История Сьерра-Леоне в новое и новейшее время
Шрифт:
Несколько позднее, уже в Африке, в экспедицию был включен переводчик Пэскоу (вместо умершего мулата Колумбуса). Интересна судьба этого человека, который сыграл значительную роль в исследовании Африки. Хауса из Гобира, он был взят в плен во время джихада фульбе и продан в рабство. Невольничий корабль, на который он попал, был захвачен английским крейсером. Освобожденный Пэскоу согласился остаться на британской службе: сначала в качестве моряка, а затем проводника и переводчика в экспедициях.
Путешественники имели задание адмиралтейства обследовать помимо северных стран также устья Нигера и других рек, впадающих в заливы Бенин и Биафра. Нм надлежало установить, на судах какого типа возможно плавание по этим рекам, и выяснить, позволяют ли условия создать в тех районах переселенческую колонию. Одной из основных целей, как уже отмечалось, было расширение возможностей
Кроме того, все еще оставался открытым вопрос о стоке Нигера: ясно было лишь одно — и направление реки, и все остальное указывало как будто на то, что Нигер должен впадать, скорее всего, в Бенинский залив, где-то между реками Бенин и Лагос. Этим, по-видимому, и объяснялся выбор начального пункта отправления неподалеку от острова, от которого по сути дела начиналась дельта Нигера.
И тем не менее среди членов исследовательских групп возникли разногласия относительно выбора дальнейшего пути. Клаппертон, Лэндер, Пирс и Моррисон 7 декабря 1825 года пошли из Бадагри на северо-восток. Диксон отправился из Виды к западу, в Дагомею, достиг Абомея, пробыл там некоторое время, затем пустился в обратный путь, намереваясь идти к Яури, чтобы присоединиться к Клаппертону. Вскоре, однако, он исчез, и с тех пор о его судьбе ничего не известно.
Несмотря на уменьшение состава экспедиции на две трети (о гибели Пирса и Моррисона мы уже знаем), Клаппертон вынашивал обширный план исследований. Он намеревался отправиться вначале в Сокото и Томбукту, затем пересечь страны хауса и дойти до Борну и Адамауа. Однако экспедиция, теперь уже в составе лишь капитана и Лэндера, смогла достичь только Сокото.
Султан Белло обещал Клаппертону прислать в Виду своих людей, которые должны были встретить путешественника и проводить его в Сокото. Но когда экспедиция прибыла на побережье между Аккрой и Лагосом, то оказалось, что там ее никто не ждет. Более того, местные жители даже не слышали о таких пунктах, как Фунда и Рака, о которых упоминал султан в разговоре с Клаппертоном зимой 1825 года.
Капитан, однако, не был этим обескуражен. Он решил самостоятельно проложить путь от побережья в «империю» фульбе. После долгих дебатов остановились на дороге через страны йоруба. Сам правитель Бадагри — Адули вызвался сопровождать путешественников по контролируемой им территории. Он двинулся с воен ним эскортом, на нескольких каноэ, вооруженных фальконетами[58]. Вскоре болезни, подхваченные в болотистых районах побережья, начали одолевать путешественников. Здоровье Клаппертона и Лэндера находилось в угрожающем состоянии. Сопровождавший экспедицию по странам йоруба британский торговец Хаутон[59] взялся переправить путешественников кратчайшим путем через юры к Катунге, столице «империи» Ойо.
Это было довольно рискованным предприятием. Обширное государство, созданное йоруба[60] в глубинных районах правобережья Нигера, было почти незнакомо европейцам. Кроме того, правители и торговцы прибрежных городов-государств, занимавшиеся посреднической торговлей, строго следили за тем, чтобы их монополия не была нарушена. Они чинили всевозможные препятствия европейцам, пытавшимся проникнуть на рынки в глубинных областях бассейна Нижнего Нигера.
Клаппертон и Лэндер почувствовали это уже в Джаннахе, в нескольких милях от Бадагри. Путешественники встретили там весьма холодный прием со стороны «губернатора» города: около часа им пришлось дожидаться аудиенции, затем африканец, едва ответив на приветствие, заявил, что если «англичане хотят сказать что-либо королю Ойо, то они должны передать это сообщение через него». Как впоследствии узнали путешественники, накануне их приезда в город туда прибыли посланцы от торговых посредников Лагоса с известием, что англичане «несут королю Яррибы войну и, возможно, собираются его убить».
Клаппертон постарался, как только мог, заверить вождя, что в намерение экспедиции входит лишь передать знаки уважения
«Поразительна доверчивость йоруба», — записывает в связи с этим капитан в дневнике. Не раз можно встретить в его путевых заметках упоминания о радушии, добросердечности и честности йоруба. Местные жители «все чрезвычайно вежливы, никогда не упускают случая приветствовать нас или уступить нам дорогу, — записывает Хью 10 декабря на пути из Дагму в Акалау. — Одни женщина, которой я знаками объяснил, что хочу пить, очень расстроилась из-за того, что у нее нет с собой во ды, но тотчас нашлась, предложив нам бананов и каких-то других фруктов». Добры йоруба не только к чужестранцам, но и друг к другу, к «своим женам, детям» Что касается честности африканцев, то Клаппертон, находясь в самом сердце страны йоруба, пишет следующее: «Я не могу не засвидетельствовать необычный и, возможно, беспрецедентный факт. В течение восьми дней мы проделали путь в шестьдесят миль с многочисленным и тяжелым багажом. Десять раз меняли носильщиков. И при этом не потеряли ни одной вещи (личной или общей) стоимостью хотя бы в один шиллинг».
Обстановка в «империи» Ойо способствовала тому, что, несмотря на интриги торговых посредников, Клаппертон и Лэндер в общем-то довольно спокойно прошли через территории, населенные йоруба. Жители повсюду оказывали им гостеприимство: охотно предоставляли ночлег, пищу, давали проводников.
В полдень 23 января 1826 года путешественники через северные ворота вступили в Старый Ойо, или Ка-тунгу, столицу «империи». Время ее основания точно неизвестно: предполагают, что она возникла в XIV столетии. В XVIII веке это было одно из самых могущественных государств лесного пояса Верхней Гвинеи. Многочисленная армия Ойо, состоявшая в основном из конницы, как сообщали европейские купцы, наводила ужас на все соседние народы. Границы государства простирались от Нигера на севере и северо-востоке до современной Ганы на западе. В то время когда Клаппертон посетил империю, ее территория уже значительно сократилась: с запада йоруба теснила Дагомея, с севера — фульбе, с юга, с побережья, — города-государства иджебу, достигшие расцвета под влиянием торговли с европейцами и закрывшие «империи» выход к морю.
К началу XIX века государство Ойо приходит в упадок. Его правитель — алафин (этот титул на языке поруба имеет несколько значений, основное — «господин мира и жизни») все более оказывается не в состоянии подавить многочисленные внутренние выступления и защитить народ от внешних врагов. И все же Клаппертон отмечает, что в городах йоруба, через которые он проходил, «виден относительный порядок; осуществляется регулярное управление и во всей стране соблюдается определенная степень административного подчинения, что трудно было предположить встретить у народов, до этого считавшихся варварскими». Форму правления путешественник определяет как «деспотию». Во главе государства стоит верховный правитель — алафин. Значительное влияние в тот период приобретают царские наместники (бале), назначаемые алафином «губернаторами» в наиболее удаленные провинции государства. Вооруженные силы формируются из отрядов, присылаемых бале по приказанию алафина; каждый отряд должен включать не менее полутора тысяч воинов. Таким образом, от «губернаторов» по сути дела зависела обороноспособность государства.
Однако к тому времени, когда Клаппертон и Лэндер прибыли в государство йоруба, многие бале вышли из подчинения алафина, объявив себя независимыми правителями городов, куда они были посажены «губернаторами». Участившиеся войны и междоусобицы опустошали «империю». Когда на следующий день после прибытия европейцев в Катунгу правитель нанес им визит, он тут же заявил, что «ничего не требует от белых людей, кроме помощи в борьбе против врагов: прежде всего ему необходимо привести в повиновение восставших подданных, а также усмирить рабов-хауса, которые присоединяются к фульбе». Эта тема неизменно затрагивалась при каждой из бесед, которые происходили ежедневно, а иногда и по нескольку раз в день. Оказывается, накануне приезда английской миссии в столице йоруба распространились фантастические слухи о путешественниках; кстати, по смыслу они были прямо противоположны измышлениям торговых посредников из прибрежных городов. Чаще всего содержание новых басен сводилось к тому, что «белые люди-де наделены сверхъестественной силой, способной приносить мир в страны, где идет война, и что они могут способствовать процветанию тех районов, которые посетят».