История Византийской империи. Том 1
Шрифт:
После этого до конца правления Льва VI ни о каких враждебных столкновениях между Болгарией и Византией не слышно.
Со времени смерти Льва VI и до смерти Симеона Болгарского в 927 году Византия находилась почти в непрерывной войне с Болгарией. Симеон совершенно определенно стремился уже к завоеванию Константинополя. Напрасно патриарх Николай Мистик отправлял к нему унизительные послания, написанные «не чернилами, а слезами» [790] . Иногда же тот же Николай Мистик, желая устрашить Симеона, грозил ему союзом Византии с Русью, печенегами, аланами и западными турками, т.е. мадьярами (венграми) [791] . Но этот заведомо неосуществимый проект союза не оказал на Симеона желаемого влияния. Болгарская армия разбила греков во многих битвах. Греческие потери были особенно значительны в 917 году, когда византийские войска были уничтожены на реке Ахелой около Анхиала (во Фракии). Историк Лев Диакон посетил место битвы в конце Х века и писал: «и теперь еще видны кучи костей у Анхиала, где было тогда бесславно перерезано войско ромеев» [792] . После битвы при Ахелое путь на Константинополь был Симеону открыт. Однако в 918 году болгарские войска оказались занятыми в Сербии [793] . В 919 году умный и энергичный адмирал Роман Лакапин стал императором. Тем временем болгары продолжили свой путь на юг до Дарданелл [794] , и в 922 году взяли Адрианополь (Одрин). Затем их войска проникли, с одной стороны, в Среднюю Грецию, с другой – подошли к стенам Константинополя, который в какой-то момент попробовали захватить. Императорские загородные дворцы были преданы пламени. Симеон сделал даже попытку вступить в сношения с африканскими
790
Nicolai Mystici. Epistola V (PG, t. CXI, col. 45).
791
Ibid., XXIII (PG, t. CXI, col. 149—152).
792
Historiae, VII, 7. (Цитируется по русскому изданию: Лев Диакон. История. Пер. М.М. Копыленко, ст. М.Я. Сюзюмова, комм. М.Я. Сюзюмова, С.А. Иванова. Отв. ред. – Г.Г. Литаврин. М., 1988, с. 65. – Науч. ред.)
793
По поводу Сербии и Византии в первой половине десятого века см.: C. Jirecek. Geschichte der Serben. Gotha, 1911, Bd. I, SS. 199—202; F. Sisic. Geschichte der Kroaten. Zagreb, 1917, Bd. I, SS. 127—129, 140—143; Ст. Станоевич. История сербского народа. Белград, 1926, с. 52—53 (по-сербски).
794
В.Н. Златарски. История на българската държава проз сродните векове. София, 1918, т. 1, с. 412 (дата – 920 г.); S. Runciman. Romanus Lecapenus… р. 87 (дата – 919 г.); S. Runciman. A History of the First Bulgarian Empire. London, 1930 (Дарданеллы не упоминаются).
В 923 или 924 году произошла знаменитая беседа между Романом Лакапином и Симеоном под стенами Константинополя. Император, прибывший первым, сошел с императорского корабля (yacht), а Симеон прибыл по суше. Оба монарха поприветствовали друг друга и стали беседовать. Речь Романа до нас дошла [795] . Было заключено своего рода перемирие, условия которого не были слишком тяжелыми, хотя Роман должен был платить Симеону ежегодную дань. Симеон, однако, был вынужден вскоре отойти от стен Константинополя, так как он предчувствовал большую опасность от недавно сформировавшегося сербского королевства, которое вело переговоры с Византийской империей. Кроме того, у него не было удовлетворительных результатов в переговорах с арабами. Позднее он начал подготовку к новой кампании против Константинополя, однако Симеон умер в самый разгар этих приготовлений (927).
795
Theophanes Continuatus. Historia, Bonn. ed., pp. 408—409; Symeon Magister. Bonn. ed, pp. 737—738. См.: В.Н. Златарски. История на българската държава през сродните векове. София, 1918, т. 1, с. 464—469, особенно 467, прим. 1. Источники указаны: S. Runciman. First Bulgarian Empire, pp. 169—172; S. Runciman. Romanus Lecapenus… pp. 90—93; 246—248. Рансимен датирует эту встречу 924 годом.
При Симеоне Болгария достигла громадных пределов; границы ее шли от Черного моря до Адриатического и от нижнего Дуная до глубины Фракии и Македонии, не доходя немного до Фессалоники. С именем Симеона связывается первая попытка заменить на Балканском полуострове греческое владычество владычеством славянским. После смерти Симеона на болгарский престол вступил кроткий Петр, породнившийся с византийским императором. Империя признала за Петром царский титул. В то же время было признано Византией учрежденное еще Симеоном болгарское патриаршество. Мир длился примерно сорок лет. После долгой череды блестящих болгарских побед условия мира, «едва скрывающие упадок болгарского могущества» [796] , были удовлетворительны для Византии. Этот договор представлял реальный успех мудрой и энергичной политики Романа Лакапина. «Великая Болгария» времен Симеона была раздираема внутренними смутами. В связи с ослаблением политической мощи Болгарии, мадьяры и печенеги наводнили Фракию и в 934 году дошли вплоть до Константинополя. В 943 году они вновь появились во Фракии. Роман Лакапин заключил с ними пятилетний мирный договор, который был возобновлен после его падения и действовал во время всего правления Константина Багрянородного [797] . Позже, во второй половине Х века, мадьяры наводняли Балканский полуостров много раз. Упадок болгарского могущества был очень выгоден Византийской империи. Никифор Фока и Иоанн Цимисхий продолжали упорную борьбу с болгарами. Им помогал и русский князь Святослав по приглашению Никифора Фоки. Однако Византия была встревожена успехами русского оружия в Болгарии, доведшими Святослава до византийской границы и позволившими ему затем вторгнуться настолько глубоко на территорию империи, что Начальная русская летопись замечает: «за малом бо бе не дошел Царягряда» [798] . Иоанн Цимисхий, выступивший под предлогом защиты Болгарии против русского вторжения, после своей победы над Святославом завоевал уже для себя всю восточную Болгарию и захватил всю болгарскую династию. Таким образом, произошло при Иоанне Цимисхии присоединение к его державе восточного болгарского царства.
796
S. Runciman. Romanus Lecapenus… р. 100.
797
См.: J. Marquart. Osteuropaische und ostasiatische Streifzuge. Leipzig, 1903, SS. 60—74 (по поводу вторжения 934 г.). См. также: S. Runciman. Romanus Lecapenus… pp. 103—108.
798
Лаврентьевская летопись под 971 г.
После его смерти покоренные болгары, воспользовавшись внутренними затруднениями империи, подняли восстание. Во главе болгар встал энергичный правитель западно-болгарского царства, Самуил, «один из наиболее выдающихся правителей первого болгарского царства» [799] который, судя по всему, был и основателем новой династии Василия II. Борьба последнего с Самуилом была в течение долгого времени неудачна для Византии, особенно ввиду войн империи на востоке. Самуил расширил территорию завоеваниями и провозгласил себя болгарским царем. Только с начала XI века счастье стало переходить на сторону Василия, который за свою жестокость в борьбе с болгарами получил прозвание Болгаробойцы. Самуил, увидев 14 000 ослепленных Василием и возвращенных на родину болгар, умер, потрясенный подобным ужасным зрелищем. После смерти Самуила Болгария не могла уже продолжать сопротивления и быстро подчинилась Византии. В 1018 году первое болгарское царство прекратило свое существование и было обращено в византийскую провинцию с императорским наместником во главе, но с сохранением известной внутренней автономии.
799
См. восторженную оценку деятельности Самуила у Златарского: В.Н. Златарски. История на българската държава през сродните векове. София, 1918, т. 1, с. 742—743. По поводу Самуила см. также: S. Runciman. First Bulgarian Empire, pp. 241—243. Статус восточной и западной Болгарии в это время является дискуссионным и представляет собой сложный вопрос. Недавно была выдвинута гипотеза о том, что Иоанн Цимисхий завоевал всю Болгарскую империю, и восточную и западную, и что только после его смерти, во время внутренних волнений в Болгарии, Самуил восстал на западе и с успехом смог установить свою словено-македонскую империю. См.: D. Anastasijevic. A Hypothesis of Western Bulgaria. – Bulletin de la Societe scientifique de Skoplje, vol. III, pp. 1—12. Далее А.А. Васильев пишет, что в издании Melanges Uspenski есть французский перевод этой статьи. Однако ни в примечаниях, ни в основной библиографии никакой информации об этом издании нет. А.А. Васильев предлагает далее обратиться к следующей, написанной на болгарском языке статье: И. Иванов. Произходътъ на царь Самуиловия родъ. – Сборник в честь
Вспыхнувшее против империи около середины XI века сильное болгарское восстание под предводительством Петра Деляна было подавлено; следствием последнего восстания было уничтожение болгарской автономии. В заселенные болгарами земли во время византийского господства стала проникать эллинизация. Однако болгарская народность сохранила свою национальность, особенно благодаря образованию в XII веке второго болгарского царства.
Согласно одному австрийскому историку, «падение болгарского царства в 1018 году относится к числу самых важных и решающих событий XI века и Средних веков в целом. Романская (Византийская) империя была снова на подъеме и простиралась с Адриатического моря до Черного и от Дуная до южной оконечности Пелопонесса» [800] .
800
K.R. von Hofler. Abhandlungen aus dem Gebiete der slavischen Geschichte. I. Die Walachen als Begrunder des zweiten bulgarischen Reiches der Asaniden, 1186—1257. Wien, 1879, S. 229. (Sitzungsberichte der philosophische-historische Klasse der Akademie der Wissenschaften, Bd. XCV).
Византийская империя и Русь
Во время македонских государей русско-византийские отношения развивались очень оживленно. По словам нашей летописи, русский князь Олег в 907 году, т.е. в царствование Льва VI Мудрого, стоял с многочисленными судами под стенами Константинополя и, разорив его окрестности и перебив большое количество греческого населения, заставил императора вступить с ним в соглашение и заключить договор. Хотя известные до сих пор византийские, восточные и западные источники об этом походе не упоминают и вообще не называют имени Олега, тем не менее надо признать, что в основе русского летописного сообщения, не лишенного легендарных подробностей, лежит действительный исторический факт. Очень вероятно, что предварительный договор 907 года был подтвержден в 911 году формальным договором, который, по сообщению той же русской летописи, давал русским важные торговые привилегии [801] .
801
См.: G. Ostrogorski. L'expedition du prince Oleg centre Constantinople. – Annales de l'Institut Kondakov, vol. XI, 1940, pp. 47—62. Острогорский еще раз полностью доказал, что экспедиция Олега была реальным историческим фактом. Я подчеркиваю свое утверждение потому, что в настоящий момент изучение ранней истории Руси проходит решающий (crucial) момент. Волна гиперкритицизма охватила умы многих видных западноевропейских исследователей. Они относят Олега к легендарным фигурам, совершившим «легендарную» экспедицию против Константинополя. Подлинная (authentic) русская история, как предполагают, началась только в 941 г. с экспедицией князя Игоря против Константинополя. Все, что было до этой даты, объявляется легендой, смешанной (tinged) со сказкой. См.: H. Gregoire. La legende d'Oleg et l'expedition d'lgor. – Bulletin de la classe des lettres de I 'Academic Royale de Belgique, vol. XXIII, 1937, pp. 80—94. Здесь не хватило бы места перечислять всех сторонников этой точки зрения. См.: A.A. Vasiliev. The Second Russian Attack on Constantinople. – Dumbarton Oaks Papers, vol. VI, 1951, pp. 161—225.
Знаменитая «История» Льва Диакона, бесценный источник по истории второй половины Х века, имеет интересный пассаж, на который обычно не обращали внимания, хотя в настоящее время его следует расценивать как единственный засвидетельствованный в греческих источниках намек на соглашения с Олегом. Этот намек представляет собой обращение к Святославу, которое Лев Диакон вкладывает в уста Иоанну Цимисхию [науч.ред.72] : «Полагаю, что ты не забыл о поражении отца твоего Ингоря, который, презрев клятвенный договор [науч.ред.73] , приплыл к столице нашей с огромным войском на 10 тысячах судов, а к Киммерийскому Боспору приплыл едва лишь с десятком лодок, сам став вестником своей беды» [802] . Эти «клятвенные договоры», заключенные с Византийской империей до времени Игоря, должны быть соглашениями с Олегом, о которых сообщает русский летописец. Интересно сопоставить с приведенными данными известие византийских источников об участии русских с начала Х века в византийских войсках в виде вспомогательных отрядов и соответствующее место в договоре 911 года нашей летописи о позволении русским, если они пожелают, служить в войске византийского императора [803] .
802
Historiae, VI, 10. См.: A. Rambaud. L'Empire grec au dixieme siecle. Constantin Porphyrogenete. Paris, 1870, p. 374; А. Куник. Сообщение о готском топархе. СПб., 1870, с. 87; М.Я. Сюзюмов. Источники Льва Дьякона и Скилицы. – Византийское обозрение, т. 2, 1916, с. 165.
803
А.А. Васильев. Византия и арабы. СПб., 1902, т. 2, с. 166—167.
В 1912 году американский еврейский ученый Шехтер издал и перевел на английский язык любопытный, к сожалению, сохранившийся лишь в отрывках еврейский средневековой текст о хазаро-русско-византийских отношениях в Х веке. Ценность этого документа особенно велика тем, что в нем мы встречаем имя «царя Русии Хальгу (Хельгу)», т.е. Олега, и находим новые о нем известия, например, о его неудачном походе на Константинополь [804] .
Однако, хронологические и топографические трудности, представляемые данным текстом, еще находятся в стадии предварительного изучения, и поэтому нам еще не представляется возможным высказать определенное суждение об этой новой и, безусловно в высшей степени интересной находке. Во всяком случае, в связи с последней теперь делается попытка нового пересмотра летописной хронологии Олега.
804
S. Schechter. An Unknown Khazar Document. – Jewish Quarterly Review, N.S. vol. III, 1912—1913, pp. 181—219. Имя Ольги – с. 217—218. См.: П.К. Коковцов. Новый еврейский документ о хазарах и хазаро-русско-византийских отношениях в десятом веке. – ЖМНП, т. XLVIII, 1913, с. 150—172; П.К. Коковцов. Заметка о иудео-хазарских рукописях в Кембридже и Оксфорде. – Вестник АН СССР, 1926, pp. 121—124. Новая интерпретация этих документов: В.А. Мошин. Ещё о новооткрытом хазарском документе. – Сборник Русского археологического общества в Королевстве С.Х.С. Белград, 1927, т. 1, с. 41—60. Автор отрицает упоминание в документе имени Олега и относит сообщения документов к более позднему времени – к 943—945 гг. Новый русский перевод этих документов есть в следующей работе: П.К. Коковцов. Еврейско-хазарская переписка десятого века. Л., 1932, с. XXVI-XXXVI, 113—123.
В царствование Романа Лакапина столица дважды подвергалась нападению со стороны русского князя Игоря, имя которого, помимо русских летописей, сохранилось как в греческих, так и латинских источниках. Первый поход Игоря в 941 году, предпринятый им на многочисленных судах к черноморскому побережью Вифинии и в Босфор, где русские, опустошая страну, дошли по азиатскому берегу пролива до Хрисополя (совр. Скутари, против Константинополя), окончился для Игоря полной неудачей. Русские суда, особенно благодаря губительному действию «греческого огня», были большей частью уничтожены. Остатки судов возвратились на север. Русские пленники подверглись казни.
С гораздо большими силами был предпринят Игорем второй поход 944 года. По словам русских летописей, Игорь собрал большое войско из «варягов, руси, полян, славян, кривичей, тиверцев и печенегов» [805] . Испуганный император отправил к Игорю и печенегам лучших бояр, богатые подарки и обещал первому платить дань, которую брал с Византии Олег. Игорь, подойдя к Дунаю и посоветовавшись с дружиной, решил принять условия императора и возвратился в Киев. В следующем году между греками и русскими был заключен менее выгодный для последних, в сравнении с договором Олега, договор и мир, «дондеже солнце сьяеть и весь мир стоит, в нынешние веки и в будущая» [806] .
805
Поляне, кривичи и тиверцы являлись племенами восточной ветви восточных славян, которые поселились на берегах Днепра и его притоках, также как и на притоках Днестра.
806
Лаврентьевская летопись под 945 год; А.А. Шахматов. Повесть временных лет, 1, 60. По поводу русско-византийских договоров существует большая литература, особенно на русском языке. См.: А.А. Васильев. Византия и арабы. СПб., 1902, т. 2, с. 164—167, 246—249, 255—256. См. также: J. Kulischer. Russische Wirtschaftsgeschichte. Jena, 1925, Bd. I, SS. 20—30; K. Bartova. Igor's Expedition on Tsargrad. – Byzantinoslavica, vol. VIII, 1939—1946, pp. 87—108.