История Швеции

Андерсон Игвар

Вскоре Сигизмунд, разочарованный и недовольный, вернулся в Польшу; герцог Карл и государственный совет, то есть высшее дворянство, взяли в свои руки, на время его отсутствия, управление государством. По существу это было лишь весьма кратковременным разрешением актуальных проблем дня. Окончательного, ясного решения о том, каково должно быть государственное управление Швеции, не было принято, хотя проектов было очень много — прежде всего уже известный нам проект конституции и системы управления Эрика Спарре.

Но пока что Карла и совет объединяло одно стремление — совместно стоять на страже прав шведского государства против действительных или предполагаемых абсолютистских или контрреформационных тенденций Сигизмунда и против польского влияния.

Едва ли можно было рассчитывать, что союз этот, вызванный к жизни крайней необходимостью, продержится долго. Уже в следующем году (на риксдаге в Седерчёпинге в 1595 г.) стала обнаруживаться слабость этого союза. Герцог, еще больше чем совет, готов был защищать от королевских притязаний самостоятельность внутреннего государственного управления. Он добился поддержки низших сословий. В результате такой политики Карл был признан правителем государства и добился осуществления своего самого большого желания. Карл убеждал крестьян никогда не отступать от раз принятого

решения — «ни под влиянием боязни или власти, ни под влиянием благосклонности или неблагосклонности». По странной случайности именно в это время, когда начались раздоры, личная уния Швеции с Польшей принесла Швеции некоторую выгоду, а именно — заключенный Россией в мае 1595 г. довольно выгодный для Швеции мир в Тявзине [49] , по которому к Швеции отходила Эстляндия с Нарвой. Но если для. Финляндии, истерзанной бесконечными пограничными столкновениями, наступило успокоение, в самой Швеции внутренний конфликт все более обострялся. В это время в Финляндии правил в качестве наместника преданнейший сторонник Сигизмунда, маршал Клас Флеминг. Он решительно отказался признать тот образ правления, который ввел в Швеции герцог Карл. Герцог требовал наказания Флеминга, но государственный совет колебался. Эти разногласия привели к инспирированному Карлом большому восстанию шведских крестьян, к востоку от Ботнического залива, против Класа Флеминга. Это восстание, происходившее в 1596–1597 гг. и вошедшее в историю под названием «войны дубинок», быстро распространилось на соседние области Финляндии [50] . Победила партия короля Сигизмунда, но Карл, поставив все на карту, бросил вызов совету и апеллировал к сословиям, которые собрались в феврале — марте 1597 г. в Арбоге.

49

[49] Тявзинскому «вечному» миру 18 мая 1595 г. предшествовало заключенное в 1593 г. двухлетнее перемирие. Швеция обязалась не чинить препятствий проезду в Московское государство иностранных купцов и мастеров. Кроме того, шведы возвратили Московскому государству город Корелу (Кексгольм), но добились включения в условия мирного договора пункта о том, что русская торговля на Балтийском море будет сосредоточена в Выборге и Ревеле, то есть городах, принадлежавших тогда Швеции. В ответ на эти стеснения московской торговли на Балтийском море Московское государство усилило торговлю с Западной Европой через Архангельск, поэтому Швеции не удалось использовать условия Тявзинского мирного договора и полностью подчинить своему контролю русскую торговлю с Западной Европой. — Прим. ред.

50

[50] «Война дубинок» — крестьянская война в Финляндии — вызвана крепостническими тенденциями в политике господствующего класса, увеличением налогов и платежей в пользу землевладельцев. Распри между Класом Флемингом и герцогом Карлом, то есть борьба между соперничавшими группировками дворянства, помешали наместнику подавить восстание в начальном периоде его развития, но борьба между группировками господствующего класса никоим образом не была причиной крестьянской войны, как утверждает автор. — Прим. ред.

На это собрание сословий из всех членов государственного совета прибыл лишь один. С этого момента Карл и низшие сословия объединились для борьбы против Сигизмунда и высшего дворянства. Члены государственного совета колебались, не желая «выйти из повиновения, которое мы обязаны проявлять по отношению к нашему законно коронованному королю во всех законных и справедливых делах», как они выражались. Они хотели вести свою собственную политику, и это они могли свободно делать, пока король жил в Польше. Здесь напрашивается параллель с той обстановкой, которая была при Кальмарской унии.

Для герцога Карла программа высшей знати была так же неприемлема, как и программа самого короля. В борьбе против высшей знати и против сторонников короля Карл использовал как в риксдаге, так и на собраниях свое влияние на крестьянство. Его весьма эффективные выступления были смесью горького презрения к людям и беззастенчивого использования людских слабостей. По психологическому воздействию на своих сторонников он напоминает Густава Вазу, но он был лишен того обаяния, которое сохранил для потомства образ Густава; трудно отделить в проводимой им политике жажду личной власти от теоретической программы, то есть стремления сохранить королевскую власть рода Вазы во всей ее полноте. О его методах действия на собраниях этих лет можно судить, например, по эпизоду 1597 г., когда Карл «Кривой Нос» оборвал одного из знатных противников словами: «Ты сам не знаешь, какую плетешь чушь, — и ты сам, и те, кто идет с тобой». Эта грубая выходка вызвала восторженный отклик у крестьян, находившихся в зале. «Получил!» — кричали они противнику Карла.

Вскоре противоречия между герцогом и советом зашли так далеко, что многие члены совета бежали к Сигизмунду. Таким образом, между ними началась открытая борьба. В 1598 г. войска Сигизмунда вторглись в пределы Швеции. Одновременно остававшийся верным Сигизмунду военачальник в Финляндии Арвид Столарм, преемник покойного Класа Флеминга, напал на упландское побережье Швеции. Войска Сигизмунда проникли в Эстерйётланд, где встретились с войсками его дяди. Таким образом, уже во второй раз близкие родичи из второго поколения дома Вазы встретились на поле битвы. Произошло несколько столкновений. Исход войны был далеко еще не решен, как вдруг Сигизмунд уступил и выдал дяде перебежавших к нему членов государственного совета. Но затем Сигизмунд нарушил соглашение и вернулся в Польшу. Укрепленные пункты, занятые его сторонниками, пали один за другим, была учинена кровавая расправа над верными королю людьми; так было в Кальмаре, Выборге, Або; особенно жестокой была карательная экспедиция герцога Карла в Финляндию.

В 1600 г. риксдаг, собравшийся в Линчёпинге, свел счеты с верными Сигизмунду членами государственного совета, которых он выдал Карлу. Чрезвычайное заседание сословного суда, на котором герцог выступил в качестве обвинителя, признало четырех из обвиняемых, и в том числе Эрика Спарре, виновными «в клятвопреступлении, в клевете, в измене родине». Обвиняемые отказались признать себя виновными и продолжали до конца настаивать на том, что их дело правое.

Итак, борьба была окончена, дворянский конституционализм был на время сокрушен. Никакого сопротивления герцогу Карлу никто в Швеции больше не мог оказать.

Сигизмунд тоже не мог продолжать борьбу, так как был целиком поглощен польскими делами. Уния с Польшей была окончательно разорвана. В этом отношении Карл целиком повторил действия своего отца, также нарушившего унию. Немало старых врагов Карла из числа шведских аристократов жило в Польше. Они всячески чернили правление Карла, которое они называли «скотобойней». Духовным отцом Карла они называли человека, имя которого нередко произносилось с осуждением этим поколением шведских аристократов — Макиавелли. Но Карл теперь держался крепко. В дальнейшем он принял титул короля и актом о наследовании, принятым в 1604 г. в Норчёпинге, укрепил будущее новой ветви династии. Между прочим, этим актом утверждалось также, при известных условиях, и право женщин на престолонаследие. В 1602 г. государственный совет был реорганизован.

Так Карл IX принял наследство от Густава Вазы; он хотел распоряжаться этим наследством в духе отца. У Карла были хорошие идеи, хотя, как правило, ему не удавалось их осуществить — его правление носило печать некоторой нервозной непоседливости. Карл IX провел большую работу по изданию новых законов и упорядочению шведского судопроизводства. Он проявлял также интерес к горному делу. Но большую часть его времени и сил отнимала все же внешняя политика. Это было следствием того, что Швеция в результате разрыва с Польшей и Сигизмундом оказалась в тяжелом положении.

До этого Швеция, как правило, имела одного противника на востоке: при Эрике XIV — Польшу, при Юхане III — Россию. Война с Россией закончилась миром в 1595 г. Теперь неизбежно должна была возобновиться война с Польшей.

Карл IX решил первым напасть на Польшу. Он придерживался принципа: «лучше предупредить, чем быть предупрежденным», или, если выразить это военным языком: «лучше вести войну на земле врага, чем на своей»; это правило определяло шведскую военную политику в течение ближайшего столетия. Во время кампании против Польши, развернувшейся сначала в Лифляндии (по территории в значительной степени соответствовала нынешней Латвией), Швеция потерпела много поражений; некоторые из них были весьма тяжелыми. Польская конница казалась непобедимой. Наиболее эффективным из военных действий Карла была блокада польских портов, которую ему временами удавалось проводить. В ходе войны появился новый фронт. Начало XVII в. известно в истории России как период «смутного времени». После того как старая династия прекратилась, в стране вспыхнули внутренняя война, восстания, борьба партий, началась общая разруха [51] . Польша проявляла большой интерес к событиям в России и поддерживала ориентировавшиеся на Польшу партии. Карл IX беззастенчиво использовал такое положение вещей; впрочем, это была его обычная тактика. Он решил повести войну с Польшей на русской земле. Карл заключил союз с одной из русских группировок. В Россию вступили шведские войска под предводительством Якоба Понтуссона Делагарди, сына завоевателя Нарвы. В 1610 г. Делагарди вступил в Москву, но за этим последовал ряд неудач, и борьба временами была очень тяжела. Карл IX намеревался не более не менее, как посадить на царский престол одного из своих сыновей — Густава Адольфа или Карла Филиппа. Если бы шведам удалось завоевать Новгород и Северную Россию, то был бы в новой форме осуществлен старый план Эрика XIV о захвате русских северных торговых путей. Борьба долго велась с переменным успехом; если бы расчеты Швеции не оправдались, Швеция могла приобрести на востоке двух врагов — Россию и Польшу.

51

[51] В своей коротенькой фразе автор даст упрощенную и неверную характеристику этого периода в истории России. В конце XVI и начале XVII вв. в Московской Руси обострение классовых противоречий вызвало широкое крестьянское движение и внутреннюю борьбу между различными слоями посадских людей, дворянства и боярства. Эта борьба осложнилась появлением самозванцев и борьбой с польскими и шведскими интервентами. Последние были в конце концов разгромлены объединенными усилиями всего русского народа. Введенный в употребление дворянскими и буржуазными историками термин «смутное время» в советской исторической литературе заменяется точными научными обозначениями: «крестьянская война начала XVII в.» и «польская и шведская интервенция». — Прим. ред.

Торгово-политические и территориально-стратегические цели, которые преследовала эта внешняя политика, требовали между тем еще большего расширения этих планов на тот случай, если упомянутая программа будет осуществлена. Мы уже говорили раньше о появлении нового русского тортового пути, не через Нарву и Финский залив, а через Архангельск. Считалось, что дорога морем вокруг Норвегии, ведшая к этому новому пути, проходила через «воды датского короля», но Швеция также хотела иметь право сказать слово по этому вопросу. Карл IX лелеял мечту захватить часть северного побережья Норвегии, к северу от Финляндии, омываемого Ледовитым океаном, и отсюда контролировать северный торговый путь в Россию. Воспользовавшись помощью Голландии, Карл IX заложил на узкой полосе западного берега Швеции новый город — Гетеборг. Его жителям были предоставлены привилегии в торговле с Лапландией, в отношении плавания к берегам России через Белое море и рыболовства на севере. В расширении планов Швеции можно усмотреть известную внутреннюю логику. Получив контроль над нарвским торговым путем, Швеция все же не добилась всего того, на что надеялась, — отсюда ее стремление к беломорским путям.

Внешняя политика Карла IX была похожа на политику его старшего брата. Она напоминала движение лавины, увлекающей за собой в своем движении все новые и новые массы. Его политика в Северном Ледовитом океане и возобновление старых споров между Данией и Швецией по формальным вопросам снова сделали напряженными отношения между этими двумя странами. Датский король Кристиан IV хотел войны со Швецией, и когда Карл IX начал стягивать свои военные силы на восток, Кристиан IV счел этот момент удобным для себя. Датско-норвежская цепь крепостей в Сконе, от Кристианополя на востоке и до Бухуса на северо-западе, была достроена, и в 1611 г. Кристиан IV перешел в наступление. Изнуренный, разбитый параличом, Карл IX мрачно смотрел на будущее. В припадке безрассудной ярости он вызвал Кристиана на поединок; основанием для этого поступка послужил средневековый рыцарский и древний «ётский» обычай. Но Кристиан отверг этот вызов с безжалостной насмешкой. Вскоре датские войска взяли важную крепость Кальмар. Руководивший обороной этой крепости дворянин Кристер Соме сам отдал крепость датчанам. Это объясняется, конечно, многими очень сложными причинами, но одна из них — всеобщая ненависть шведской аристократии к виновнику казней в Линчёпинге.