История солдата
Шрифт:
– Я многое умею Джонни, - Чен улыбнулся в ответ, - то, чему вас не учили и не могли учить. Управлять своим духом. Концентрироваться в нужное время и расслабляться, сберегая силы.
– Брюс, ты, наверное, не понимаешь, - спокойно сказал Джонни, - у нас не спорт, нам нельзя расслабляться.
– Джонни, Джонни, - покачал головой Брюс Чен, - ваше напряжение убивает вас вернее врага, оно от страха или привычки. Но ты прав - это умение даётся не сразу. Для начала я научу тебя отдыхать.
– Чему научишь?
– Джону показалось, что он ослышался.
– Отдыхать нужно не только
Что повлияло на решение Джона? Убеждённость Брюса, его спокойная уверенность в своих словах. И этот узкоглазый шкет взаправду очень хорошо дерется даже для шакалов, а о жандармах и речи нет. И Джонни сказал, - давай попробуем.
Чен устроился на полу, поджав под себя ноги, Джон, чувствуя себя идиотом, расположился в той же позе напротив. Чен ласково взглянул в его глаза, и Джон не мог, не хотел отвести взгляд. Они сидели так, Джону показалось, что целую вечность. Добрый покой заполнял его, согревая каждую клеточку тела, освещая каждый уголок его души.
– Теперь закрой глаза и вспомни самое счастливое мгновенье своей жизни, - добрый голос как будто проникал в сознание напрямую, - одно лишь мгновенье вспомни и останови его, живи в нём.
Джонни отмотал лету памяти в самое начало в поисках этого мгновенья, но будто какая-то пружина вернула его назад, и перед его внутренним взором появилась Люси. Она ему улыбнулась тогда, впервые в его жизни. И это мгновенье послушно остановилось, Джон не смог бы оторваться от её улыбки...
– Ты молодец, - донёсся до него голос Чена, - у тебя получилось с первого раза, это бывает редко. Сейчас тебе пора к Церберу, продолжишь после укола самостоятельно.
Джон удивлённо открыл глаза. Странно, получается, что он просидел на коленях два часа, но чувствует лёгкость и прилив сил. И его больше не беспокоит исход программы. Он с лёгкой душой сходил на инъекцию и продолжил медитацию. Джон сам вызвал в себе ощущение доброго покоя и света, поймал и остановил мгновенье, только улыбку Люси сменил свет маминых глаз. А от него так долго ускользали её черты, как что-то не позволяло ему вспоминать маму. И он упивался её любящим взглядом... пока Цербер не позвал на четвёртый укол. Голова кружилась сильнее обычного, даже двоилось изображение. Джонни с трудом добрался до штаб-берлоги, рухнул на кровать и уснул без сновидений. Ночью его впервые в жизни разбудили, он не сразу смог сообразить, что происходит, сознание как увязло во сне.
– Пора, Джонни, - сказал Цербер.
– Но ты же сказал завтра!
– попытался он протестовать.
– Ноль часов одна минута - завтра наступило, давай руку, - безапелляционно заявил Цербер.
Джонни покорился неизбежному, он ведь сам сделал свой выбор, не так ли? Эрхуф влил ему в вену первую дозу финальной серии. Инструктор пошутил, Джона не нужно было привязывать к кровати, он потерял сознание, и все последующие уколы
Он уже не плакал, привыкая к мысли, что мама больше не придёт никогда. Но послышался щелчок замка, Джонни обернулся - на пороге стояла мама, - ну же, лисёнок, помоги мне, возьми пакет, -её голос звучал чарующей музыкой, - ты прости меня, я немного задержалась. Потерпи пять минут, скоро будем кушать.
Мир снова стал правильным, большим и красивым. И такая странная для ребёнка мысль - ничего не было, ничего...
***
– Вставай, лисёнок, - мама ласково погладила Джонни по голове, - ты же не хочешь проспать школу?
Джонни улыбнулся ей, не открывая глаз, её прикосновение несло покой - мальчишку мучил страшный сон, но с первыми её словами он начал таять. В памяти застряло лишь непонятное слово "Зов". Джон, прогоняя остатки ночного кошмара, бодро поднялся, умылся, почистил зубы. Сноровисто оделся, как раз мама позвала завтракать. Его любимые оладушки - ммм! Допив какао, подхватил рюкзачок, подошёл к маме для поцелуя и вышел из дому. Когда за ним закрылась дверь в сердце что-то кольнуло. "Это всё тот сон, просто сон", - тряхнул головой Джон и упругой походкой направился в школу.
В школе директор представил ребятам нового преподавателя, чем-то знакомого Джонни. На первом же уроке учитель вызвал его к доске решать сложную задачу. Джонни справился, учитель его похвалил, - молодец, отлично. Неси дневник.
Джон вернулся к своей парте, открыл рюкзак и застыл, онемев - там не было учебников и тетрадей. В рюкзаке нашлись: банка тушёнки, пачка галет, фляга, нож в ножнах, фонарь,... револьвер с его "Гроком" и запасные обоймы!
– С кем это ты собрался воевать?
– раздался голос учителя из-за его спины. Джон медленно обернулся и, наконец, вспомнил его, - Цербер! Что ты тут делаешь???
– Я за тобой, парень, - сказал Цербер, протягивая руку, - нам пора возвращаться.
Джону очень не хотелось этого делать, но он накинул рюкзак на плечо и вложил руку в протянутую ладонь.
– Джонни, ну же, парень, очнись!
– разобрал он причитания Цербера. Похоже, он уже отчаялся, Джонни стало обидно - за кого его принимают? Он распахнул глаза, свет ударил, принёс глазам боль, но это свет жизни.
– Фу!
– облегчённо вздохнул Цербер, - здорово ты нас напугал, парень!
– Долго меня не было?
– тихо, одними губами проговорил Джон.
– Почти сутки, - сообщил Цербер, - из клиники мы вывели тебя сразу, но ты не хотел возвращаться, коматозник. Были важные дела?
– Я повидался с мамой, - серьёзно ответил Джон.
– Тогда ладно, - улыбнулся Эрхуф.
– Для тебя есть новости. Во-первых, следующая инъекция лишь через год. Во, вторых, твой обет воздержания снят. Но, в-третьих, тебе придётся поспать малыш, ты пока слишком слаб.
– Я знаю способ лучше, - улыбнулся Джон, - помоги подняться. Ну, пожалуйста!