История сыска в России, кн.1
Шрифт:
Уже ночью, когда все спали, прискакал на Каменный остров Полторацкий и бросился прямо к обер-гофмаршалу, графу Толстому. Встревоженный граф вышел к адъютанту и с ужасом услышал страшную весть о заговоре на жизнь царя.
– Мы следили за злодеем в Летнем саду… Он выстрелил в Шубина и скрылся…
Голос Полторацкого прерывался, руки со следами крови дрожали.
– Боже мой! – воскликнул граф Толстой. – Я сейчас же доложу Его Величеству! Погодите немного здесь… сядьте. Вы ранены?
– Нет, ваше сиятельство, не ранен. Это кровь
С Каменного острова полетели курьеры в разные стороны. Весь Петербург всполошился. Летний сад оцепили войсками, обыскали каждый кустик.
Когда Полторацкий воротился в Михайловский замок к Шубину, около него уже хлопотал доктор, рана была перевязана, а под утро Шубина перевезли на его собственную квартиру. Государь прислал своего доктора и флигель-адъютанта справиться о здоровье раненого. Шубин отвечал, что его здоровье – пустяки, лишь бы был император в безопасности.
На следующее утро в квартире Шубина и около неё на улице скопилось много народу – все спрашивали о его самочувствии и обсуждали происшествие.
Семеновский поручик стал героем, все только о нём и говорили.
Заря новой жизни, о которой так долго мечтал гвардейский поручик, уже занималась на его горизонте, и ни одно облачко покуда не туманило его.
На другой день после истории с Шубиным в правительственных сферах были сделаны некоторые перетасовки. Главнокомандующим в Петербурге назначили фельдмаршала графа Каменского, а начальником полиции – энергичного и деятельного Е.Ф.Комаровского, в следующем 1803 году получившего графский титул Римской империи.
Ему поручили произвести строжайший розыск по делу Шубина и представить во что бы то ни стало злодея. По этому же делу была назначена комиссия из генерал-адъютантов: Уварова, князя Волконского и сенатора Макарова.
В первый же день следствия у Комаровского, служившего прежде адъютантом при великом князе Константине Павловиче, закралось сомнение в действительном существовании Григория Иванова, поскольку такого не было в числе служивших при Константине. Приметы его, данные Шубиным, не подходили ни к одному из бывших при великом князе. Однако по всем трактам было оповещено о задержании такового, если окажется.
– Мне кажется, что этот предполагаемый Григорий Иванов есть не что иное, как призрак, – сказал Комаровский военному губернатору М.Л.Кутузову.
– И я так полагаю, – согласился тот.
Новый начальник полиции познакомился со всеми служащими полицмейстерами и частными приставами и из последних выбрал одного, некого Гейде.
– Осмелюсь доложить вашему превосходительству, что история с господином Шубиным довольно подозрительна, – сказал Гейде при представлении новому начальству.
– На чём основывается ваше предположение?
– Рана сделана на левой руке, ваше превосходительство, рана
– Да, это так… Это подозрительно… Ну, а знаете вы о двух последних историях с англичанином и Ушаковым, которые остались нераскрытыми?
– Как же, ваше превосходительство!
– Не можете ли вы раскрыть их? Если вам это удастся – я вас награжу.
– Постараюсь, ваше превосходительство! Только дозвольте производить розыски в партикулярном платье, полицейская форма мне будет мешать…
– Конечно, конечно. Ну, так постарайтесь.
Гейде откланялся й уже на другой день явился с докладом:
– Нашёл, ваше превосходительство; карета принадлежала извозчику, который уже арестован, а господин Ушаков был ограблен беглыми солдатами. Я их тоже поймал, ваше превосходительство.
– Прекрасно, прекрасно, господин Гейде! – похвалил начальник. – Я вижу, вы необыкновенно способный человек… Это делает вам честь. Согласно моему обещанию, я сделаю о вас представление, вы будете повышены. А теперь помогите раскрыть историю с Шубиным.
– Не имею слов выразить благодарность, ваше превосходительство, а история с поручиком Шубиным – довольно призрачная история-с.
– Призрачная-то призрачная, но нет веских улик Сыщите мне эти улики. Распутайте этот узел!
– Употреблю все силы! – отвечал Гейде с глубоким поклоном.
Над головой бедного Шубина собиралась гроза… А он лежал дома в уверенности, что зардевшаяся заря скоро разгорится для него в сияющий день и обогреет его, так много страдавшего.
Он приятно улыбался, оставаясь один, и всё ждал от царя милостей за своё мужество. Совесть не поднимала голоса в его душе.
Но милости и награды что-то не торопились сыпаться на него, а через несколько дней вокруг Шубина рой добрых знакомых и приятелей значительно поредел. В городе стали упорно разноситься насчёт него разные неблаговидные и подозрительные слухи. Полторацкому запрещено было видеться с ним… Но счастливый в своей мечте поручик ещё ничего не замечал и не подозревал.
А между тем запутанная история при содействии пристава Гейде, обладавшего действительно замечательными сыскными способностями, всё более и более день ото дня распутывалась, через несколько дней Гейде принёс к начальнику полиции пистолет, найденный одним истопником Михайловского замка в канаве, когда он ловил рыбу. Пистолет оказался от офицерского седла.
– Надо, ваше превосходительство, показать его лакею поручика Шубина, не признаёт ли?
– Да, да, непременно! Пошлите за ним, здесь и допросим, – согласился генерал Комаровский.
Камердинер Шубина был приведён к генералу, и Гейде начал опрос:
– Ты давно служишь у поручика Алексея Петровича Шубина?
– Да мы, ваше высокоблагородие, ихние крепостные будем. Я у их благородия служу с самого поступления в полк
– А скажи, пожалуйста, не было ли у твоего барина седла какого-нибудь?