История татуировки. Знаки на теле: ритуалы, верования, табу

Хамбли Уилфрид Дайсон

Глава 4

Техника нанесения знаков на тело

В настоящей главе рассматривается техника нанесения знаков на тело. Понятно, что особый характер нанесения татуировки прокалыванием и связанные с этим искусством верования, ритуалы и специфические ограничения являются достаточной гарантией его распространения как обычая. Это отличается от некогда бытовавшей точки зрения о независимом появлении однотипных тату в разных удаленных друг от друга центрах. Заимствование рисунков не подвергается сомнению, например, это видно сегодня в передаче узоров и композиций с юго-востока на запад Новой Гвинеи. «Татуировка не является обычаем западной части Новой Гвинеи, — утверждает У. Н. Бивер. — Но мы снова и снова видим людей, проведших какое-то время в других частях Новой Гвинеи и вернувшихся домой с татуировками». Это подтверждает Холмс. Условное изображение птицы фрегат и его производное — шеврон широко распространились по всем

тихоокеанским островам, но конечные продукты, которые развились на их основе, многочисленны и имеют отличительные черты.

Рисунки развивались во многих районах. Специалист, изучающий технику тату, может поддержать гипотезу независимой эволюции, подчеркнув несоответствие стилей и modus operandi. Но зависимость стиля от биотических факторов, таких как растительный и животный мир, и последующее развитие отличных друг от друга школ — моко Новой Зеландии, тату Самоа, стили Японии, Бирмы, хайда и Борнео, приведшее к несоответствию мотива и композиции, тоже следует иметь в виду. Если говорить о миграции, основным является сам факт присутствия такого ремесла, как и его союз с концепциями и практиками, вероятность многократного независимого возникновения которых в разных местах чрезвычайно мала.

Однако исследователь не должен игнорировать сравнительную сторону искусства татуировщика, хотя процесс сравнения и не будет однозначным. Лично я всегда видел в кругах, являющихся основой композиции на Маркизских островах, как это отображено фон Лангсдорфом, сходство с завитками и другими формами моко. На Кристиана самое большое впечатление произвели различия. Петри и Майре не согласны со всем, что касается похожести современных египетских татуировок и рисунков Северной Африки. Спирали на бедрах женщин каян — это начальная стадия моко с его неполными спиралями и кривыми. В этой связи интересно отметить, что полинезийцы проходили вдоль побережья Борнео с тех пор, как начали совершать путешествия на Оаху — на Гавайские острова — примерно в 450 г. Т. Джонстон утверждает, что есть сходство между композициями моту, приведенными в книге Хаддона «Эволюция искусства», и письменами, выбитыми на древней каменной колонне Асока в Северной Индии. Татуировка «бриджами» была замечена на Новой Зеландии, острове Пасхи, Маркизских островах и у тонга, а в Самоа мужчины до сих пор делают такое тату, хотя оно скрыто от глаз посторонних. Шеврон, вероятно, появившийся путем разделения знака птицы фрегат, имеет широкую популярность на Тихом океане. Йост привел изображение жителя острова Гилберта, все тело которого покрыто такими значками. Продолговатые знаки на фалангах женщин Самоа и островов Лиу-Киу (сегодня — Рюкю), расположенных к северу от Формозы, идентичны по форме и в последнем случае удлиняются, чтобы показать увеличение возраста. Существует много условных изображений солнца в современной египетской татуировке; нарисованные краской космические символы встречаются в Австралии; нарисованные и татуированные, они также не являются редкостью в Северной Америке. Однако представляется невозможным проследить линию миграции татуированных солнц, не привлекая многочисленные круглые знаки, отождествляемые или нет с небесным светилом. У бена луба и балуба есть форма шрамирования, совершенно отличная от используемых другими африканскими народами. Параллельные линии вокруг рта соответствуют татуировке подбородка у женщин в других частях света. Кривая имеет удивительное сходство с обычными татуировками моко.

Возможно, рассмотрение эстетических аспектов татуировки менее интересно для этнолога, чем для искусствоведа, который занят только внешними факторами и не стремится получить информацию, касающуюся скрытого смысла, табу, церемониалов и т. д.

В настоящей главе ведется исследование чисто технологических проблем, но их, конечно, невозможно полностью отделить от психологических рассуждений, относящихся к чувственному восприятию и его возможным вариациям. Согласно экспериментам, проведенным среди тода, ведда и островитян Торресова пролива, нормы сенсорной восприимчивости оказались практически одинаковы для нескольких примитивных рас и цивилизованных людей. Но такая работа в рамках экспериментальной психологии не продвинулась достаточно далеко, чтобы подтвердить догматическое утверждение, касающееся вопросов эстетического чувства в разных ответвлениях человеческой семьи.

Прежде чем начать исследование использования знаков на теле как украшений, примеры следует разделить на три класса: 1) самые незрелые, в которых нет никакого лежащего в основе подтекста, просто каждому индивиду предложено нанести на тело ряд меток, которые санкционированы обычаем; форма и цвет являются естественными, и единственная цель — соответствие индивида практикам его социальной группы; 2) возникшие на этапе, который можно назвать геометрическим; его кульминация — моко в Новой Зеландии, хотя есть весьма интересные примеры в регионе Конго; 3) созданные в тот период, когда человек начинает признавать принципы,

лежащие в основе формы, цвета и перспективы; более того, появляются изображения животных, выполненные с большой точностью.

После этого антропологу интересно рассмотреть социальные и психологические факторы, в результате взаимодействия которых вырабатывается постоянный художественный стиль. При этом возникает весьма спорный вопрос о возможности человека передать своим потомкам приобретенное мастерство. Предположим, к примеру, что японский художник всю свою жизнь занимался художественным творчеством и создал нейромускульную основу, гарантирующую совершенство. Можно ли это передать его отпрыскам? Должен ли ребенок опираться только на то, что сумел познать сам? Какую роль играет наследственность? В какой степени окружающая среда ответственна за художественное творчество? Проблем, как мы видим, много, но все они выходят за рамки этой главы, которая рассматривает такие аспекты, как качество, условности, предмет, мотив, побуждения и др., с учетом которых можно сравнивать разные стили продукта художественного творчества.

Примитивный художественный вкус

Перья, ракушки и современные яркие ткани высоко ценятся как украшения. Но, когда перьев мало, несколько пятен краски на теле вполне удовлетворят тягу индивида к самоутверждению. Туземец из района Порт-Морсби краской ставит несколько точек на носу, подбородке и скулах, когда идет на берег со своим белым хозяином, чтобы посетить чужую деревню. Он желает, таким образом, произвести впечатление на незнакомцев, которых увидит, вызвав к себе с их стороны пусть небольшое, но восхищение. Для любого общественного мероприятия, например танцев, существует принятая из-за желания хорошо выглядеть в глазах присутствующих раскраска. Отсутствие же общепринятых церемоний, произвольный выбор цвета и метода нанесения краски говорит о том, что человек наносит ее исключительно для утверждения своего значения. Любимые цвета у мафулу — красный, серо-желтый и черный. Лицо обычно окрашивают очень просто: одна половина может быть желтой, другая — серой, а сверху наносятся красные точки.

Знаки на теле всех видов распространены у индейцев Южной Америки, а в Гвиане есть свидетельства существования очень грубой декоративной окраски. Индейцы саванны предпочитают красную краску, лесные индейцы — кармин, также широко используются белая и желтая глина в смеси с натуральными маслами и смолами. Окрашиваться может все тело, или на него наносится рисунок, который, безусловно, является шагом вперед в эволюции рассматриваемого нами искусства. Человек, который хочет хорошо выглядеть, окрасит свои ноги и лодыжки красной краской, тело — черно-синей либо украсит его сложным орнаментом черного и красного цветов, а на брови нанесет красные дуги. Женщины акавои очень любят блестящую краску для лица, а вокруг рта они обычно рисуют сине-черную полосу. Ге же продолжают от уголков рта к ушам. Известно, что у огнеземельцев есть цветовой код, который довольно точно выражает их эмоциональное состояние.

Хотя искусство собственно татуировки в Северной Америке получило большое развитие, особенно у хайда и дене, краска никогда не утрачивала своего значения как средство украшения или выражения эмоций, связанных с магическими и религиозными церемониями. В отношении квакиутлов профессор Боас говорит, что каждый представитель этого народа красит лицо (особенно брови), предварительно нанеся на него покрытие из жирно-красной охры. В качестве важного ингредиента используют черный гриб, который дает темный пигмент, образующий в смеси с камедью косметическое средство против солнечных ожогов. Если черного гриба поблизости нет, вместо него применяют охру или уголь. Воины мажут лица жиром, поверх которого накладывают уголь мягкого красного кедра, а затем полируют кожу так, пока краска не начинает сверкать. Потом на фоне черной краски смоченным в ней кончиком мизинца делаются рисунки. В связи с этим нельзя не упомянуть и осейджей, которые наносят на лица умерших тотемные знаки своего клана.

У жителей Андаманских островов, которые в течение долгого времени были изолированы от мира, хорошо сохранились образцы древних татуировок — когда отсутствует контакт с другими народами, нет притока новых идей и остается только в точности соблюдать обычаи предков. Добсон рассказал о молодом человеке, очевидно «денди» племени, который с важным видом прогуливался по деревне в полном «одеянии», явно желая продемонстрировать свою крайне привлекательную наружность. Слоем желто-зеленой краски была покрыта одна сторона его тела, а красной — другая. Одну половину лица он покрасил красной краской, другую — желто-зеленой. Слой красной краски на теле заканчивался фестончатой каймой на животе и груди. Руки и ноги он украсил так же — фестончатая кайма проходила по внешней стороне ног, как полоса на военных штанах. А. Р. Браун считает, что краска хотя постепенно и превращается в простую формальность, но несет важную психологическую функцию — поддерживает жизнь идей и чувств, которые при случае могут существенно повлиять на поведение человека.