История Византийской империи. Том 1

Васильев Александр Александрович

Константин решил для этого созвать собор, который должен был бы обосновать иконоборческую политику, одобрить ее и этим самым создать в народе убеждение в правильности императорских мероприятий. Собор, на который съехалось более трехсот епископов, состоялся во дворце Иерии, на азиатском берегу Босфора, против Константинополя, в 754 году [632] . Однако патриархи на соборе отсутствовали: константинопольская кафедра была в то время вакантна; Антиохия, Иерусалим и Александрия отказались принять участие в соборе; папские легаты также на соборе не появлялись. Впоследствии это обстоятельство явилось в глазах противников собора основанием для признания недействительными его решений. Через несколько месяцев собор был переведен в Константинополь, где и был избран новый патриарх.

632

По поводу даты см,: G. Ostrogorsky. Studien zur Geschichte des byzantinischen Bilderstreites. Breslau, 1929, S. 14, Anm. 1; Histoire de l'Eglise depuis les origines jusqu'a nos jours, ed. A. Fliche et V. Martin. Paris, 1936, vol. I, p. 468. 753 год, как правило, принимается исследователями вплоть до наших дней.

Определение собора 753—754 года, сохранившееся в деяниях седьмого Вселенского собора, вынесло окончательный приговор иконопочитанию, который гласит, что «всякая икона, сделанная из какого угодно вещества,

а равно и писанная красками при помощи нечестивого искусства живописцев, должна быть извергаема из христианских церквей; она чужда им и заслуживает презрения. Да не дерзнет никакой человек заниматься таким нечестивым и неблагоприличным делом. Если же кто-либо с этого времени дерзнет устроить икону, или поклоняться ей, или поставить ее в церкви, или в собственном доме, или же скрывать ее, такой, если это будет епископ или пресвитер, или диакон, то да будет низложен, а если монах или мирянин, то да будет предан анафеме, и да будет он виновен и перед императорскими законами, так как он противник Божиих распоряжений и враг отеческих догматов». Из этого определения, помимо его общего значения для икон, важно отметить, что лица, виновные в иконопочитании, подлежат императорским законам, т.е. светской власти, чем впоследствии участники седьмого Вселенского собора и будут объяснять факты необыкновенного насилия, проявленного некоторыми императорами в отношении церкви и монахов. Анафема провозглашалась тому, кто «старается представить посредством вещественных красок свойства Бога-Слова… и лики святых, неприносящие никакой пользы, потому что это глупая затея и изобретение дьявольского коварства». В конце определения собор возгласил: «Новому Константину и благочестивейшему императору многая лета!.. Благочестивейшей и августейшей (императрице) многая лета!.. Вы утвердили догматы святых шести Вселенских соборов. Вы уничтожили идолослужение…» Анафеме были преданы патриарх Герман, «почитатель дерева», и Мансур, т.е. Иоанн Дамаскин, «мыслящий по-сарацински, злоумышляющий против империи, учитель нечестия, превратно толковавший Божественное Писание» [633] .

633

Mansi. Sacrorum conciliorum… collectio, vol. XIII, pp. 323, 327, 346, 354, 355; K.J. Hefele. History of the Councils of the Church. Edinburgh, 1896, vol. V, pp. 313—315. См. интересную дискуссию по поводу влияния сочинений Константина против иконопочитания на акты Собора 754 г.: G. Ostrogorsky. Studien zur Geschichte des byzantinischen Bilderstreites. Breslau, 1929, SS. 7—29.

Единогласное постановление собора произвело сильное впечатление. «Многие, – по словам проф. Андреева, – кого еще беспокоило смутное сознание неправоты иконоборцев, теперь, естественно, должны были успокоиться; у многих, которые прежде колебались в ту или другую сторону, благодаря сильной аргументации соборных определений, могли сложиться сознательные иконоборческие воззрения» [634] . Народ должен был клятвенно поручиться в том, что он впредь не будет поклоняться иконам.

634

И.Д. Андреев. Герман и Тарасий… с. 96.

Преследование икон стало после собора проводиться в жизни с неумолимой жестокостью. Иконы разбивались, сжигались, замазывались и подвергались всяческим поруганиям. С особенной яростью преследовалось почитание Божией Матери [635] . Против иконопочитателей было открыто жестокое преследование, сопровождавшееся казнями, пытками, тюремными заключениями, конфискациями и изгнанием. Вместо икон появлялись изображения деревьев, птиц, зверей или сцен охоты, цирка, театра и т.д. По словам жития, Влахернский храм в Константинополе, лишенный прежнего своего благолепия и расписанный по-новому, превратился «в овощную лавку и птичник» [636] . При уничтожении икон живописных (мозаик и фресок) и икон-статуй, погибали многочисленные памятники искусства. Немало погибло в то время и рукописей с миниатюрами.

635

См.: G. Ostrogorsky. Studien zur Geschichte des byzantinischen Bilderstreites. Breslau, 1929, SS. 29—40.

636

PG, t. C., col. 1120; В.Г. Васильевский. Труды, т. 2, с. 324.

Одновременно с преследованием икон шло и преследование мощей. Сохранилась сатира иконоборческой эпохи на чрезмерное почитание мощей, где говорится о десяти руках мученика Прокопия, о пятнадцати челюстях Феодора, о четырех головах Георгия и т.д. [637] Большое ожесточение проявил Константин V также по отношению к монахам, этим «идолопоклонникам и мраколюбцам» [638] , и монастырям. Борьба с монахами была настолько напряженной, что некоторые даже считают спорным, как точнее определить преобразовательную деятельность данного периода: была ли это борьба с иконами или с монахами. К.Н. Успенский решительно утверждал, что «историки и теологи сознательно искажали факты, выдвигая для этого периода на первый план икономахию вместо монахомахии» [639] . Монахи подвергались всяческим преследованиям: их заставляли облачаться в светское платье, вступать в брак; они, держа женщин за руки, должны были проходить к ипподрому при насмешках и оскорблениях собравшегося народа. Хронист Феофан сообщает, что один наместник в Малой Азии собрал монахов и монахинь своей провинции в Эфесе и сказал им: «Пусть каждый из вас, кто хочет подчиниться императору и нам, наденет белое платье и немедленно возьмет жену, тот же, кто так не сделает, будет ослеплен и выслан на Кипр». Его поздравил Константин V, который написал: «Я нашел в вас человека, который согласно моему сердцу выполняет все мои желания» [640] . Кипр был, очевидно, одним из мест, куда император ссылал упорствовавших монахов. Известно, что пяти монахам удалось оттуда бежать и достичь территории халифата. Эти монахи были доставлены в Багдад [641] . Монастыри отбирались и обращались в казармы и арсеналы. Монастырские имения конфисковались. Светским людям запрещалось искать убежища в монашестве [науч.ред.57] . Все это повело к тому, что многочисленные монахи уходили в места, незатронутые императорской политикой. По мнению некоторых ученых, в эпоху Льва и Константина в одну только Италию переселилось около 50 000 монахов [642] ; последнее обстоятельство имело громадное значение для судеб средневековой южной Италии, так как поддержало там господство греческой народности и православной церкви. Однако даже южная Италия была, очевидно, не совсем свободна от бедствий иконоборчества. Есть интересное свидетельство, что в IX веке св. Георгий Декапольский попал в руки иконоборческого епископа южноиталийского города Гидра (совр. Отранто) [643] .

Многие монахи мигрировали также на северные берега Черного моря и на побережье Сирии и Палестины. Среди мучеников, пострадавших при Константине V, особенно известен св. Стефан Новый.

637

C. Paparrigopulo. История греческого народа. Афины, 1867, т. 3, с. 703—707 (по-гречески). Эта сатира принадлежит поэту первой половины одиннадцатого века Христофору Митиленскому. См.: E. Kurtz. Gedichte des Christophoros Mytilenaios. Leipzig, 1903, SS. 76—80, Num. 114. Русский перевод: Д. Шестаков. Три поэта греческого возрождения. Казань, 1906, с. II-14.

638

В.Г. Васильевский. Труды, т. 2, с. 322.

639

К.Н. Успенский. Очерки по истории Византии. М., 1917, с. 228.

640

Theophanes. Chronographia, ed. С. de Boor, p. 445, 446. Подобная информация содержится и в Житии св. Романа: P. Peeters. S. Romain ie Neomartyr (die 1 mai 780) d'apres un document georgien. – Analecta Bollandiana, t. XXX, 1911, p. 413. Св. Роман родился в Галатии около 730 года, оставил свою страну, отправившись на Восток, где был захвачен в плен арабами. Его мученическая кончина относится к 780 году.

641

P. Peeters. S. Romain ie Neomartyr… p. 419.

642

И.Д. Андреев. Герман и Тарасий… с. 78.

643

См.: F. Dvornik. La vie de saint Gregoire de Decapolite et les Slaves Macedoniens au IXe siecle. Paris, 1926, p. 41, 58.

Пятилетнее правление преемника Константина V, Льва IV Хазара (775—780), по сравнению со временем его отца, является некоторым успокоением во внутренней жизни империи. Будучи сам сторонником иконоборства, Лев не чувствовал острой вражды к монахам, которые при нем снова начали иметь некоторое влияние. В свое кратковременное царствование он не успел ярко проявить себя и как иконоборец. Весьма вероятно, на Льва оказывала влияние его молодая супруга, афинянка Ирина, известная сторонница иконопочитания, на которую с надеждой обращали свои взоры сторонники последнего направления. «Его умеренное отношение к спору об иконах, – объяснял Г. Острогорский, – было, соответственно, переходом от тактики Константина V к реставрации святых икон при императрице Ирине» [644] . Со смертью Льва IV (780) окончился первый период иконоборства.

644

G. Ostrogorsky. Studien zur Geschichte des byzantinischen Bilderstreites. Breslau, 1929, S. 38.

Из-за малолетства его сына Константина, государством стала управлять мать, гречанка Ирина, решившая восстановить иконопочитание.

Несмотря на определенные симпатии к иконопочитанию, Ирина в первые три года своего правления не предпринимала никаких шагов к его официальному восстановлению. Подобная медлительность объясняется внутренними и внешними затруднениями империи, которая должна была вести борьбу с претендентом на престол, с арабами и жившими в Греции славянами. Кроме того, надо было приступить к восстановлению иконопочитания с большой осторожностью и подготовкой, так как большая часть войска была настроена иконоборчески, а каноны иконоборческого собора 753—754 гг., объявленные Константином V государственными законами, продолжали еще на многих оказывать известное влияние. Но надо думать, что многие представители высшего духовенства приняли решения иконоборческого собора не по убеждению, а поневоле, и потому представляли собой, по словам профессора Андреева, «материал, слишком податливый для реформаторских операций иконоборческих императоров, не могущий представить затруднений и для операций противоположного характера» [645] .

645

И.Д. Андреев. Герман и Тарасий… с. 98.

Только через четыре года после начала правления Ирины патриархом Константинопольским был избран Тарасий, заявивший о необходимости созвания Вселенского собора для восстановления иконопочитания, а к папе Адриану I было отправлено посольство с приглашением прибыть на предполагаемый в Константинополе собор. Папа отправил на собор своих представителей.

Собор состоялся в 786 году в храме св. Апостолов. Однако настроенные иконоборчески столичные войска ворвались в храм с обнаженными мечами и заставили распустить собрание. Казалось, иконоборческая партия снова восторжествовала, но ненадолго. Ирина хитростью избавилась от непокорных войск, заменив их другими, ей преданными, войсками.

В следующем 787 году собор был созван в вифинском городе Никее, где имел, как известно, место первый Вселенский собор. Семь заседаний собора, на которых император и императрица отсутствовали, происходили в Никее. Последнее же, восьмое заседание происходило в императорском дворце в Константинополе. Число собравшихся на собор епископов было более трехсот. Это был седьмой и последний в истории восточной церкви Вселенский собор.

По определению собора иконопочитание было восстановлено. «Честные» иконы были приняты, и думающие иначе подвергались анафеме. Анафема объявлялась всем, «обзывающим священные иконы идолами, говорящим, что христиане прибегают к иконам, как к богам, и что кафолическая церковь когда-либо принимала идолов». «Тогда, – по словам деяний собора, – сияющая счастьем благочестивейшая императрица взяла соборное определение и подписала его, а затем передала его соцарствующему ей своему сыну, чтобы и он подписал». После этого епископы возгласили многолетия и славословия «новому Константину и новой Елене» [646] . По вопросу о мощах было постановлено, что если в возобновленных храмах не положены святые мощи, то следует это восполнить. Обращение монастырей в обыкновенные жилища подвергалось великому осуждению, и вместе с тем требовалось восстановление упраздненных иконоборцами и обращенных на мирские нужды монастырей. Большое внимание было обращено собором на поднятие нравственности духовенства: осуждалось приобретение церковных должностей за деньги (симония); запрещались двойные, т.е. смешанные, монастыри и т.д.

646

Mansi. Sacrorum conciliorum… collectio, vol. XII, pp. 739—740.

Значение Никейского собора заключается не только в восстановлении иконопочитания. Собор создал иконопочитателям организацию, которой у них недоставало в борьбе с их противниками, собрал воедино богословские доказательства в пользу иконопочитания, которые иконопочитатели после этого могли противопоставить иконоборцам. Одним словом, иконопочитательская партия получила в руки оружие, которого у нее раньше не было и с которым ей в будущем было уже легче бороться с иконоборцами, когда наступил второй период иконоборческого движения.