История Средневекового мира. От Константина до первых Крестовых походов

Бауэр Сьюзен Уайс

Тем временем на востоке небольшое корейское королевство Пэкче, обеспокоенное тем, что к северу от него наращивало силы Когу-рё, отправило ко двору Северной Вэй просьбу о защите и союзе.¹⁰

За великим королём Когурё Квангэтхо Расширителем последовал его сын Чансухо, правивший семьдесят девять лет и заработавший прозвище «Долгожитель». В течение десятилетий Чансухо постепенно превращал Когурё из набора завоёванных территорий в единое государство.

Пробыв на престоле двадцать лет, он перенес свою столицу на другое место. Его отец правил из древней столицы Кванмисон на реке Ялуцзян. Это было хорошо защищённое место для постройки крепости, но с расширением территории Когурё на юг полуострова оно оказалось расположено слишком

далеко на севере, чтобы быть центром владений. Чансухо решил править из Пхеньяна, расположенного дальше на юге, в долине реки Тэдонган.

Это предполагало повышенный интерес к югу – и тревожило южные королевства Пэкче и Силлу. Их правители понимали, что ждать помощи можно только от Северной Вэй – Лю Сун более не была настолько могущественной, чтобы повлиять на соотношение сил.¹¹

На подмогу Пэкче были направлены войска Северной Вэй, и Силла [60] объединилась с соседом. Однако даже этой тройной защиты оказалось недостаточно. В 475 году Чансухо, король Когурё, отправил свои войска против столицы Пэкче. Он захватил короля Пэкче в бою и обезглавил его, а оставшиеся члены правительства были вынуждены бежать на юг, в город Онджин.

60

В специальной литературе наименование «Силла» обычно не склоняется, но мы для большего удобства чтения нарушаем это правило. (Прим. перев.)

Пэкче было практически уничтожено этой войной, а Когурё расширило свои границы, покрыв территории на севере и даже на западе.

Однако королевство Силла, несмотря на разорение соседа и союзника, уцелело – отчасти из-за того, что Когурё расценивало Пэкче как главную угрозу, а Силла была на втором месте. Силла отставала от двух остальных государств. В 500 году, когда к власти в Силле пришёл Чиджын, здесь были слабо развиты ремесла, практически отсутствовала торговля с другими странами, а система управления была рудиментарной. Чувство единства народа еще настолько не сформировалось, что у страны даже не было единого общепринятого названия.

Чиджын стал искрой, пробудившей Силлу, заставившей ее осознать себя как единый народ. Правитель Силлы впервые взял китайский титул ван (правитель, князь) вместо традиционного титула марипкан (высокородный вождь). Он объявил вне закона некоторые древние и неприятные традиции Силлы – такие, как обычай хоронить рабов вместе с хозяином. Он пригласил китайских специалистов, чтобы обучить народ Силлы пахать на волах (раньше они этого не делали) и строить подземные ледники для сохранения пищи в жаркие летние месяцы.¹²

Как и правитель Северной Вэй, монарх Силлы видел в китайских методах управления, в технологиях, даже в одежде и именах ключ к процветанию. С помощью китайских традиций он превратил Силлу в настоящую нацию. Его мифологизированная роль «отца Силлы» нашла отражение в легендах, типа той, которая объясняет, почему Чиджыну было сложно найти жену: ведь его половой орган был семнадцать дюймов в длину!¹³

Наследник Чиджына, король Попхын, пришёл к власти в 514 году. Под его управлением Силла стала централизованным государством со своим сводом законов, изданным в 520 году, и государственной религией. Кроме того, именно во время правления Поп-хына в Силлу пришёл буддизм.

Пэкче и Когурё стали буддийскими государствами на сто лет раньше, но Силла в 527 году всё ещё оставалась необращённой. В тот год в столицу прибыл индийский монах Адо – как раз вовремя, чтобы помочь королю Силлы решить раздражающую дилемму. Согласно записям хроники «Хэдон косын чон» правитель Лю Сун (из Южного Китая) прислал в дар королю Силлы благовония – но ни сам король, ни его придворные не знали, что это такое и как расценивать подарок. Адо, присутствовавший при дворе, объяснил, что благовония надлежит сжигать, после чего китайский

посол поклонился ему и сказал: «Значит, монахи всё-таки не чужды этой стране».

Если верить летописи, сразу после этого Попхын издал указ о разрешении пропаганды буддизма. Вскоре Попхын продвинулся дальше и объявил буддизм государственной религией. Хроника с неожиданной честностью рисует нам варварский двор, осознавший свое бескультурье и спасённый от унижения перед более цивилизованным китайским послом.¹⁴

Чтобы избежать дальнейших унижений, оставалось одно – стать совершеннее китайцев. Вскоре народ Силлы разработал собственную версию прошлого – да, буддизм пришёл в Силлу поздно, но король Попхын провозгласил, будто королевские строители, копая землю для сооружения нового фундамента, нашли буддийские ступы давних времён, более того, «основания колонн, каменные ниши и ступени» остатки древнего буддийского монастыря. Он изменил историю Силлы, представив, что буддизм был известен здесь в течение веков, даже больше, чем у соседних государств. Подкрепляемая мифическим прошлым, Силла была готова соперничать с Когурё за власть над полуостровом.¹⁵

СРАВНИТЕЛЬНАЯ ХРОНОЛОГИЯ К ГЛАВЕ 23

Глава двадцать четвертая

Возмущение

Между 479 и 534 годами Лю Сун погибает на юге, а Северная Вэй раскалывается

Пока страны к северу и западу перенимали китайские традиции, государство Лю Сун распадалось. Незначительного императора Сун Сяо-У, забывшего принципы конфуцианства ради удовольствия и праздности, сменил Сун Мин, которого прозвали «Свинья». Через семь лет его сменил Сун Ху-Фэй – невоспитанный подросток, правивший три года, пока его шалости (типа рисования мишени на животе дремлющего чиновника и стрельбы в нее тупыми стрелами) не стали невыносимыми. Придворные убили его и избрали правителем его тринадцатилетнего брата Сун Шуна.¹

Через два года, в 479 году некий недовольный аристократ силой захватил трон и назвал себя Ци Гао-Ди, первым императором новой династии. Династия Лю Сун закончилась, началась династия Южной Ци.

Однако династия Южной Ци оказалась всего лишь семьёй, хватавшейся за любую возможность удержаться у власти. Ци Гао-Ди был уже немолод, когда захватывал трон, и скончался после трёх лет правления, передав власть своему сыну Ци У-Ди. У-ди удерживал власть десять лет, но после его смерти ее мог перехватить любой из его родичей. Наконец в 494 году брат У-ди захватил власть под именем Ци Мин-ди. Он правил не более четырёх лет, после чего скончался (или, как писал более поздний историк, «был вынужден упустить скипетр, который добыл убийствами и кровопролитием»).²

Его сын и наследник Ци Хэ-ди получил прозвище «владыка-идиот» из-за своего несомненного слабоумия – на похоронах отца он смеялся до упаду увидев лысого человека. Однако ему хватило ума обложить народ высокими налогами, чтобы собрать деньги на строительство роскошного дворца. Налоги были настолько высокими, что на дорогах часто можно было видеть нищих бродяг, оплакивающих потерю своего состояния.

Наконец Ци Хэ-ди переступил черту, отравив придворного, которого подозревал в заговоре. Этот чиновник был братом генерала Сяо Ян я, которому была всецело предана армия. Услышав об убийстве, Сяо Янь поднял своих людей на открытое восстание и объявил дополнительный набор в войско. Он отправился к столице Южной Ци, Нанкину (иначе – Цзянькан) и обложил её осадой на два месяца. Под конец осады голодающие жители города, из которых около восьмидесяти тысяч погибло, взяли штурмом дворец и убили Хэ-ди. Они сохранили его голову, залив воском, чтобы показать генералу, когда тот войдёт в город.³