История Сьерра-Леоне в новое и новейшее время

Зотова Юлия

Спустя некоторое время к экспедиции присоединился еще один член — Диксон Денэм, тоже пожелавший принять участие в изучении Африки. Этот тридцатилетний майор всю свою сознательную жизнь провоевал в составе британских войск за границей — в Португалии, Испании, Франции, Бельгии и, казалось, никогда не проявлял интереса ни к каким географическим экспедициям. Как утверждает биограф Денэма, внимание майора к исследованиям в Центральной Африке привлекла смерть Джозефа Ритчи (хотя он раньше не был таком с этим путешественником).

Используя свои связи (Денэму покровительствовал сам герцог Веллингтон, победитель при Ватерлоо), майор очень скоро, в июне 1821 года, добился зачисления

в состав «миссии в Борну». Но человек самонадеянный и крайне честолюбивый, он жаждал большего — ему необходима была руководящая роль в затеянном предприятии. Этого ему тоже удалось достичь, разумеется, за счет двух других членов экспедиции.

В результате Аудни вместо исследования Борну предстояло остаться там в качестве вице-консула. Главой экспедиции назначался Денэм. Клаппертон должен был расстаться с Аудни и поступить в подчинение майора. Успешные хлопоты Денэма привели к многочисленным осложнениям и имели крайне нежелательные для хода всей экспедиции последствия.

Согласно полученной инструкции, основной целью «миссии в Борну» было установление торговых отношений в бассейне Нижнего Нигера. В связи с этим казначейство не поскупилось: на организацию экспедиции выделили крупную сумму — пять тысяч фунтов стерлингов. Ее участникам было назначено ежегодное содержание: Аудни — 600 фунтов, Денэмуи Клаппертону — соответственно 300 и 160.

Аудни получил от министерства иностранных дел специальные инструкции. Он должен был, как в свое время и Ритчи^[36], «по прибытии в Борну или другую резиденцию султана доставить ему подарки и вручить верительные грамоты, которые получит в Триполи». Затем Аудни следовало поселиться поближе к правительственным кварталам, чтобы, как подчеркивал министр, «использовать малейшую возможность для сбора информации о стране и ее соседях».

На Денэма возлагались исследовательские функции: «Главная задача Вашего путешествия — разведать страну к югу и востоку от Борну с целью нанесения на карту направления Нигера и определения его устья». Читая это предписание, посланное майору из министерства колоний 20 сентября 1821 года, трудно удержаться от предположения, что к нему приложил руку Барроу. В инструкции явно проглядывает его убеждение, что Нигер течет к Нилу, проходя через озеро Чад или огибая его с юга.

Путешественники отправились к Нигеру с северного побережья. В марте 1822 года, после четырехмесячного пребывания в Триполи, они вышли с караваном в Феццан. Состав экспедиции к этому времени увеличился: на Мальте был нанят корабельный плотник У. Хилмэн, а триполийский паша прислал переводчика Барка, который говорил по-арабски и по-итальянски.

Отношения между участниками экспедиции, напряженные с самого начала, с каждым днем все ухудшались. Между Денэмом, с одной стороны, и Клаппертоном и Аудни — с другой, начались ссоры, сопровождавшиеся взаимными оскорблениями. Как сообщал консул из Триполи, «в южной миссии возникла и разрастается вражда, главным образом из-за соперничества Аудни и Денэма…» Разногласия увеличиваются из-за различных параграфов в новых документах, в которых указывается, что миссия находится под непосредственным руководством Денэма, отмечал Уоррингтон. Как он полагал, примирение враждующих сторон было невозможно. Исходя из этих соображений, консул настоятельно советовал, чтобы Клаппертон был передан в подчинение своего друга и соотечественника Аудни.

Вскоре из Лондона действительно последовало указание, чтобы «Клаппертон находился исключительно в распоряжении Аудни». Несмотря на это, Денэм продолжал требовать от лейтенанта неукоснительного выполнения своих распоряжений. Диктаторская

манера и надменность Денэма вызывали резкий отпор со стороны в общем-то довольно покладистого Клаппертона. Обстановка накалялась все больше: начались взаимные обвинения, в министерство колоний и консулу Уоррингтону посыпались жалобы Денэма, ответные объяснения, опровержения Аудни и Клаппертона^[37]. Так продолжалось в течение всего пути. При этом майор пытался всячески опорочить Клаппертона, сообщал о нем в министерство колоний заведомые сплетни, ничего общего нс имевшие с действительностью. Например, в письме от 20 февраля 1823 года он доносил, что лейтенант не умеет ладить с местными жителями, ведет себя с ними грубо и высокомерно, чем возбудил всеобщую нелюбовь. На самом же деле Клаппертон заслуженно пользовался уважением африканцев и имел среди них множество друзей.

С конца 1823 года Денэм и Клаппертон вообще перестали разговаривать друг с другом, обмениваясь только письмами, оскорбительный тон которых переходил псе мыслимые рамки приличия. Дошло до того, что лейтенант, у которого находились измерительные приборы, отказывался сообщать Денэму координаты экспедиции и другие научные данные, а последний, начиная с января 1822 года и до ноября 1823 года, утаивал депеши, в которых министр колоний категорически отвергал выдвигаемые против Клаппертона тяжкие и оскорбительные обвинения, неизменно подчеркивая свое полное доверие к лейтенанту и отсутствие малейших оснований для сомнений в его поведении.

В начале апреля 1822 года экспедиция прибыла в Мурзук. Вскоре выяснилось, что путешественникам предстоит длительное пребывание в этом городе, который уже стал могилой для нескольких их предшественников, как писал 4 мая Денэм лорду Батерсту, сетуя на задержку^[38].

Войско правителя Феццана, под охраной которого экспедиция намеревалась отправиться дальше, только что вернулось из похода на юг. Доблестное воинство захватило во время набега много рабов. Отправкой их на рынки Триполи и был занят бей Феццана, которому по этой причине было не до британской «миссии в Борну»— он наотрез отказался выделить отряд для сопровождения путешественников.

Вслед за направившимся в Триполи беем туда выехал и Денэм, чтобы потребовать у паши выполнения его обязательств перед миссией^[39].

Паша, конечно, обещал сделать все от него зависящее, но предупредил, что экспедиция сможет отправиться в Борну не ранее января 1823 года. Тогда Денэм пригрозил пожаловаться своему правительству и даже демонстративно отправился было в Марсель. Паша Юсуф, поняв, что не сможет «поднять плату за услуги», предоставил в конце концов сотню всадников и столько же пехотинцев для эскортирования экспедиции вплоть до Борну.

Наконец, после многих треволнений, 4 ноября 1822 года Аудни смог сообщить, что все готово и отъезд намечен на первый или второй день новолуния (15–16 ноября). Караван вместе с торговцами, путешественниками и их эскортом насчитывал около двухсот тридцати человек. Паша даже прислал нового переводчика Бу Халума, хорошо знакомого с районами, по которым экспедиции предстояло идти.

Путешествие было тяжелым. Стояла ужасающая жара, путников постоянно мучила жажда, а колодцев с водой попадалось крайне мало. Шли, по-видимому, той же дорогой, что и Хорнеман и Лайон. Последний, однако, исследовал район только на 100 километров к югу от Мурзука, а Хорнеман, как мы уже видели, вообще не давал о себе знать после того, как направился на юг от Феццана. Таким образом, «миссия в Борну» пустилась на поиски Нигера по сути дела по неизведанным землям.