История солдата
Шрифт:
По ходу совместной работы разговорились, и выяснилось, что таскают они оборудование для фотолаборатории и рентген кабинета, а сам рентген привезут, хрен его знает когда. Чему гражданский был только рад, потому что оказался мобилизованным рентгенологом и фотографом по совместительству. Ему, одинокому, предстояло снять патриотический порыв анфас, профиль, и он ожидал, что в ближайшие дни скучно ему не будет и без рентгена. Джонни искренне ему посочувствовал и предложил посильную помощь. Мужик тут же полез знакомиться, типа раньше было некогда. Сказал, что зовут его Дэном, и помощник ему очень нужен, а он научит Джона своему ремеслу. Ну, попытается, - внёс Дэн поправку
– Дэн, а почему надо убивать коммунистов?
***
На третий день задушевной беседы, если считать от задавания вопроса, Джонни очень хорошо уяснил, что такое политика, политические убеждения, почему следует сперва поинтересоваться каких взглядов его собеседник. Чтоб не задавать таких вопросов коммунистам! Тем более таким убеждённым и разговорчивым. Уяснив всё, что смог, о коммунистах, он решил сделать в общении с Дэном паузу. Забрав собственноручно отпечатанную свою карточку, Джон навестил Люси. Она ему обрадовалась и сразу принялась жаловаться на совершеннейшую ерунду. Типа, вокруг сплошной дурдом при невменяемых санитарах. И что нового?
А ничего. Провода привезли и подключили, но не так или вообще не туда - коммутатор полыхнул. Поехали обратно за связистами, потом связисты поехали за новыми проводами и ещё за чем-то. Вот только что починили, блин! Сразу позвонили из какого-то штаба, не понять чьей мамы округа, вывалили на неё кучу приказов и ей, Люси, объявили взыскание в размере СУКа за то, что не докладывала ежедневных сводок по призыву.
– Но ты ж взаправду не докладывала!
– встал за справедливость Джонни.
– Вот так, да? Забирай свою книжку, рекрут, кругом и во вторую дверь налево. Там поумничаешь, - закруглила Люси беседу, загадочно улыбнувшись.
– А надо?
– засомневался Джон.
– Очень!
– подарила она парню ещё одну очаровательную улыбку.
За второй дверью налево Джонни встретил незнакомый, очень серьёзный моложавый офицер. Джон предъявил удостоверение, расписался в журнале и прослушал коротенькую вводную лекцию-инструктаж об опасности коммунистической пропаганды. Джон пообещал офицеру немедленно докладывать, если что, и, наконец-то, был отпущен. Покинув кабинет, Джон подумал, что Дэн не так уж и не прав, хоть и дурак, конечно. Более-менее разобравшись с военными перспективами и коммунизмом, Джонни отправился на КПП, разъяснять полицейское волшебное заклинание.
Ему повезло застать на посту Карла, Джон легко узнал его по выражению придурковатой преданности на лице. То был нормальный с виду парень, но обернулся, узнал Джонни... и он его сразу вспомнил.
– Карл?
– уточнил он на всякий случай.
– Так точно, господин Ха-ня!
– обрадовался тот как родному.
Джонни припомнилось, как его назвал нездоровый полицейский чин. Спохватившись, Джон достал солдатскую книжку, открыл - точно Джон Ха-ня, блин!
– Что вы, господин Ха-ня! Папа ваш, когда уезжал, рассказал, что лично вас служить доставил. Такой патриот! А вы домой? Я-то ничего, как вам угодно,
– Что?
– Может у вас случайно пропуск имеется? Я б с радостью отметил только, и всё.
– А я и не знал, что пропуск нужен! Но ты, дружище, не переживай, я тебя подводить не стану.
– Очень вам благодарен, господин Ха-ня!
– Правда? Тогда зови меня Джоном, хорошо? И, Карл...
– Да, господин Джон?
– выразил Карл преданность вплоть до готовности к самопожертвованию.
– Не рассказывай никому про папу. Ты меня вообще не видел. Лады?
– спросил Джон, с какой только мог серьёзностью. Лицо Карла неуловимо смягчилось, фигура отекла в положение "вольно".
– Лады, - человеческим голосом ответил принявший нормальный человеческий облик Карл.
– Бывай, - простился Джон с новым другом, направляясь обратно в расположение.
– Пока, - услышал он задорный голос паренька.
Джон решил, что хватит с него впечатлений за день и был даже согласен послушать Дэна в уютной фотолаборатории. Но, увы - жизнь военная непредсказуема, и пришлось ему хлебнуть мудрости от господ резервистов.
Сборный мобилизационный пункт был поражён вспышкой унтер-офицерской инфекции. Как у них водится, сами собой повсюду появились сержанты в самых тяжёлых формах. Джон был остановлен одним из них за не отдание чести и направлен на работы в сборном трудовом отряде бойцов, назначенных в провинившиеся. Джонни возражать не стал, раз сержант считает, что он виноват, ну и пофиг. Отряд под командой унтера стадом протопал к ближайшим развалинам. Там уже кипела работа. Бойцы разбирали завалы, стаскивали обломки в кучи, грузили самосвалы. Умные резервисты приступили к труду, Джонни занял оборону, прислонившись к стенке в тени. Бойцы неодобрительно поглядывая на него критиковали его гражданскую позицию, взывали к патриотизму и любви к Родине.
Джон благодарно внимал мудрость народную почти в полной уверенности в том, что с этими людьми он в бой не пойдёт. Оставались лишь сомнения по поводу сержанта. Тот тоже наблюдал за Джонни, ожидая, видимо, пробуждения его совести. Или внятной реакции бойцов на этакое хамство. Но вызывающая сцена неприлично затягивалась, разлагая только зарождающуюся воинскую дисциплину. Сержант решительно подошёл к Джону и презрительно властно скомандовал, - встать!
– А то чё?
– брезгливо бросил Джонни, как сплюнул. Этот человечек в военном мундире рассказал о себе всё, что могло быть ему интересно, одним только словом. Просто произнеся его. Джон с неожиданной теплотой вспомнил Цербера. Вот бы порадовался бродяга его поведению! Молча.
– Да я! Тебя! В трибунал!
– продолжил смешить его клоун с сержантскими лычками.
Джонни одним упругим движением встал и пошёл прочь, не оглядываясь.
– Стоять! Фамилия! Из какого он отряда?
– заверещало сзади, безнадёжно проваливая тест на профпригодность. Осталось только проявить острую интеллектуальную недостаточность, что недоунтер не преминул сделать. Джон зашёл в проходную парадную заброшенного дома. За спиной решительно затопало, и он запустил обломок кирпича через плечо, на звук, самому было интересно.
– Хм, точно в тыковку, - подумал довольный собой Джон, проверив у контуженного сонную. Жить будет. Споткнулся, упал, ударился, с кем не бывает?
Но это ему было, в общем, уже не очень важно. Для полной уверенности оставалось взглянуть на офицеров. Но если предположить, что сержант - это аналог их инструктора, Начальника школы с лошадиной головой разделить на Цербера и умножить на этот ноль без сознания... с этими людьми он на войну не пойдёт. В принципе он мог идти куда угодно, поэтому уже добровольно отправился обратно, в расположение.