История военного искусства от Густава Адольфа до Наполеона Бонапарта

Михневич Николай Петрович

До этого времени картечь употреблялась только в крепостной войне.

В боевом употреблении артиллерии Густав Адольф сделал следующие изменения:

1) первый начал систематически располагать свои тяжелые орудия сосредоточенно, устраивая преимущественно три батареи: одну в центре и по одной на флангах; 2) его полковые орудия имели возможность двигаться с войсками, сопровождая полки во всех передвижениях; 3) он первый начал употреблять артиллерийский резерв и, наконец, 4) так как он приучил свою армию к постройке полевых укреплений, так что она в несколько

часов укрепляла огромные позиции, за которыми скрывались орудия, то при нем явилась необходимость в навесной стрельбе и после Густава Адольфа мортиры входят в состав полевых парков.

Боевые порядки и боевые действия отрядов из всех родов войск. Мы видели, что в XVI столетии боевой порядок всегда строился в одну линию, разделявшуюся на три части (авангард, главные силы и арьергард), которые становились рядом. Каждая из этих частей венгерского, или испанского, боевого порядка состояла из одного пикинерного батальона (терции) и приданных к нему стрелков и кавалерии. В нидерландском боевом порядке все поименованные части тоже располагались рядом, но каждая из них строилась в две или три линии. Также строилась и испанская бригада.

Густав Адольф принял построение всей армии в две линии, с разделением ее на центр и два крыла. Центр состоял из двух линий пехоты, причем каждая образовывалась из нескольких шведских бригад поставленных рядом; крылья состояли из конницы, поставленной в линии эскадронов, по флангам линий пехоты; дистанции между линиями были от 150 до 200 шагов. Артиллерия располагалась частью при пехоте, в виде полковых орудий, частью – отдельными большими батареями, преимущественно впереди флангов пехоты.

Вторая линия боевого порядка называлась резервом (R"uckhalt), или ретрогвардия (Retroguardia); но, кроме того, каждая часть первой линии имела свой частный резерв, из нескольких эскадронов кавалерии; частные резервы крыльев обеспечивали фланги, подобно резервам Александра Македонского в сражении при Гавгамелах. Общего резерва, строго говоря, не было.

При превосходстве каждого рода войск в отдельности, при искусном употреблении артиллерии и установлении прочной связи между различными родами войск Густав Адольф имел несомненное преимущество перед противниками, уступавшими ему во всех смыслах.

В бою пехота Густава Адольфа является, подобно фаланге Александра, туловищем боевого порядка; она необходима для него и составляет его корень, но в ней уже не заключается его жизненная сила, которая скорее сосредоточивается в деятельных крыльях, состоящих из кавалерии, в огнестрельном оружии и в легкой артиллерии.

Походные движения войска совершали двумя или тремя колоннами, разделяясь по-прежнему на авангард, главные силы и арьергард; войска двигались в порядке боевого построения, причем каждая линия составляла особую колонну.

На отдых войска располагались в укрепленных лагерях или по квартирам. Гарнизонная и сторожевая службы отбывались особенно строго у шведов. Сбор сведений о неприятеле производился главным образом посредством захвата и опроса пленных.

Густав Адольф часто производил рекогносцировки лично.

Военно-инженерное дело мало развилось за время Тридцатилетней войны. Понижение эскарповых стен и предпочтение земляным брустверам, более дешевым и легче исправляемым, были главными основаниями современной долговременной фортификации. В полевой войне окопы и засеки начали получать широкое применение (Вербенский и Нюрнбергский укрепленные лагеря и т.п.).

Содержание и продовольствие войск. Войска получали значительное содержание, для чего прибегали к контрибуциям с захваченных городов или прямо к мародерству. Брандмейстер, заведывавший производством фуражировок, был почетным лицом в полку.

Хорошо выясняется этот вопрос из слов Валленштейна в 1632 г., сказанных императору Фердинанду II, призвавшему его набрать армию для борьбы с Густавом Адольфом и настаивавшему, чтобы Валленштейн набирал не более 20 000 человек. На это он сказал: «20 тыс. человек могут погибнуть с голоду, а с 50 тыс. я готов выступить в поход, потому что с таким числом помощников можно налагать контрибуции во всех землях».

В жалобах, поданных императору на притеснения его войск, говорится: «С бедным народом поступают варварски: жены и девицы предаются бесчестию и наказываются: не щадятся даже трупы. Все сопровождается побоями, поджогами и грабежем. Жители, лишенные самой необходимой пищи, голодают и, чтобы спастись от голодной смерти, утоляют свой голод самой неестественной пищей, как то: древесными почками и травою, пожирают даже собственных детей и мертвечину».

Армия Густава Адольфа получала жалованье из доходов с коронных имений. Продовольствие заготовлялось заботами короля, причем выдавалось человеку на сутки 2 ф. хлеба и 1 ф. мяса; фуражная дача на лошадь была: 6 ф. овса или 4 ф. ячменя, 10 ф. сена, кроме соломы. Одежда солдат была неформенного образца. Густав Адольф требовал только, чтобы они приобретали удобное платье, «приличное военному человеку».

Дисциплина и дух войск. В вербованных войсках служили худшие элементы тогдашнего общества или же становившиеся в ряды ради спасения от голода и ужасов бедности. Знаменитый философ Декарт, сам служивший в Германии в 1619 г., не без основания писал: «Не могу поставить военного дела на ряду с почетными ремеслами, так как вижу, что праздность и распутство – две главные причины, привлекающие в войска большинство людей». При таких условиях дисциплина была в жалком положении и поддерживалась страхом наказания: при занятии бивака или расположения на ночлег в населенном пункте немедленно устраивались виселицы, которые почти никогда не оставались без применения.

Хотя в войсках Тридцатилетней войны много было выказано смелости и отваги, но было бы ошибочно предполагать, что солдаты равнодушно относились к жизни и смерти; напротив, никогда еще они так не хлопотали о средствах против смерти, как именно в это время; они прибегали ко всякого рода заклинаниям, к пассаускому искусству, которое, как думали, могло укрепить, закалить пли заморозить против всякого удара и выстрела.

Густав Адольф во введении к Воинскому артикулу 1621 г., счел необходимым запретить употребление подобных магических средств, но это запрещение не имело ни малейшего действия.