противоречивый, в нём органически сливаются хорошие и дурные качества.
Изменилось после войны время. Теоретические соловьи на все лады пели одну и ту же песню – «прекрасное – наша жизнь», а «наша жизнь – прекрасна».
И Коновалов, как и некоторые другие писатели, стал следовать в творчестве этой теории, которая впоследствии получила название «пресловутой» теории бесконфликтности.
В 1948—1949 годах Коновалов «подредактировал» роман, а через несколько лет писателю пришлось возвращаться к тому, что было в первых изданиях.
Александр Фадеев, высказавшись за переиздание «Университета» (в письме к Г. Коновалову от 7 мая 1955 года), назвав книгу «интересной», советовал посмотреть «все места, направленные против низкопоклонства, не в том смысле, чтобы изменить их принципиально, – нет, этим-то книга и сильна, – но, может быть, есть излишества? Тогда, естественно, жали в одну сторону, в деталях не разбирались. А не нужно было бы, чтобы вовсе отрицалась необходимость учиться у Запада, тому, чему следует учиться…».
Вот эти теории, теории социалистического реализма, конечно, испортили первозданность романа, его жизненность и подлинность.
Много лет Григорий Коновалов работал над романом «Истоки» (1959—1969) – о семье Крупновых, из которой вышли и воины, и строители, и партийные работники, и дипломаты. За этот роман писатель получил Государственную премию РСФСР.
Большой интерес вызвали и романы «Былинка в поле» (1970), «Предел» (1974), «Благодарение» (1983).
«Былинка в поле» переносит нас в 20-е годы, в одно из сел Пермской губернии. Тема романа традиционная, но Григорий Коновалов ни в чём не повторяет своих предшественников. Своеобразны характеры главных действующих лиц, крепок и индивидуален язык художника. Роман Григория Коновалова привлекает внимание но только острыми событиями и драматическими положениями, с описания которых он начинается, – действие потом замедляет свой темп, входит в спокойные берега, становится чуть-чуть замедленным.
И хотя писатель много внимания уделяет социальным преобразованиям на селе: его герои готовятся к новой жизни в колхозе, думают, спорят, на этой почве происходят и трагические и комические эпизоды, – но всё-таки главный интерес художника – в исследовании душевных переживаний. Вот почему писатель часто оставляет человека наедине с собой, со своей совестью.
Суровой и нелюдимой слывёт в Хлебовке Василиса Чубарова. И никто не догадывается, что именно она «молча, не выдавая себя» помогала людям то куском мяса к празднику, то мукой в самое трудное перед новым урожаем время. Незаметно любовалась работой своего мужа Кузьмы, а если он обернется, «глаза её наливались синим холодом». Председатель сельсовета Острецов, совестливый, умный, преданный революции человек, в чайной неожиданно заиграл на двухрядке «Боже царя храни», два старика встали и хриплыми голосами стали ему подпевать. Оказалось, что этим самым он хотел выявить «всю замаскировавшуюся контру» и строем отвести в милицию. Тимка Цевнев – «парень честный, любопытный» – во время коллективизации чуть ли не на каждого направлял свой обличающий перст: «Один – кулак, другой – подкулачник». И удивительно было, как запросто решал судьбы сельчан этот совсем ещё молоденький паренёк.
Чуть ли не каждый персонаж в романе бьётся над решением жизненно важного вопроса: «Господи, почему нелады в доме моём, – металась в своих думах Василиса. – И когда фальшь-то началась? И почему ныне все такие изнутри разветренные».
Коновалова интересует прежде всего то, что происходит «внутри» человека. «Слова у всех людей одинаковые, а умыслы несхожие», – говорит Кузьма Чубаров. И для Коновалова внешнее – только форма проявления внутренних процессов. Там, где автор следует своему правилу, он достигает высоких вершин художественности.
Сложными, глубокими и предстают его герои Кузьма Чубаров, его сыновья Автоном и Влас.
Влас в пору Гражданской войны, вместе со своим духовным наставником Угановым, сыном князя Дуганова, «свою борозду норовил резать». Против царя и помещиков шли они со всем народом, с белыми Уганов и Влас тоже люто сражались, а когда началась продразвёрстка, отошли от красных в сторону.
Красным продотрядником вошёл на родной двор Влас Чубаров. Не узнал его тогда отец, возмущённый тем, что пришли к нему выгребать его трудовой хлебушек. «Даже робкая птица бросается на разорителей своего гнезда. Кузьма коршуном залетел в амбар и рубанул солдата скребком. Увез тогда раненого Власа Уганов, и ожила в нём вера в особенную святую судьбину русского крестьянина, кормильца суетного городского племени, хранителя благостной, извечной тайны неподатливой жизнестойкости».
Метался Влас между двух огней: «Сузилось с того дня поле угановской крестьянской правоты до размера овчинки, с неё-то и оступился Влас незаметно для себя». Вечером накануне Нового года после долгих скитаний тайно пришёл Влас в свой родной дом, прятался в хлеву, там-то и нашёл его отец Кузьма Чубаров, ввёл в дом. Обняла своего долгожданного мать Василиса. Восемь лет пропадал Влас в чужих краях. Трудно узнать в этом матёром широкоплечем и большеруком мужике того двадцатилетнего парня, которого провожала она на войну. Вернулся сын, а радость встречи быстро пропала. Влас вынужден скрываться под чужим именем: «Природное имя моё изветшало… Ну, да всё оправдается, только бы с линии не сойти… Сейчас я чуток выныривать начинаю, а то вить на самом дне омута задыхался. Жизнь поверх меня бежала. Как облака над дорогой плывут, а дороге-то ужасно скушно дрогнуть на одном месте вечно». По словам отца, вся его беда в том, что доверился Уганову, сгубил себя. Не по пути крестьянскому сыну с сынком князя Дуганова.
Влас чёрной молвы страшится, а поэтому пусть родители отслужат по нему панихиду. Он им оставит документы о своей смерти, а сам будет где-нибудь недалеко тихо доживать век. Отец протестует: каяться надо, с открытой душой путь короче. Нет, возражает мать: око за око, зуб за зуб – так надо жить среди людей, покуда они-де станут братьями друг другу… Кровь за кровь – на этом жизнь заквашена.
Так и уехал Влас из родительского дома, тяготясь своим раздорожьем. Родители не указали ему правильную дорогу. Поселился он недалеко от родной Хлебовки, стал работать в совхозе кузнецом, началось для него «тяжёлое перелопачивание своего пройденного пути». Казалось, что все скитания и искания позади. Только не суждено его мечтам о тихой, спокойной жизни сбыться. Нашёл его Уганов и снова поманил за собой. Некогда Уганов мечтал быть духовным поводырём всего отборного крестьянского сословия. Отказался в пользу крестьян от унаследованной от отца земли. Надеялся, что со временем крестьяне вступят в равноправные отношения с городом; рабочие дают машины, крестьяне – хлеб, мясо, молоко. Образуются две партии в парламенте – городская и сельская. Хлебороб с оружием зорко станет охранять свои земли. Слабые уйдут в города, на земле останется элита. Редчайший сплав Руси и Азии, певучая скифская кровь. Реки в берегах, океаны в берегах, придающих им глубину и форму. А ну, разлей воды ровным слоем по земле – заболотятся. Так и духовная Жизнь народа самоуглубляется в здоровом; хранит и умножает моральную красоту избранное Богом племя крепкоплечих мужиков и грудастых баб.