История Украинской ССР в десяти томах. Том второй
Шрифт:
Учреждая реестровое казачье войско, польское правительство намеревалось при его помощи прежде всего подавлять «своеволие» на Украине. Реестровцы обязаны были, согласно универсалу Стефана Батория от 1578 г., «всех непокорных усмирять, ловить и уничтожать как врагов короны». Казаки должны были принести присягу на верность королю и Речи Посполитой. За службу универсал обещал реестровцам считаться с ними как «с заслуженными людьми». Реестру передавался во владение г. Трахтемиров (на правом берегу Днепра, недалеко от Канева) со старинным Зарубским монастырем. В городе должен был разместиться арсенал реестра, а в монастыре — госпиталь для раненых и престарелых казаков. Наконец, реестру дали несколько пушек, королевское знамя и литавры. Таким образом, реестровое войско, поделенное на сотни
Реестровое войско, обязанное нести службу в южных районах Поднепровья, стало официально называться то Низовым, то Запорожским. Название Запорожское войско окончательно закрепилось за реестровцами приблизительно с конца XVI в., когда они по распоряжению польского правительства отбывали сторожевую службу за Днепровскими порогами и держали там постоянный гарнизон. Вольное же казачество за порогами стали со временем называть Запорожским войском низовым.
Реестр в Речи Посполитой был войском и одновременно своеобразным сословием, с определенными, только ему присущими чертами. Кроме того, реестровое войско занимало отдельную территорию и пользовалось самоуправлением, т. е. имело ограниченную автономию.
Социальный состав реестра. По своему социальному положению часть казаков до вступления в реестр принадлежала к числу старостинских и магнатских служебников. Вступали в реестр и шляхтичи. Яков Собеский, например, такими словами характеризовал национальный и социальный состав реестра: «Почти все они выводят свое начало из Руси… Все они исповедуют православную веру, употребляют один русский (украинский. — Ред.) язык; они отреклись от прежних фамилий и приняли простонародные прозвища, хотя некоторые и принадлежали раньше к знатным родам». В реестр входили разные как по сословной принадлежности (шляхтичи и нешляхтичи), так и по имущественному положению казаки; верхушка реестра состояла из старшины и богатого рядового казачества. Старшина, происходившая по преимуществу из среды мелкой украинской шляхты, и богатые рядовые казаки, в числе которых также были шляхтичи, владела слободами, хуторами, разными промыслами, водяными мельницами, корчмами.
Печать на гетманском универсале 1595 г. Реконструкция
Типичным представителем богатого рядового казачества реестрового войска можно считать Чигиринского мещанина Тишка Волевача. В 1600 г. он составил завещание, из которого видно, что в урочище Чути, близ Чигирина, ему принадлежала пасека и 12 «байрачков» с пахотной землей и сенокосами, хутора с «быдлом (крупным рогатым скотом) и овцами», а также два табуна лошадей. В Мотронине у Волевича тоже были пасека, сенокосы и пахотное поле, купленное еще его дедом, а в урочище Березовце — хутор, крупный рогатый скот, овцы и два табуна лошадей. Кроме того, Волевая имел при р. Цыбульнике 8 «байрачков» с пахотным полем и сенокосами и, наконец, в урочище Калактаевом еще одно пахотное поле и сенокосы.
Казацкая старшина. Рисунок на полях карты Украины Г. Боплана. XVII в.
Такое хозяйство давало Волевачу крупный доход. Он оставил сыновьям 2 тыс. коп грошей (в XVII в. копа, или 60 литовских грошей, равнялась 75 польским грошам или 50 русским копейкам) наличными, а жене велел взыскать 1062 копы долга (к завещанию приложен список должников). В доме и амбарах Волевача было полно всякого добра. В завещании упоминается 50 бочек меда, 6 «янчарок» (ружей) под серебром, 15 простых ружей, женская одежда из дорогой дамасской ткани, «позлоцистые пояса», серебряные чарки и другое имущество.
Волевач, таким образом, занимался хлебопашеством, скотоводством, коневодством, пчеловодством. Сбывая продукцию своего хозяйства на рынке, он
Старшина и богатое рядовое казачество эксплуатировали труд феодально зависимых крестьян. Однако рабочей силы не хватало. В Южном Поднепровье, заселенном реестровым войском, магнатско-шляхетское землевладение не было так развито, как в центре страны. Крестьяне жили тут либо в королевщинах, прежде всего в Каневском, Черкасском и Чигиринском староствах, либо в слободах на временных льготных условиях, преимущественно в старшинских и казацких хозяйствах — «займанщинах». Типичной «займанщиной» нужно считать хутор, а позднее небольшое село Суботов, основанное Михаилом Хмельницким где-то в конце XVI в. В этом крае, близком к Запорожью и очень опасном для жизни из-за беспрерывных нападений татар, где население всегда держало в руках оружие, условия не способствовали развитию крепостничества. Поэтому здесь, кроме крестьян, пользовавшихся временными льготами, богатое казачество эксплуатировало также труд наемных людей.
Известное представление о том, насколько наемный труд проник в хозяйство старшины и богатого казачества, дают данные середины XVII в. Весной 1652 г., во время освободительной войны, на Слободскую Украину переселился Черниговский казацкий полк во главе с полковником И. Дзиковским. В этом полку было 19 старшинских хозяйств, 845 казацких и 20, принадлежавших «пашенным мужикам». Русские пограничные власти, составлявшие списки переселенцев, выделили, в частности, наемных работников («челядников»), а также их хозяев («у кого прислуживают»). Из 19 старшинских хозяйств наемный труд применяло 12 (63 %), а из 845 казацких — 75 (9 %). Челядники (вместе с семьями) распределялись так: восемь старшинских хозяйств имело по одному, два хозяйства — по три, одно — четырех и одно (Дзиковского) — 13 человек. 65 казацких хозяйств имели по одному, восемь — по два, одно — трех и одно — четырех человек.
Таким образом, богатые казацкие хозяйства по степени обеспеченности их наемными работниками принципиально не отличались от старшинских. Эти данные относятся к периоду хозяйственной разрухи, вызванной войной. Кроме того, в полку Дзиковского было много новых казаков, до войны не входивших в реестр. Можно думать, что в 20—40-х годах XVII в. в Южном Поднепровье наемный труд применялся шире, чем у казаков названного полка во время войны.
Для богатого казачества, прежде всего для старшины, использование наемного труда было обычным явлением, в особенности на промыслах. Так, в 1650 г. белгородский воевода Репнин сообщал, что на р. Мерле есть селитряная варница, «а варит на варнице гетманский крамор (эконом. — Ред.) Миско Миргородский, а работников на варнице сто человек литвы (украинцев. — Ред.) [147] . О наймитах в хозяйстве Б. Хмельницкого и других старшин есть упоминания и в иных источниках.
147
Центральный государственный архив древних актов (далее — ЦГ АДА), ф. Сношения России с Польшей, 1650, д. 1а, л. 656.
Социальное положение основной массы реестрового казачества, состоявшей из зажиточных хозяев, все время осложнялось. Обязанность отбывать за собственный счет не ограниченную никаким сроком военную службу — выступать в поход с конем, оружием, одеждой, снаряжением, служить за Днепровскими порогами и т. д. — означала, что казак должен был производить денежные затраты, в частности на приобретение оружия, седла и другого снаряжения, иногда коня, соответствующей одежды. Кроме того, казак из-за частых походов должен был перекладывать работу в хозяйстве на другие руки. Все это подрывало экономическое положение казаков.