История рыжего демона
Шрифт:
— А поесть сейчас можно? — громким шепотом спросил он у Агриппы.
— Можно, только за столом веди себя не по-свински.
Мундренч огрызнулся и с проплывавшего мимо подноса ловко ухватил ножку индейки. За индейкой последовал бокал мескалевого ихора. На дне бокала лежал зародыш дракона — знак того, что напиток был настоящим, а не каким-то суррогатом. Мундренч жевал, пил и глазел по сторонам. Он обратил внимание на сидевшее напротив высокое создание со светлыми волосами и большими голубыми глазами.
— Тысяча чертей, мне кажется, вот эта штучка очень
— О ней забудь, — разочаровал его Агриппа. — Это ангел, а ангелы не для тебя.
Факт остается фактом: демонов всегда влекло к ангелам, что, говорят, даже льстило самолюбию последних. Праздничный банкет предоставлял демонам и ангелам редкую возможность без помех пообщаться друг с другом. Официанты сновали с подносами, уставленными напитками и закуской. Многие из них были в маскарадных национальных костюмах, очень популярных в те годы на небесах. Костюмам соответствовали и закуски, которые предлагались гостям. Итальянские ангелы разносили крошечную пиццу, вьетнамские — суп фо и зажаренные овощи в яйце, а арабские духи несли большие серебряные подносы, на которых громоздились кучи кебабов.
Разумеется, все блюда были великолепны, но Мундренча больше интересовали крепкие напитки.
— Подай ихор, — сказал он высокому тощему духу, сидевшему наискосок от него.
Что касается крепких напитков, то Агриппа тоже взял неплохой старт. Мундренч раздумывал, не стоит ли ему присоединиться к обособившейся группе дьяволов, которые пили ихор из башмаков друг друга и при этом безудержно хохотали. С другой стороны стола толстый демон в клоунском наряде резал большой пирог; из пирога выпорхнули две дюжины черных дроздов и полетели над головами гостей.
— Ну как тебе здесь нравится? — спросил Aipnnna Мундренча.
— Здесь неплохо, — ответил Мундренч. — А кто это там размахивает руками?
— Это Асмодеус, — объяснил Агриппа. — Он самый главный на этой секции банкета.
— А темноволосая леди рядом с ним?
— Это Геката, королева ночи. Если они посмотрят на тебя, улыбнись и подними бокал, но не говори ни слова. Это очень важные персоны.
— Не учи. Сам знаю, как себя вести. Что делает Асмодеус? Кажется, он что-то читает? Никогда бы не подумал, что лорды-демоны умеют читать.
— Ну, насмешил. Если бы он тебя услышал, ты бы узнал, как он умеет шутить. — Агриппа присмотрелся. — Думаю, он проверяет тезисы своей речи.
— Какой речи? — не понял Мундренч. — О речах ты ничего не говорил.
— Я думал, ты сам догадаешься, что это за банкет.
— Банкет — это большая-пребольшая пьянка. Разве не так?
— Так-то так, но наш банкет — это нечто намного большее, — объяснил Агриппа. — На этом банкете объявят победителя состязаний в честь нового тысячелетия, который и будет определять теперь судьбы людей.
— А судьбы людей — это так важно? — опять не понял Мундренч.
— Для нас — нет, но для людей их судьба очень важна, — ответил Агриппа.
Мимо Мундренча прошествовал Безымянный Ужас под руку с натурщицей пикмановской разновидности. Безымянный Ужас благоухал мускусом рептилий.
— Вы слышали, что случилось с проектом сил добра?
Судя по тому, как прорычал Безымянный Ужас, стало понятно, что ему об этом ничего не известно.
— Все их проклятое сооружение развалилось! Получилась великолепная куча из кирпичей и хваленого цветного стекла. Жалко, горгульи тоже развалились.
— Как это случилось? — проворчал Безымянный Ужас.
— Что-то там было не так с контрфорсами и пролетами. Не знаю, я не очень хорошо разбираюсь в механике. Кажется, силы добра тоже. Ха! Ха!
— Я бы еще выпил, — сказал Мундренч. — Ты обещал, что будет очень весело.
— Вот идет официант с ихором, — сказал Агриппа. — Только, пожалуйста, не наделай глупостей.
— Буду пить столько, сколько захочу, — упрямо возразил Мундренч, ловко хватая графин с ихором. — Наверное, я выпью очень много. Много пить — это совсем не глупость.
У входа в банкетный зал возникло какое-то замешательство. Нарушителем спокойствия был демон с лисьей мордой. Пробираясь по залу, он выписывал немыслимые зигзаги, сталкивался с официантами, сбивал блюда со стола. Со всех сторон доносились возмущенные восклицания:
— Какое нахальство!
— А это не…?
— Разве…?
— Похоже на Аззи.
— Не тот ли это демон, что участвовал в состязаниях?
— Хотел бы я знать, что же произошло.
— Эй, Аззи, что с тобой?
— Я слышал, ему удалось сделать что-то грандиозное.
— А я думал, он еще в преисподней.
— Похоже, он пьян в стельку.
— Эй, парень, поосторожней!
— Что ты хочешь от пьяного демона?
— Кстати, а что он хотел сделать со стеклянной горой?
— Аззи, задай им жару!
— Точно! Жару, огня и серы не забудь добавить!
Мундренч становился все более неуправляемым. Агриппе он уже совсем не нравился. А тем временем банкет близился к своему апогею. Демоны в черных смокингах подали на серебряных подносах новые блюда, в том числе очень своеобразные, например жареных детенышей химер. Если блюдо было уж совсем непонятным, то к нему прикрепляли записочку, объясняющую, что это такое и как с ним обращаться, а некоторые даже говорили сами. Например, тушеная репа объявляла: «Здравствуйте! У меня отменный вкус!»
Все гости говорили одновременно, и в зале стоял оглушительный шум. Чтобы перекинуться парой слов с существом, сидевшим через два места, приходилось прибегать к помощи телефонной трубки из морской раковины. Такие трубки были вмонтированы в каждое кресло.
На необычном экране, протянувшемся над всем банкетным столом, демонстрировали портреты великих созданий сил добра и сил зла прошлого, а также живые картины, в которых рассказывалось об их рекордных достижениях в ужасных делах и добродетельных поступках. Разодетый в белые меха мажордом объявлял родословную и главные заслуги каждого вновь прибывшего гостя. На гребне надвигающейся волны всеобщего хаоса Аззи упрямо проталкивался к одному ему известной цели.