История со счастливым концом
Шрифт:
– Оставь меня, - тихо попросила девушка, когда все юбки были тщательно разглажены, а локоны - подколоты.
Ей хотелось зарыдать в голос, сорвать жемчужное ожерелье с шеи, непременно раня пальцы о леску, чтобы Эек, верный пес немедленно прибежал из соседней комнаты, обнял, утешил, прекратил весь этот кошмар наяву. Хотелось выбросить украшенные жемчугом туфли в окно, отправить туда же это проклятое пышное платье, переодеться в брюки с рубашкой и приказать стражу увести ее отсюда. Но нельзя. Потому что он уведет, зная, что живым во дворец не вернется. Лучше всегда быть с ним, не имея
Нервно вздохнув и еще раз оглядев подол, принцесса подняла глаза к зеркалу. За спиной стоял неслышно подобравшийся мутант. По случаю празднества он облачился в черную рубашку с золотым шитьем. Кири даже грустно усмехнулась - на левой стороне его груди красовался вышитый лично ей воющий на луну волк. Это могло показаться безвкусным, но ей было плевать. Это ее страж, и одет он будет так, как она захочет.
– Ты красивее, чем когда-либо, - прошептал брюнет, легонько кланяясь.
– Я бы хотела замуж за тебя, - криво улыбнулась девушка, глядя в глаза отражению мужчины.
Медленно повернувшись, она положила кажущиеся болезненно-бледными ладони на черную ткань, покрывающую его плечи. Его огрубевшие загорелые руки обвили тонкую талию, притягивая стройное красивое тело ближе.
– Я буду с тобой до конца, - негромко поклялся Эек, едва не касаясь губ принцессы своими.
Разве не замечательно - целовать ее, такую подчеркнуто невинную и прекрасную в этом платье? И кого волнует, что она предназначена другому?
Тихо рыча, едва не воя, страж уже княгини скорчился на полу у дверей спальни, зажимая уши.
– Ты слишком к ней привязался, - с сожалением отметил Аен, воспитывавший и тренировавший Эека с детства, а теперь переданный князю в качестве свадебного подарка.
– Он делает ей больно!
– чуть ли не проскулил брюнет, сжимая уши в кулаках.
– Женщине всегда больно в ее первую ночь, - пожал плечами, закатывая глаза, старший. Ему с его кошачьими ушами и то были слышны всхлипы новобрачной, а уж полуволк, наверняка, слышал даже ее сердцебиение, - я, честно говоря, думал, что ты уже это сделал.
– Разве я мог?
– выдохнул Эек, медленно, держась за стену, вставая на ноги.
Аен всерьез опасался, что его воспитанник рухнет в обморок - под загаром он буквально побелел, капельки пота на лбу и висках напоминали симптомы лихорадки.
Еще несколько мгновений - и князь, на ходу застегивая верхние пуговицы рубашки, покинул покои Кири. Ободряюще подмигнув, Аен направился следом за ним, а Эек так и остался стоять у приоткрытой двери, прислонившись спиной к стене. Тихие всхлипы рвали ему душу, но ноги словно налились свинцом. Теперь она не принадлежит только ему.
Когда он, наконец, собрался с силами и вошел, плотно прикрыв за собой дверь, девушка лежала под одеялом, свернувшись в клубочек. У нее не было ни сил, ни желания встать и одеться. И она не на шутку испугалась, когда к ее спине вдруг кто-то прижался. Судорожно дернувшись в бесплодной попытке освободиться, Кири вдруг оказалась, как в детстве, окруженной большим телом стража. Он свернулся калачиком вокруг нее, защищая, успокаивая. И новоиспеченная княгиня расслабилась, забылась тревожным сном.
–
Комментарий к Глава VII
Мрак, я рыдаю. Я просто чудовище ;(
========== Глава VIII ==========
Молодая княгиня сидела на резной скамейке в тени раскидистого дерева, наблюдая ради развлечения за тренировкой двух стражей. На сиденье рядом с ней стояла люлька, в которой тихо сопел самый дорогой в ее жизни человек. Урожденная принцесса старалась больше сама заниматься ребенком, а не сгрузить все хлопоты на плечи гувернанток, чем вызывала неодобрение мужа. Но, если уж она не имела возможности окружить любовью и заботой обоих любимых, Кири старалась выплеснуть всю любовь на единственного, кого ей было позволено любить.
Пока двенадцатилетний Реен поднимался на ноги, сбитый ловкой подсечкой, Эек смотрел на свою госпожу. Легкая, почти незаметная улыбка тронула его тонкие губы, когда девушка заботливо поправила уголок легкого одеяла, накрывающего маленького князя. Все такая же стройная и легкая, позабывшая детские выходки ради воспитания сына, такой Кири нравилась ему еще больше. Только сын не его, как и она сама.
Реен только вздохнул, заметив, что его наставник в очередной раз покинул бренный мир, витая где-то в облаках. Эти взаимные чувства видели все, хоть Кири и Эек и думали, что хорошо их скрывают. Придворные сплетники с нетерпением ждали разоблачения и громкого скандала, но эти двое не позволяли себе ничего противозаконного. Кроме долгих нежных взглядов, разумеется, но ведь это не запрещено. Любить можно. Нельзя касаться, обнимать, целовать, нельзя. Но любить ведь можно, правда? Многие дамы даже завидовали этой чистой и крепкой связи, которой сами не могли испытать в силу своей испорченности.
Тренировка завершилась, когда княгиня встала и повела плечами. Она искренне считала, что дневная прогулка и свежий воздух всегда полезны малышу, как бы ни кривили губы гувернантки.
Реен нес пустую люльку, потихоньку просыпающийся Мартен кряхтел в ласковых руках матери, а Эек, как обычно, шнырял взглядом по сторонам. Страж маленького князя сам еще слишком мал, чтобы защищать господина в одиночку, да и подготовлен он недостаточно. Мутант с усмешкой вспомнил, как был оставлен с маленькой принцессой, плохо представляя, что делать. Ему никто не помогал, не подсказывал. Его только тренировали.
Нога поднимающейся по крыльцу замка Кири соскользнула с очередной ступеньки, и княгиня потеряла равновесие. Падая вперед, она зажмурилась и крепче прижала к себе младенца, не пытаясь даже подставить руки. И вдруг ее талию обвили такие знакомые, родные руки, останавливая падение, спасая, как всегда. Резко наклонившийся вперед Эек сам чуть не рухнул сверху на девушку, но вовремя выставил вперед одну ногу, перенося на нее вес своего тела и еще двух хрупких тел.
Горячий выдох коснулся шеи принцессы. Как раньше, еще когда они не боялись друг друга касаться. Жар его дыхания волной распространился по ее телу, по коже побежали мурашки. Они выпрямились, Кири сделала шаг назад, отстраняясь и начиная прикачивать расплакавшегося Мартена.