История Сарры, жены Авраама
Шрифт:
— Это началось сегодня после полудня… Многие болеют… Это вода… Гнилая вода…
Сара позвала Лота и повитуху. Они завернули Силили в одеяла и бараньи шкуры. Силили стала потеть, скрипя зубами. Временами губы ее поднимались над побелевшими деснами.
— Жар уносит ее, — сказала повитуха.
— Но она знает травы, она знает, что ей может помочь! ~ вскричал Лот.
— Она уже не может нам сказать, как ее спасти, — сдавленным голосом произнесла Сара.
К середине ночи Силили уже не приходила в сознание. Повитуху позвали
На рассвете она открыла глаза, пришла в сознание, схватила за руки Сару и Лота. Они спрашивали ее, где травы, которыми ее можно вылечить. Веки Силили дрогнули и она почти неслышно прошептала:
— Пришел мой час, я ухожу в иной мир. Тем лучше, одним ртом меньше.
— Силили!
— Оставь, девочка моя. Люди рождаются и умирают. Так должно быть. Ты была счастьем моей жизни, моя богиня. Не меняйся, оставайся такой, какая ты есть. Даже бог Аврама преклонит колено перед тобой, я знаю это.
— Не забывай, что у него нет тела, — попробовала пошутить Сара с залитым слезами лицом.
Силили попыталась улыбнуться.
— Посмотрим…
Сара склонилась и, как в детстве, положила голову на ледяную грудь Силили. Рука Силили легла на шею Сары.
— Лот! Лот, — в последнем усилии прошептала Силили. — Забудь Сару, найди себе жену.
Она умерла еще до восхода солнца.
Утром Сара с сухими глазами долго стояла перед ее шатром, охваченная гневом. Со всех сторон раздавался плач. Отныне боль потерь и страдание живущих наполняли единственные ручьи, оставшиеся в стране Ханаанской — ручьи слез!
Вдруг Сара пошла, направляясь к большому шатру Аврама. Вокруг него сидели мужчины и разговаривали, рядом с ним — Элиезер.
Лицо Аврама было замкнутым, усталым, словно обожженная солнцем скала. Взглянув на Сару, он понял. Попросил всех выйти из шатра и оставить их одних. Элиезер остался сидеть на своей подушке.
— Это касается и тебя, мальчик, — сказала Сара.
Элиезер смерил ее взглядом, в зрачках его горел огонь. Потом повернулся к Авраму за поддержкой, но тот жестом велел ему подчиниться.
— Не будь такой суровой с Элиезером, — попросил Аврам, когда они остались одни. — Он не виноват в том, что наступил голод. Вчера умерли его отец и мать.
Сара глубоко вздохнула, чтобы успокоить свой гнев.
— Еще десятки умрут сегодня. Утром умерла Силили.
Не говоря ни слова, с затуманившимися глазами, Аврам опустил голову.
В тишине голос Сары прозвучал, как удар кнута.
— Где же твой бог, Аврам, который не может ни накормить твой народ, ни оплодотворить чрево твоей жены?
— Сара!
— Это твой бог, Аврам, не мой.
Руки Аврама дрожали, грудь поднималась от дыхания, кровь пульсировала
Она бросилась к нему, схватила руки своего мужа, поднесла их к губам:
— Ты не болен? — тревожно спросила Сара.
Аврам покачал головой, задыхаясь, не в состоянии сказать ни одного слова. Внезапно, обняв Сару за плечи, он прижал ее к себе, спрятав лицо в ее волосах.
— Он больше не говорит со мной, Сара. Яхве молчит!
Сара осторожно оттолкнула его.
— Разве из-за этого ты должен стать бессильным, ты, Аврам?
Аврам с глухим стоном отвернулся.
— Твой бог молчит, но это молчание должно оставаться между ним и тобой. Аврам, мой муж, Аврам, равный Мелхиседеку, ты привел нас из Харрана, ты открыл землю Ханаана для новых племен, ты не можешь молчать! Мы здесь, перед твоим шатром, мы ждем твоих слов. Они здесь, они пришли к тебе, дрожащие от голода и жара. Они ждут, когда Аврам велит складывать шатры.
— Сложить шатры и куда идти? Неужели ты полагаешь, что я не думал об этом вот уже много лун? Вокруг Ханаана царит голод и пустыни: на север, на восток и на юг. На востоке [1] море!
— На юге, за пустыней, находится страна Фараона.
Аврам в изумлении смотрел на нее.
— Ты слышала, как и я, рассказы о Фараоне, о том, что он всех обращает в рабство, заставляя их истекать потом и кровью.
— Да, но я слышала и о том, как богата его земля, которую орошает огромная река, и как богаты его города.
1
Так в книге (прим. верстальщика).
— Фараон считает себя богом!
— Почему это волнует тебя, тебя, имя которого произнес Всевышний?
Аврам подозрительно взглянул на Сару. Не насмехается ли она над ним?
— Аврам, — ласково продолжала говорить Сара, — неужели ты не понимаешь, что ты должен решить сам, не дожидаясь помощи? Сейчас нет ничего хуже, чем оставаться на земле Ханаана. Здесь мы все умрем. И с нами умрут жители Салема, которые приняли нас. Чем мы рискуем, если попросим помощи у Фараона? Какая смерть может прибавиться к той, которая ждет нас?
Аврам не отвечал.
— Твой бог молчит, и ты обижаешься, как ребенок, на которого отец не обращает внимания. Я, Сара, я без сожалений отказалась от защиты Инанны и Эа, чтобы отдать себя под твою защиту, я жду твоих слов.
В тот же вечер Аврам объявил Мелхиседеку, что назавтра он уходит в страну Фараона. Взволнованный Мелхиседек обнял Аврама и сказал, что земля Ханаанская всегда останется его землей. Аврам сможет вернуться после того, как закончится засуха, и его всегда встретят с радостью.