История солдата
Шрифт:
– Прости, родная, я тебя обидел?
– спросил он встревожено.
– Джонни, милый дурачок, так долго тебя ждать и потерять навсегда, - простонала Люси, - я убью Зрхуфа! Как он посмел давать тебе "Зов" без моего разрешения?! Поганый палач и подонок, и ты - один из них навсегда. Милый мой дурачок, ну, нахрена тебе это было нужно???
***
Джон за стойкой бара "Икота бегемота" предавался всегдашнему занятию барменов - протирал стаканы и размышлял о жизни. Что же имела в виду Люси? Что она всё-таки шпионка, и откуда-то знает, чем отличается поведение в постели людей, прошедших курс "Зова", от прочих? И она знает, что у Цербера есть препарат? Думать об этом Джонни было неприятно. Но что она его ждала?! И отчего-то потеряла навсегда - в его планы не входило теряться даже временно. Джон
– Не держим, - учтиво ответил Джон, - сухой закон. Желаете просто содовой?
– Не лепи кретина, фраер, - процедил гость, - для меня всегда должно быть виски. И тебе сегодня придётся задержаться в баре.
– С чего это?
– удивился Джонни.
– С того, что я сказал!
– начал злиться посетитель, но снизошёл до объяснений, - привезут игровые автоматы, поможешь установить.
– А мне какой с них толк?
– поинтересовался Джон.
– Будешь продавать игрокам содовую, - криво ухмыльнулся парниша, - и я не набью тебе морду.
Он со значением поднял суровый взгляд на Джона и замер с открытым ртом. Совсем недавно принятый в клан Та-ну он до не давних пор обретался в банде "крутых". Уже во второй своей банде, "крутых" парней первой убил или искалечил этот конопатый паренёк. Он хорошо запомнил Джона, как и события того дня, который почитал вторым днём рождения - ему самому было неясно, как он остался в живых! А паренёк, судя по насмешливому взгляду, тоже его узнал. Джон ловко запрыгнул попой на стойку и с развороту вломил посетителю по роже сразу с двух ног. Гостя смахнуло с сиденья, он судорожно взял низкий старт - встал на четвереньки. Джонни спрыгнул на пол и от души врезал ему носком ботинка по копчику, посетитель сходу развил максимальную скорость для данной позиции.
Скрывшись за дверями заведения, парень поднялся на ноги и кинулся к своей машине. Рулить бедняге пришлось боком, копчик отзывался болью на любые попытки сесть ровно. Крутой доехал до первого телефона-автомата и набрал номер бригадира. Он не стал жаловаться на наглость и несправедливость, а просто сказал, что мусорщик, надевший на сына босса мусорный бак сейчас в баре "Икота бегемота". И, болезненно морщась, занял позицию неподалёку в предвкушении сладкой мести.
Через четверть часа у бара резко затормозили два автомобиля, и восемь упитанных мужчин вальяжно прошли внутрь. Джонни с восторгом наблюдал, как они молча, не спеша, идут к стойке. Его переполнило радостное предвкушение славного замеса, подбросило пружиной, Джон перемахнул стойку. Цербер не просто не соврал - у него не было слов, чтобы описать ЭТО! Джонни, быстрый как мысль, и безжалостный, как торнадо, наслаждался игрой - упитанные мужчины были ему интересны как игрушки. Их сознание не успевало за его движениями, они его не видели, вернее, видели там, где он был полсекунды назад... и кто-то валился на пол, заходясь истошным воплем боли.
– Ну вот, - пробурчал Стив, выходя из подсобки, - тебе развлекаться, а нам их таскать!
– Зачем таскать?
– Джон пожал плечами, - сами доползут до фургона, только хорошенько попросите.
Ребята приступили к уговорам - бандиты не стали ломаться, поползли в заданном направлении.
Парниша истомился любопытством и предвкушением новостей - что там делают парни с лопоухим засранцем? Через две минуты из бара вышли незнакомые, какие-то подтянутые ребята... сели в машины клана и уехали. И всё! Как ничего и не было! А дело-то серьёзное, нужно звонить ответственному - решил парниша. Сходить, посмотреть, что случилось, у него даже мысли не возникло. Он вновь добрался до телефона-автомата, сообщил шокирующее известие. А когда обернулся, незнакомый паренёк улыбнулся и нанёс ему удар армейским ножом - в услугах этой шестёрки отряд больше не нуждался.
История повторилась, отличаясь от предыдущей лишь деталями: машин затормозило уже три, упитанных мужчин из них вышло двенадцать, четверо с "молотилками", остальные просто с пистолетами. И Джонни их встречал не одной только улыбкой, на стойке громоздился на сошках ручной пулемёт,
На другой день в бар снова зашёл какой-то "крутой" и высказал удивление тем, что на земле клана Та-ну ещё ни разу не горел бар без игровых автоматов. В общем, "и повторится всё как в старь". На третий день то же, но на четвёртый - тишина. И на пятый никого, Джонни решил, что пора сворачивать этот бизнес. И сразу же заняться другим - Карл подсказал, как вычислить людей Та-ну. Клан откупил их от призыва, но не как нормальные люди, а с форсом - все квитанции пересылались курьерами из банка "Та-ну траст". Его папа, капрал Джон, взялся обзвонить знакомых полицейских, порекомендовать им ребят жандармского отряда особого назначения, объяснить копам, чем эта сволочь Та-ну удумала угрожать жандармам, детям полицейских. Особых трудностей в общении с копами не предвидится, Джонни рассчитывал на всемерную их поддержку.
У господина Та-ну сильно испортилось настроение. Он не выходил из своего огромного кабинета. Над его интерьером работали лучшие дизайнеры под руководством его психолога - боссу пришлось там просто быть. Еду и напитки ему подавали из соседнего помещения через хитрое окошечко - пока крышка с одной стороны открыта, с другой не откроешь, и не прострелишь. Как и двери кабинета, внутреннюю дверь оснастили цифровым замком с десятизначным кодом. Даже если бы захотели её взорвать, бронированная дверь будет единственным, что уцелеет в приёмной. Он отменил все совещания даже по селектору, ведь никто не должен слышать, как дрожит его голос. Главное достояние клана - репутация - под серьёзным вопросом. Господин Та-ну не может вызвать бойцов из подконтрольных ему мест временного ограничения прав, без бойцов клан потеряет над ними контроль. Главное - господин Та-ну потеряет лицо перед бойцами - какой же он босс, если не может самостоятельно подчинить родной город? Советники что-либо советовали ему последнее время лишь в письменной форме - господин Та-ну надеялся на профессионалов. Больше надеяться было не на кого. Фактически у него остались только деньги и эти продажные подстилки, об которых он привык вытирать ноги. Главный вопрос советникам - возможно ли перемирие с этим лопоухим чудовищем и, вообще, как с ним разговаривать?
Спасти Че-на, встреча с Та-ну
Джон зачастил с визитами к Люси. Причём, совершенно платонически, спящий в нём "Зов" требовал интима не чаще одного раза в неделю, а видеть девушку, слышать её голос, быть рядом стало для Джона почти потребностью. Они просто пили кофе с пирожными, болтали, и Джонни этого хватало для счастья. Вернее, это стало необходимым.
Раньше он нарочито демонстрировал, что ему от неё нужен лишь секс - он клиент и не более. Джонни такие отношения казались проще, честнее, и он мог не беспокоиться за неё. Не бояться, что желая ударить по нему, ударят по ней. Нынче, загнав Та-ну в угол, он спешил пожить по-человечески, понимая, что счастье это ненадолго.
И то, что Люси понимала его, наверное, лучше него самого, тянуло к ней Джонни с удвоенной силой. Но Джон не сразу мог её понять, и дело не в пресловутой женской логике. Просто парню с неоконченным средним образованием трудно угнаться за резидентом разведки. Люси была терпелива, ласкова и совсем не зазнавалась - Джон открыл для себя множество интересных понятий и жизненных явлений. Люси как вела его к чему-то, Джон отчётливо это чувствовал.
Он охотно рассказывал ей о жизни отряда, делился новостями, соображениями и видел, что ей это действительно интересно. Джон поведал Люси, что дурь Чена предназначалась не совсем крысам, хотя и среди них есть наркоманы. Её сбывали пограничные стаи торчкам из "нормального" общества. Вообще, пограничные стаи не совсем крысы - это просто бандиты, торговцы дурманом, и к ним специально приезжают любители этого дела. Они же помогают скрыться в развалинах от призыва, долгов или уголовной ответственности - договариваются с вожаками о приёме беглецов. Их услуги недёшевы, но одиночке, выросшему в нормальном городе, в развалинах не выжить.