История, в части касающейся
Шрифт:
— Тому с пулемётом не долго своему здоровью вредить осталось, — мрачно пообещал Фагот. — Феликс, здесь глухих стен нет, часовые со всех сторон ведут наблюдение.
— Знаю насчёт стен, — ответил я. — А вот, что не все ещё спят, плохо.
Я оглянулся назад.
— Профессор, теперь ваш выход, — обратился я к нашему проводнику. — Бекас, тот на башне — твой.
— Сделаю, командир, — ответил Виталий и растворился в переулке.
У нас оставалось три минуты до начала следующей переклички. Времени, практически не осталось. Надо было начинать штурм немедленно.
— Надо забросить Коршуна на башню рядом с часовым, как тренировались, сможете? — поинтересовался я, ничуть не сомневаясь в его способностях.
— Легко, — копируя Бекаса, ответил профессор.
— Тогда по моему сигналу.
— Я готов, — ответил Микульский.
— Готов, — подтвердил Коршун.
— На башне минус один, — раздался в наушнике голос Бекаса.
— Профессор, начинай, — разрешил я.
Профессор что-то забормотал. Коршун бесшумно поднялся в воздух и, высоко взмыв, заскользил к башне. Я наблюдал за перемещением бойца. Хоть мы уже слегка и пообвыклись с подобной вещью, всё же мозг всё ещё отказывался верить в реальность происходящего.
Тем временем Коршун достиг башни и исчез внутри. За ним по моему сигналу, последовали ещё двое — Эскимос и Сапёр. Они так же бесшумно взлетели на башню и исчезли внутри, предупредив Коршуна о своём появлении. Меньше всего в таких ситуациях хочется быть подстреленным своим боевым товарищем.
— Часовые уже дремлют, — доложил Микульский.
Это был ещё один из его трюков, о котором он только упомянул на тренировках.
Теперь настал наш черёд. Мы бесшумно стали подкрадываться к дверям. Скрытые туманом, мы бесшумно подошли к зданию. Я занял позицию справа от двери, сзади меня стояли ещё двое бойцов. У самой двери замер Дуплет, готовый распахнуть для нас дверь.
Профессор должен был поколдовать с замком двери и открыть его. С противоположной стороны притаилась другая группа из четырёх человек. Под окнами сидели ребята, готовые бросить свето-звуковые, или, как мы их называли, музыкальные гранаты внутрь помещения через окна. Остальные изготовились прийти на помощь, когда потребуется.
Я повернул голову к Микульскому, залегшему за углом ближайшего дома. Он поднял руку в знак того, что всё готово и дверь для нас открыта. Я, дождался доклада о том, что на втором этаже чисто, взглянул на циферблат часов, оставалось восемнадцать секунд до начала радиопереклички, и подалал сигнал к штурму в микрофон:
— Начали!
Тут же призрачные фигуры бойцов выпрямились и вбросили гранаты внутрь помещения. Пригнувшись, они тут же заспешили прочь. Сделав бешеный бросок, они залегли на земле. Я считал про себя: "Раз-и, два-и, три-и . . ." Прогремели взрывы.
Дуплет распахнул дверь. Я нырнул в образовавшийся проём влево наискосок, поливая из своего ВСК две присевшие в углу фигуры. Следом за мной в здание ворвались остальные, выискивая и поражая мишени, какие могли найти. Всё было кончено в считаные секунды. Мы рванули по коридору дальше в следующие четыре комнаты.
Мы двигались из комнаты в комнату, зачищая пространство. В первой — никого, то
Вторая. Один бандит еле продрал глаза, но тут же навсегда их закрыл. Двое других так и не успели вскочить со своих кроватей. Из последней комнаты сквозь двери по нам уже садили из автомата. Я дал знак Дуплету и Фрукту, чтобы занялись проблемой.
Мы с Бекасом ворвались в третью из комнатушек на первом этаже. В комнате было двое. Один боевик пытался открыть огонь по нам из своего автомата. Он был одет только в штаны. Его босые ноги были широко расставлены, трясущимися пальцами он уже снял автомат с предохранителя. Бекас срезал его попытки выстрелом в голову. У меня на прицеле был другой. Свой автомат он бросил на пол и застыл, положив руки на затылок. В его всё ещё сонных глазах застыла готовность сотрудничать.
В соседней комнате громыхнул взрыв, затем наступила тишина. Всё было кончено. Наверху послышался неясный шум, и с лестницы, ведущей на второй этаж, выпала фигура боевика и растянулась на полу. Это Коршун сработал. В наушнике раздался его голос:
— Второй этаж чист, спускаюсь вниз.
— Принято, — ответил я.
Бекас связал нашему пленному руки за спиной пластиковыми стяжками и вывел его наружу. Мы прошлись по комнатам, делая контрольные выстрелы.
— Фагот, займись разминированием заложников, — поручил я.
— Есть, уже на пути, — ответил Фагот.
— Глеб, вам надо будет заняться людьми, как только входы будут разминированы, — продолжил я говорить в микрофон.
— Есть, — почему-то, по-военному ответил Микульский.
Я вышел на улицу и полной грудью вдохнул воздух. После дыма и пороховой гари помещения, которое мы только что разгромили, воздух был опьяняюще свеж. Туман начал рассеиваться и в разрывах его можно было видеть небо. Большие яркие звёзды мирно мерцали на небосклоне, мало беспокоясь тем, что происходило внизу.
Я устроил перекличку. Убедившись, что все живы и невредимы, сел на траву под стену ближайшего дома. Всё хорошо. Задание выполнено, всё прошло, как планировалось, потерь нет, заложники освобождены. Микульский — молодец! На меня стала наваливаться усталость. Так бывает, когда дело сделано и можно немного расслабиться. Что-то ещё . . . Озадачивало, что главаря среди трупов не было. Не мог же он стоять на часах — не по чину! Да и мои бойцы дали бы знать, если бы ухайдокали его. Значит, не всё сделали . . .
Вышедшие из здания женщины представляли собой жалкое зрелище. Ободранные и в синяках они смотрели на всех затравленно, не зная чего ожидать. Смотреть на них без боли было нельзя.
Я поднялся с земли и двинулся по направлению к ангару. Из его широко распахнутых дверей выходили испуганные люди. Они косились на убитых бандитов, лежащих неподалёку, переводили взгляды на нас, ожидая неприятностей. Так бывает. Люди, хотя и ненавидящие своих мучителей, всё же попривыкли к ним, а тут появились другие с не слишком добрыми лицами. Микульский тихо говорил с ними, объясняя, что произошло, что они свободны и в безопасности, что мы — друзья, пришедшие им на помощь.