История Византии. Том I
Шрифт:
Редко встречавшиеся высшие титулы (кесарь, новелиссим, куропалат и т. п.) жаловались почти исключительно ближайшим родственникам императора. За этими экстраординарными титулами следовали чины первого класса (магистр, анфипат, патрикий и протоспафарий), обладатели которых составляли верхушку византийского чиновничества. Число магистров не должно было одновременно превышать 12 человек12. Самые термины, обозначавшие высшие титулы, восходили к римской терминологии: «патрикий» соответствовал римскому патрицию, «анфипат» — римскому проконсулу. Однако византийская действительность IX—X вв. не знала ни римских патрициев, ни проконсулов: соответствующие термины оказывались
Ниже протоспафариев шли чины второго (спафарокандидаты), третьего (спафарии) и четвертого класса; к последнему Филофей причисляет различные титулы, позднее (в XI в.) обозначавшиеся единым термином — «кандидат».
Специфической чертой византийской иерархии являлась ее текучесть, нестабильность: титул считался пожизненным, но ни в коем случае не наследственным; пожалование чина являлось в Византии 9 личной акцией императора и распространялось только на получателя. Если в поздней Римской империи (во всяком случае в ее западной половине) сыновья сенаторов автоматически уже
с самого своего рождения удостаивались титула clarissimi15, то в Византии IX—X вв. не существовало наследственности званий. Конечно, дети вельмож и чиновников на практике имели больше шансов проникнуть в среду сановной аристократии — но нередко ранняя смерть какого-нибудь чиновника ставила его вдову и малолетних детей перед угрозой чуть ли не голодной смерти. Вместе с тем отдельные стратиоты, крестьяне, горожане, императорские вольноотпущенники время от времени вливались в ряды служилой знати.
Каждый человек, получающий титул, должен был заплатить немалую сумму. Были установлены расценки на все титулы, а если получатель желал, чтобы соответствующие инсигнии и диплом были вручены ему в особо торжественной обстановке, сумма возрастала16. Некоторых императоров X в, даже упрекали в том, что они сделали чины и должностипродажными.
Приобретение титула давало, разумеется, определенные материальные преимущества: византийские чиновники получали жалованье (например, патрикий — 12 фунтов золота в год и праздничное платье, а магистр — 24 фунта и два платья), кроме того, им вручались подарки в дни коронации, в церковные праздники и в некоторых иных случаях. Однако далеко не одни материальные выгоды делали титулы привлекательными — титул давал положение, пусть личное, пусть не передаваемое по наследству; титул открывал дорогу в корпорацию сановной знати, в правящую клику. Некий клирик Ктен, живший на рубеже IX—X вв., захотел стать протоспафарием. Император отказал ему, ибо считал невозможным пожаловать высокий титул безвестному клирику. Тогда при посредстве императорского фаворита Ктен пообещал заплатить за титул 60 фунтов золота (обычная цена такого чина колебалась между 12 и 22 фунтами) и все-таки добился своего. Уплаченная им сумма была слишком велика, чтобы пожилой клирик мог рассчитывать возместить ее за счет жалованья, но его манили не деньги, а блеск титула, место в чиновной иерархии, более ценное в византийских условиях, нежели крупная денежная сумма.
В соответствии со своими чинами византийские вельможи должны были занимать скамьи во время трапез во дворце: специальному должностному лицу — атриклину — было поручено строго различать значение чинов и рассаживать гостей за императорским столом в соответствии с их титулами. При этом иной раз из-за старшинства вспыхивали
АДМИНИСТРАТИВНОЕ УСТРОЙСТВО
Высшая константинопольская знать в своей совокупности составляла синклит; члены синклита именовались синклитиками
17
.
Что представлял собой синклит — регулярно действующее учреждение, обладающее определенными правами, или же парадную ассамблею, торжественными кликами провожавшую всемогущего василевса? Византийское право никогда не определяло функций синклита и оставляло императору возможность пренебрегать суждением синклитиков, однако на практике синклит в X в. играл немалую роль во внутренней и внешней политике государства. Синклит выступал как одна из высших судебных инстанций и оказывал значительное влияние на назначение высших чиновников; в синклите обсуждались предстоящие военные экспедиции, синклит участвовал в заключении мирных договоров.
Состав синклита был определен если не правом, то во всяком случае обычаем. Туда входили гражданские и военные чиновники, имевшие титул протоспафария или же более высокий. Чины дворцовой службы и высшее духовенство (кроме некоторых исключений) не являлись членами синклита. Синклитики, как правило, должны были жить в Константинополе.
Синклит возглавляли специальные лица, называвшиеся парадинастевонтами и первыми членами синклита. В середине X в. была введена должность проэдра синклита. «Книга церемоний» именует эту должность «светлейшей» и ставит проэдра выше магистров: она подробно описывает, как высшие вельможи должны были встречать проэдра, являвшегося во дворец, и как синклитики обязаны были его приветствовать, когда он проходил по залам.
Центральное административное управление отличалось от администрации поздней Римской империи обилием независимых высших чиновников, ответственных только перед императором18. Это создавало чрезвычайную громоздкость бюрократического механизма; многие ведомства дублировали
друг друга и соответственно функции ряда учреждений оставались нечеткими. Зато до мельчайших деталей была разработана иерархия должностей и строго определены места в росписи рангов для руководителей секретов, стратигов фем или судей.
Основными функциями центрального аппарата были фискальные, судебные и военные.
Уже в VII в. финансовое управление было разделено между несколькими ведомствами (см. выше, стр. 39)19. Среди финансовых секретов «Клиторологий» Филофея ставит на первое место геникон , главное налоговое ведомство. Перед гениконом стояли две задачи: установление налоговых ставок и взимание налогов; обе эти задачи выполнялись разными чиновниками.
Для составления и исправления налоговых списков из Константинополя в фемы время от времени посылались эпопты, которые проводили измерение земли, распределяли налоги между наследниками умерших плательщиков, разыскивали и вносили в списки запущенные и не приносящие дохода участки — короче говоря, ведали кадастром, на основе которого производилось взыскание податей.
Взыскание налогов осуществляли другие чиновники — диикиты, позднее получившие название практоров. Как и эпопты, диикиты принадлежали к центральному аппарату: они приезжали из Константинополя в ту или иную фему на короткий срок — специально для сбора налогов, а затем снова возвращались в столицу. Сборщики податей несли материальную ответственность и должны были возмещать из личных средств недоимки, что, разумеется, заставляло их с утроенной энергией заботиться о соблюдении «государственных» интересов.