История Византийских императоров. От Льва III Исавра до Михаила III. Том III

Величко Алексей Михайлович

силы для нейтрализации арабского войска, стоящего на реке Ламус.

Сам он с оставшимися силами надеялся задержать продвижение

арабов на Аморий, искренне полагая, что перед ним — незначи-

тельная часть мусульманской армии, которую легко одолеет.

Утром ошибка византийцев открылась, когда они визуально

подсчитали численность арабов. Проведя рекогносцировку со-

вместно с Мануилом и Феофобом, царь составил план сражения, смысл которого заключался в том, чтобы ночью напасть на враже-

ский лагерь —

в противном случае персы, превосходящие римлян

1 Успенский Ф.И. История Византийской империи. Т. 2. С. 552.

317

И С Т О Р И Я В И З А Н Т И Й С К И Х И М П Е Р А Т О Р О В

силой, наверняка утром опрокинули бы их. Вообще-то говоря, это

был большой риск, поскольку в темноте быстро утрачивается управ-

ление войсками, да и солдаты не всегда в силах разобрать, где свои, а где чужие. Первоначально успех сопутствовал византийцам: они

заставили врага отступить на правом фланге. Арабы потеряли до

3 тыс. воинов, и император решил вместе со своей гвардией про-

должить нападение и развить успех. Но его дальнейшее продви-

жение остановили конные угры (по другим источникам, турки), великолепные стрелки из лука, находившиеся в арабской армии.

В известной степени, использование этого древнего оружия стало

неприятной неожиданностью для греков, уже давно исключивших

лук из своего арсенала. Ранее они использовали для этих целей на-

емных конных воинов из числа варварских племен, и предыдущие

войны с арабами проходили под доминантой холодного оружия.

Пока римляне укрывались от летящих в них стрел, арабы пере-

строили свои отряды и напали на них. В этот момент все решило

отсутствие императора на привычном месте на холме, где распола-

гался его штаб. Не увидев царского штандарта, византийцы, бив-

шиеся с персами на другом фланге, решили, что царь погиб или

отступил, и побежали. По существу, вместе с царем осталась его

гвардия, довольно немногочисленная и понесшая серьезные по-

тери, и персидские отряды под командованием Феофоба1.

В принципе, не все еще было потеряно: при известной распоря-

дительности и везении можно было собрать отступившие греческие

отряды. Но ночью Мануил, объезжавший римский лагерь, оказался

невольным свидетелем диалога сарацин с персами из византийской

армии. Надо сказать, что среди арабской аристократии уже было

много персов, приласканных в свое время ал-Мамуном, и в тайных

переговорах единоплеменников, волей

судьбы разбросанных по

разным лагерям, не было ничего неожиданного. Персы просили

простить их и разрешить вернуться с Феофобом на родину. Есте-

ственно, они были готовы признать над собой власть амерамну-

на. Срочно прибывший к императору, Мануил поведал о тайных

переговорах и опасностях, угрожавших императору: персов было

значительное большинство в византийской армии, и их переход

предопределял судьбу всего римского войска в целом. В общем, Мануил предложил императору единственный путь к спасению —

бегство. На вопрос царя: «А как же спасти множество моих воинов?»

1 Хэлдон Джон. История византийских войн. С. 349, 350, 352.

318

А М М О Р И Й С К А Я Д И Н А С Т И Я

полководец ответил: «Лишь бы, царь, даровал Бог тебе спасение, а уж они сами позаботятся о себе». До самого утра Феофил не ре-

шался оставить свое войско, но, наконец, сила обстоятельств вы-

нудила его бежать из лагеря. Участь оставшегося войска, главным

образом, гвардии, была трагичной — на следующий день оно пере-

стало существовать1.

Вскоре к императору стали прибывать те части, которые днем

раньше оставили поле боя. Только теперь военачальникам откры-

лась их вина. И они, пав перед Феофилом, просили смерти, как

избавление от стыда и бесчестия. Значение этого поражения трудно

недооценить: одержи Феофил победу, положение халифа, вынуж-

денного вскоре вернуться обратно для подавления очередного вос-

стания, было бы очень тяжелым. Скорее всего, он был бы свергнут

другими претендентами на это место2. Теперь же, Римская империя

осталась без войска, а участь Амория была предрешена.

Остановившись в Дорилее, император попытался дарами смяг-

чить амерамнуна, но тот презрительно отверг предложения о мире.

Ситуация усугублялась тем, что вместе с персами император потерял

и Феофоба. Узнав, что сделали его соплеменники, и хорошо разби-

раясь в нравах византийского двора, он почел за благо бежать вместе

с семейством в Амастриду, город на Понте. Однако теперь для всех

он стал явным изменником Римского государства, почему царь при-

казал направить на поиски беглеца командующего византийским

флотом друнгария виглы Оорифа. Благородный Феофоб решил не

проливать христианской крови и сдался на милость царя. Но ночью