История Спарты (период архаики и классики)

Печатнова Лариса Гаврииловна

Выборы наварха, по-видимому, проходили в начале спартанского нового года, т. е. осенью [019_9] . Таким образом, служебный год навархов, как и эфоров, начинался в начале сентября. Гипотеза о годичном сроке службы наварха, начало которой совпадало с началом спартанского гражданского года, была выдвинута и доказана К. Ю. Белохом [019_10] . На основании указания Ксенофонта о конце служебного года известных навархов К. Ю. Белох делает вывод, что эта должность была строго ограничена как по своим полномочиям, так и по сроку службы. Эта теза К. Ю. Белоха полностью вытеснила распространенное до того мнение о расплывчатости и неопределенности срока службы наварха, устанавливавшегося, по мнению Э. Курциуса, только исходя из порученного ему дела [019_11] . В работе Г. Бузольта выводы Ю. Белоха были вкратце изложены и полностью приняты [019_12] . Эта гипотеза применяется также для датировки начала деятельности отдельных навархов [019_13] .

019_9

Относительно времени вступления навархов в свою должность см.: Beloch K. J. GG². Bd. II, 2. S. 270 ff.; 281 ff.; Busolt G., Swoboda H. Griechische Staatskunde. 3 Aufl. Hf. 2. S. 715; Sealey R. Die Spartanische Nauarchie. S. 340. Аргументация Р. Сили, отрицающего гипотезу К. Ю. Белоха о времени вступления навархов в свою должность, кажется нам не совсем

основательной. Так, Р. Сили полагает, что поскольку навархия была обязана своим происхождением исключительно царской власти и не имела ничего общего с должностью эфоров, то нет никакой причины считать, будто срок службы наварха был связан с гражданским годом, определяемым вступлением в должность эфоров.

019_10

Beloch K. J. GG². Bd. II, 2. S. 269-289.

019_11

Curtius E. Griechische Geschichte. 3. Aufl. Bd. II. Berlin, 1869. S. 759.

019_12

Busolt G., Swoboda H. Griechische Staatskunde³. Hf. 2. S. 714 ff.

019_13

Gomme A. W. A Historical Commentary on Thucydides. Vol. II. Oxford, 1956. P. 199.

Однако реальная передача командования, как правило, не совпадала с юридической сменой навархов. Обычной практикой являлось отплытие вновь избранного наварха к театру военных действий лишь весной следующего года. Там на месте и происходила передача командования от старого к новому наварху. Таким образом, смотря по обстоятельствам, срок службы отдельных навархов колебался от полугода до полутора лет [019_14] . Так, например, Лисандр командовал флотом de facto полтора года. Лишь весной 406 г. его сменил Калликратид, избранный навархом осенью 407 г. (Xen. Hell. I, 6, 1). Подобный разрыв между юридическим и фактическим вступлением в должность явился действенным рычагом как для государства, желающего сократить или увеличить срок полномочий того или иного наварха, так и для самого наварха, получившего возможность продлить свою власть, по крайней мере, на полгода.

019_14

Перечень всех случаев фактического сокращения или увеличения срока службы отдельных навархов см. у Г. Бузольта (Busolt G., Swoboda H. Griechische Staatskunde³. Hf. 2. S. 716, Anm. 1).

Навархи, как и все без исключения спартанские магистраты, подчинялись эфорам, которые осуществляли постоянный контроль за их деятельностью. При отплытии навархи получали от эфоров определенные инструкции и по возвращении обязаны были представить им полный отчет (Xen. Hell. III, 2, 12; V, 1, 1; VI, 2, 4). В некоторых случаях к навархам посылались чрезвычайные комиссии для контроля их деятельности на местах. Посылка таких авторитетных коллегий была, по-видимому, обычной конституционной мерой, применявшейся в экстренных случаях по отношению к царям (Thuc. V, 63, 4), навархам (Thuc. II, 85, 1; ср.: III, 69, 1) или гармостам (Xen. Hell. III, 2, 6), т. е. всем тем, кто возглавлял спартанскую армию и флот за границей. Как правило, это случалось тогда, когда полководец или терпел целую серию поражений, или далеко отступал от полученных им инструкций, соблюдая не столько интересы государства, сколько свои собственные.

Нам известен целый ряд подобных случаев, касающихся навархов и имевших место во время Пелопоннесской войны. Так, в 430/429 г. спартанское правительство, раздраженное неудачами своего флота под началом наварха Кнемона, послало к нему трех советников, среди них и Брасида, для осуществления коллегиального руководства флотов (Thuc. II, 85, 1). В 427 г. в помощь наварху Алкиду был снова послан в качестве советника Брасид, который вместе с Алкидом руководил операцией против Керкиры (Thuc. III, 69, 1) [019_15] . Очевидно, Брасид, уже известный своими исключительными способностями (Thuc. II, 25, 2), был направлен к Алкиду в качестве военного советника. Однако принятие окончательных решений оставалось безусловным правом Алкида, и посылка Брасида отнюдь не означала принципиального умаления власти наварха. Фукидид, рассказывая о керкирской кампании, замечает, что Алкид отверг разумный совет Брасида начать немедленный штурм Керкиры на том основании, что последний не имел с ним равного голоса (III, 79, 2) [019_16] .

019_15

А. Гомм, комментируя отправку Брасида к наварху Алкиду в качестве "советника", замечает, что "почти не случалось, чтобы спартанцы отзывали какого-либо некомпетентного или неудачливого главнокомандующего". А. Гомм объясняет это нежеланием Спарты "выносить сор из избы" (Gomme A. W. A Historical Commentary on Thucydides. Vol. II. P. 358). Очевидно, спартанцы, назначенные хотя бы однажды на высшие военные должности, в независимости от своих реальных успехов попадали в "номенклатурный список" руководящего резерва. Так, например, наварх Алкид, хотя его слабые военные способности, конечно же, не остались тайной для спартанского руководства, уже на следующий год после своей неудачной навархии был выбран одним из основателей колонии в Гераклее Трахинской (Thuc. III, 92, 5).

019_16

О навархе Алкиде и его взаимоотношениях с Брасидом подробнее см.: Hodkinson S. Social Order and the Conflict of Values in Classical Sparta // Chiron. Bd. 13. 1983. P. 260 f.; 265.

По-видимому, посылку эмиссаров для наблюдения за деятельностью того или иного наварха можно рассматривать как своеобразную попытку спартанского правительства осуществить такой же контроль над навархами, какой издавна был установлен за царями (последних в походе, как правило, сопровождали эфоры). В ходе Пелопоннесской войны подобная мера приобрела достаточно регулярный характер. К ней прибегали всякий раз, когда в армии [019_17] или на флоте складывалась сложная ситуация, требовавшая немедленного вмешательства центральной власти.

019_17

В 418 г. к царю Агису, руководящему операцией против Аргоса, была послана комиссия из 10 человек. Агиса обвиняли по меньшей мере в преступной халатности, а то и в измене. Хотя Агис и не был отстранен от командования (по всей видимости, во избежание скандала), но в дальнейшем он мог принимать только такие решения, которые были предварительно санкционированы чрезвычайной коллегией (Thuc. V, 63, 4). Фукидид в связи с этими событиями упоминает о введении спартанским правительством, недовольным действиями царя Агиса за границей, нового закона, поставившего военачальника под непосредственный контроль общины (V, 63, 4). Правда, Г. Бузольт полагает, что это постановление относилось только к Агису. Назначение советников к другим царям, по его мнению, имело несколько иной характр (Busolt G., Swoboda H. Griechische Staatskunde³. Hf. 2. S. 676).

Самый интересный пример такого рода - отправка коллегии Одиннадцати к наварху 412/411 г. Астиоху. Посылка такой представительной комиссии объясняется, вероятно, исключительно сложной ситуацией, которая сложилась в то время у побережья Малой Азии. Огромный союзный флот, посланный туда в 413 г., по существу полностью бездействовал. Ни Феримен, временно заменивший наварха, ни сам Астиох не решались дать генеральное сражение (Thuc. VIII, 38, 5). Такое странное поведение спартанских адмиралов не могло не вызвать обычных подозрений в подкупе. Их обвиняли в том, что они получили изрядную сумму денег от сатрапа персидского царя Тиссаферна, который в тот момент поддерживал Афины (Thuc. VIII, 29, 2; 45, 3). Фукидид, излагая сначала внешнюю канву событий, ничего не говорит о том, что высшее офицерство спартанского флота было подкуплено. Но, касаясь интриг, которые плелись вокруг Тиссаферна и Алкивиада, он снова возвращается к этим событиям и упоминает факт подкупа (VIII, 45, 3). По-видимому, слухи о подкупе, а также доносы офицеров Астиоха в Спарту, обвиняющие наварха в полной бездеятельности (Thuc. VIII, 33, 3), вызвали тревогу в правящих кругах Спарты и заставили спартанское правительство предпринять экстренные меры: в Милет из Спарты была послана комиссия Одиннадцати (Thuc. VIII, 39, 2 - e{ndeka a[ndra" Spartiatw'n xumbouvlou"),

наделенная самыми широкими полномочиями вплоть до смещения Астиоха с должности наварха (VIII, 39, 2). Эта авторитетная комиссия призвана была поставить наварха под более жесткий контроль общины. Как и в случае с царем Агисом (Thuc. V, 63, 4), наварх после прибытия этой комиссии, очевидно, уже не мог принимать самостоятельных решений, и руководство осуществлялось коллегиально.

Как мы уже показали выше, навархи непосредственно подчинялись эфорам, а не царям. Между навархией и царской властью, по всей видимости, вообще не существовало какой-либо принципиальной соподчиненности. Полномочия навархов на флоте были примерно такими же, как полномочия царей в армии. В известной мере навархи пользовались даже большей свободой, чем цари, чья деятельность находилась под постоянной опекой общества в лице эфоров. Таким образом, навархия была совершенно независимой от царской власти магистратурой (ср.: Arist. Pol. II, 6, 22, 1271 a). Исключение составляют лишь те случаи, когда наварха по решению народа назначал сам царь. Так, в 395 г. царю Агесилаю в интересах координации действий армии и флота была передана вся полнота власти с правом по собственному усмотрению назначать наварха (Xen. Hell. III, 4, 27-29; Hell. Oxyrh. 17, 4) [019_18] .

019_18

О самостоятельном значении навархии и отношении ее к царской власти см.: Kahrstedt U. Griechisches Staatsrecht. Bd I. S. 171, 229; Busolt G., Swoboda H. Griechische Staatskunde³. Hf. 2. S. 715; Kiessling E. Nauarchos und Nauarchie. Sp. 1891.

Навархия заключала в себе руководство не только спартанским, но и союзным флотом [019_19] . Уже это одно давало возможность Спарте представлять любое морское предприятие как спартанское, хотя доля спартанских кораблей в союзном флоте всегда была ничтожной [019_20] . Даже в момент наибольшего своего могущества количество собственно спартанских кораблей в общесоюзном флоте никогда не превышала двух-трех десятков (Thuc. VIII, 3, 2) [019_21] . Той же причиной - ничтожностью собственного флота - можно объяснить сравнительно редкое упоминание спартанских навархов в наших источниках. Они, как правило, упоминаются лишь в связи с деятельностью союзного флота [019_22] .

019_19

Спарта как глава Пелопоннесского союза взяла на себя обязанность комплектовать союзный флот. По требованию Спарты каждый член союза должен был поставлять в союзный флот или определенное количество кораблей, или деньги на их строительство. Самый полный перечень союзного флота дают Фукидид (VIII, 3) и Ксенофонт (Hell. VI, 2, 3). В период Пелопоннесской войны Спарта не раз пополняла союзный флот контингентами из Сицилии и Италии (Thuc. II, 7, 2; Diod. XIII, 34), а во время Ионийской войны костяк союзного флота составляли корабли малоазийских и островных союзников Спарты, главным образом Хиоса и Родоса (Xen. Hell. I, 5, 1; 6, 3). По всей видимости, решение о строительстве союзного флота и количестве кораблей, которое должна была поставлять каждая община, выносила спартанская апелла, точно так же, как она выбирала наварха, являвшегося, в сущности, командующим союзным флотом. Такая система, конечно, свидетельствует об известной примитивности Пелопоннесского союза, который, по сути дела, не обладал федеральными органами управления.

019_20

О спартанском флоте см.: Busolt G., Swoboda H. Griechische Staatskunde³. Hf. 2. S. 714.

019_21

Так, среди 120 триер, сражавшихся при Аргинусах, было не более десяти спартанских кораблей, причем девять из них погибло (Xen. Hell. I, 6, 34). В дальнейшем, когда спартанцам приходилось опираться только на помощь своих пелопоннесских союзников, их общий флот не превышал 60-65 триер, а количество спартанских кораблей в нем составляло не более десятка (Xen. Hell. V, 4, 65; Diod. XV, 34, 5; 47).

019_22

См.: Busolt G., Swoboda H. Griechische Staatskunde³. Hf. 2. S. 715. Очевидно, резкое уменьшение случаев упоминания навархов связано с поражением союзного флота при Книде и Наксосе. Последний спартанский наварх действовал в 373/372 г. (Beloch K. J. GG². Bd. II, 2. S. 289).

2. ПЕРВАЯ НАВАРХИЯ ЛИСАНДРА

Конкретным выражением возросшей значимости наварха является то, что его назначение перестало быть в какой-то мере делом случая. Спартанская община вынуждена была признать ценность данного института и более дифференцированно относиться к выбору кандидатов на эту должность. Более того, в 405 г., желая вторично сделать Лисандра навархом, спартанское правительство пошло на прямое нарушение конституционных норм, отменив, по существу, свой собственный закон, запрещающий одному и тому же человеку дважды занимать этот пост (Xen. Hell. II, 1, 7; Diod. XIII, 100; Plut. Lys. 7). Мы здесь имеем дело с чрезвычайной акцией - вторичным назначением человека на подобную важную должность. К чему привели подобные акции, хорошо видно на примере Лисандра, который фактически в течение нескольких лет единолично осуществлял руководство обширной державой, создавая совершенно новые принципы и методы управления союзниками, а вместе с тем и новый военно-бюрократический аппарат, всецело ему преданный. Крушение державы Лисандра было не только личной трагедией самого Лисандра, но также и трагедией Спартанского государства, чья примитивная полисная структура вовсе не соответствовала тем задачам, которые встали перед Спартой как перед сверхдержавой греческого мира [020_23] .

020_23

Фролов Э. Д. Рецензия на книгу: Lotze D. Lysander und Peloponnesische Krieg // ВДИ. 1964. № 4. С. 156.

Политическая карьера Лисандра началась с назначением его навархом. Первая навархия Лисандра явилась своеобразной прелюдией к его дальнейшей политической деятельности. Здесь истоки не только его личной головокружительной карьеры, но и первые ростки новой, вовне направленной военной организации Спарты, которая подготавливает нас к восприятию той большой роли, которую стали играть спартанские наемные отряды и спартанские военачальники - командиры этих отрядов - в IV в.

Лисандр впервые появляется на политической арене в 407 г. Его предшествующая жизнь нам абсолютно неизвестна [020_24] . Мы знаем только, что он был сыном Аристокрита [020_25] и по отцу принадлежал к Гераклидам (Plut. Lys. 2, 1; 24, 3). Согласно традиции, Лисандр точно так же, как Гилипп и Брасид, был мофаком (Phylarch. ap. Athen. 271 e-f; Aelian. V. h. XII, 43), хотя в случае с Лисандром ситуация не столь очевидна (Филарх, по-видимому, не был уверен в своей информации: недаром он употребляет глагол fasiv, говоря о происхождении Лисандра). Однако, с другой стороны, указание Плутарха на бедность отца Лисандра (Lys. 2, 2) может служить сильным аргументом в пользу того, что Аристокрит был гипомейоном и не смог обеспечить своему сыну необходимых условий для карьерного роста. Поэтому, несмотря на знатность своего рода, Лисандр сумел добиться высокого положения в обществе в далеко не юном возрасте, как, например, его преемник Калликратид. В 407 г. ему, по-видимому, было около 45 лет, а может быть, и больше [020_26] . Эфор и Плутарх объясняют сам факт его выдвижения исключительными способностями Лисандра как военного и дипломата (Diod. XIII, 70, 1; Plut. Lys. 3, 2).

020_24

Единственным источником, сообщающим некоторые сведения о юности Лисандра, является Плутарх, у которого сохранились остатки очень ценной античной традиции (Lys. 2). Жаль, что эти остатки не организуются в целостную картину.

020_25

Об отце Лисандра см.: Meyer Ed. GdA. Bd. IV. Stuttgart; Berlin, 1901. S. 631; Lotze D. Lysander und Peloponnesische Krieg. Berlin, 1964. S. 11, Anm. 5.

020_26

Возраст Лисандра путем сравнения с возрастом Агесилая пытаются вычислить Д. Лотце (Lotze D. Lysander und Peloponnesische Krieg. S. 12) и Ст. Ходкинсон (Hodkinson S. Social Order... P. 251).