История войны 1813 года за независимость Германии

Богданович Модест Иванович

7 (19) марта наш небольшой отряд вступил в Гамбург. Еще за две мили (14 верст) от города его встретил конный отряд из граждан, потом – народная стража; а за полмили от заставы вышли огромные толпы жителей, приветствуя радостными восклицаниями казаков, оглашавших окрестности громкими русскими песнями. Впереди заставы были поднесены Тетенборну старшими сенаторами Кохом и Шульцем ключи города, а при въезде он был встречен девицами в белом платье, ожидавшими его с венками. Во все время шествия через город нашего отряда не умолкали шумные приветствия народа, звон колоколов, ружейные и пистолетные выстрелы; во всех окнах развевались знамена. Жители, теряясь в изъявлениях своего восторга, украшали зелеными ветвями свои шляпы и высоко бросали их либо подымали на длинных шестах, другие усыпали цветами путь, по которому шли наши воины. Знакомые и незнакомые обнимали и поздравляли друг друга; многие плакали от радости. На всех улицах были выставлены бюсты императора Александра I, увенчанные гирляндами из цветов и лаврами. Вечером до 2 часов ночи весь город был иллюминован. По выходе из театра народ выпряг лошадей из Тетенборнова экипажа и повез его на себе до самого дома, где была отведена ему квартира²¹.

Освобождение Гамбурга, первого по торговле города во всей Германии

и богатейшего из всех городов европейского материка, произвело всеобщий восторг в Пруссии. Берлинцы торжествовали его, как большую победу, пушечной пальбой.

Полковник Тетенборн, на следующий же день по занятии Гамбурга, объявил о восстановлении свободной торговли и сообщения с Англией и отправил с известием о том в Лондон корабль, на котором был послан казак Витиченко как живое свидетельство успеха, одержанного русскими войсками. Появление этого казака возбудило любопытство и участие англичан, все желали видеть его, угощали наперерыв, давали в честь ему обеды, и суровый сын Дона, благодаря врожденной сметливости и руководству находившегося при нем чиновника, поддержал сочувствие к себе англичан во все время своего пребывания в Лондоне.

По занятии Гамбурга были высланы партии на левую сторону Эльбы, для возбуждения жителей к восстанию против французов. В ожидании этих вооружений Тетен-борн остался в Гамбурге и приступил к укреплению города и к формированию войск. Положено было образовать Ганзеатический легион из двух батальонов, 6 эскадронов и двух батарей, в числе 2800 человек с 12 орудиями, и кроме того – народную стражу для непосредственной защиты города, в составе 6 батальонов, каждый в 1200 человек. Между тем подполковник Бенкендорф, посланный с казачьим полком в Любек, был встречен жителями сего города 9 (21) марта с таким же восторгом, с каким встречали Тетенборна в Гамбурге. Немедленно приступили к набору охотников в Ганзеатиче-ский легион, и в первые два дня явилось на службу более 500 человек, на экипировку которых тогда же внесено 60 000 талеров. Положено сформировать батальон и два эскадрона, в числе 1100 человек, что должно было, вместе с гамбургскими войсками, составить около 4000 человек. Но в действительности было собрано только до 2500; пожертвования деньгами ганзеатических городов были весьма умеренны. Восторг богатых, привыкших к удобствам жизни гамбургских граждан уступил место расчетам, не допускавшим увлечения. От этого – вооружения, ими сделанные, оказались недостаточны для обороны обширного города, вмещавшего в себе до 100 000 жителей. Что же касается до посторонней помощи, то она ограничилась гвардейским батальоном герцога Мекленбургского, числом в 400 человек, 200 солдатами прусской пехоты, примкнувшими к любекскому батальону, и кадрами английских войск для Ганноверского легиона²².

Жители Бремена готовились последовать примеру Гамбурга и Любека, но были удержаны в повиновении французам прибытием отрядов Карра-Сен-Сира и Морана и мерами строгости, принятыми начальником 32-го военного округа французской империи, генералом Вандаммом. О действиях его может дать понятие следующий приказ, им отданный 22 марта (3 апреля): «Положение, в котором находится вверенный мне корпус, заставляет меня прибегнуть к чрезвычайным мерам, указанным обстоятельствами: я должен исполнить их. С самого начала моего военного поприща, испытав всевозможные перевороты, я умел всегда поставить себя выше всяких случайностей. Место, занимаемое мной, налагает на меня тяжкие обязанности, но с содействием отличных сановников, участвующих вместе со мной в обязанностях служить верно нашему высокому монарху, я твердо убежден в том, что неприятель дорого заплатит за всякую против нас попытку. Будучи счастлив во всех моих предприятиях, я еще никогда не испытал неудачи. Никто не станет на меня жаловаться, ежели буду иметь возможность избежать того; но, действуя от юности на основании строжайших правил чести, не нарушу моего долга. Единственным руководством моим будут наши обязанности к Государю и отечеству. Надеюсь, что, сходно с моими желаниями, управления и жители вверенного мне департамента 20 будут вести себя с благоразумием и осторожностью, которых требуют от них настоящие обстоятельства. В особенности же надеюсь на усердие и преданность доброго города Бремена, в которых порукой мне служит присяга вашего достойного мэра. Никто, вероятно, не станет подражать безумным поступкам гамбургцев. Я добр и справедлив, по врожденному характеру и привычке, но буду страшен при исполнении моих обязанностей, как прямой воин, пребывая верным своему долгу, не пощажу ничего, если воля моего Государя, польза отечества и слава нашего оружия того потребуют».

20

Bouches du Weser (Устье Везера) – административная единица Французской империи, охватывала земли Нижней Саксонии и Бремена. – Примеч. ред.

Еще до прибытия Вандамма из Везеля в Бремен французские генералы приняли меры для удержания в повиновении жителей окрестной страны. Карра-Сен-Сир двинулся к северу, разогнал Ландштурм и достиг Бремерлеге, при устье Везера; а Моран, с 2300 человек и 8 орудиями, направился к Гамбургу и 15 (27) марта уже был в одном переходе оттуда, в Тостедте. Здесь получено было известие о восстании жителей Люнебурга против французов. Действительно, как только казаки появились на левой стороне Эльбы, то люнебургские граждане выгнали французских чиновников и таможенную стражу, восстановили прежнее управление и сформировали стрелковый отряд. Французские жандармы, покушавшиеся 14 (26) марта вступить в город, были отражены с уроном. Генерал Моран, собрав в Тостедте до 2500 человек с 8 орудиями²³, сперва имел намерение идти на Гарбург к Гамбургу, но, вместо того, направился к Люнебургу для наказания жителей сего города. По прибытии туда, 20 марта (1 апреля), французы тотчас посадили в тюрьму множество граждан. Моран нарядил военный суд и угрожал расстрелять на следующий день 50 человек. Но эти несчастные были спасены внезапно прибывшими в Люнебург русскими партизанами.

В числе их в это время находился генерал Дернберг, известный покушением своим в 1809 году – захватить короля Вестфальского в собственной его столице Касселе. Сношения его со многими из ганноверских жителей подали повод к отправлению его за Эльбу с наблюдавшим тогда крепость Виттенберг летучим отрядом генерал-майора Бенкендорфа, усиленным прусскими и русскими войсками

до 1100 человек пехоты и 2000 кавалерии с 6 орудиями²⁴. Генерал Дернберг переправился в ночь с 13 (25) на 14 (26) марта через Эльбу у Квицебеля, против Вербена, но, будучи атакован прибывшим со стороны Магдебурга французским отрядом, был отброшен к Нейенкирхену и возвратился на правую сторону Эльбы через Шарпенлоэ. Между тем подошел к Гавельбергу наблюдавший за Магдебургом отряд Чернышева. Партизаны, съехавшись вместе, положили перейти за Эльбу и действовать совокупными силами. 17 (29) марта Чернышев переправился близ Белова (Behlow), несколько выше Виттенберга, на паромах и лодках, занял местечко Зеегаузен и отбросил неприятеля, снова появившегося на магдебургской дороге; а генерал Дернберг спустился по правому берегу Эльбы к Ленцену и также переправился 19 (31) марта в лодках на другую сторону реки. Затем оба отряда немедленно двинулись далее, по направлению через Данненберг и Вустров, прикрываясь со стороны Магдебурга казачьим отрядом полковника Власова, посланным через Зеегаузен и Арендзее. Узнав на марше об опасности, угрожавшей жителям Люнебурга, партизаны ускорили свое движение и, пройдя в 24 часа 70 верст, прибыли ввечеру 29 марта (1 апреля) в Биненбюттель (на расстоянии около 12 верст от Люнебурга), а на следующий день утром подошли к городу.

Люнебург, в коем считалось более 10 000 жителей, лежит на левом берегу реки Ильменау. Город был обнесен валом с 5 заставами, из которых две, Альтен-Брюкер-Тор и Люнер-Тор, обращены к востоку, на речную сторону, Бардевикская застава – к северу, Новая – к западу и Красная – к югу. Положено было повести главную атаку с восточной стороны, а для отвлечения оттуда неприятельских войск генерал Чернышев послал полковника Палена, с двумя казачьими полками, на левую сторону реки, к Новой Заставе; полковник Власов, с одним казачьим полком, направился по дороге в Целле, откуда ожидали прибытия Даву с значительным отрядом; наконец, один казачий полк был послан по пути к Данненбергу для прикрытия перевозных судов, отправленных, между тем, от Ленцена к Бойценбургу.

Атака Палена не ввела в заблуждение Морана, который, обратив преимущественно внимание на оборону города с восточной стороны, занял силою Альтенбрюкскую и Люнерскую заставы и выслал батальон с двумя пушками на правую сторону реки. Этот небольшой отряд, неожиданно атакованный нашей конницей, был рассеян, с потерей 200 человек пленными и обоих орудий. Вслед за тем союзная артиллерия расположилась на возвышениях правого берега реки и открыла по неприятелю, занимавшему город, сильный огонь, под покровительством коего устремились в атаку майор Эссен с русскими егерями к Альтенбрюкской заставе, а майор Борке с прусским батальоном к Люнер-Тор. В продолжение двух часов кипел упорнейший бой у обеих застав; наконец прусские войска ворвались в город, овладели двумя орудиями и ударили в тыл неприятелям, оборонявшим прочие доступы; наша пехота и Изюмские гусары также пробились через Альтенбрюкскую заставу; но бой продолжался еще долго в тесных улицах Люнебурга. Жители приняли в нем участие, стреляя по неприятелю из окон. Моран, потеряв множество людей и почти всю свою артиллерию, успел выйти из города через Новую заставу, всего с 500 людьми и двумя орудиями; но едва лишь он достиг ближайшей деревни Реппенштедта, как был встречен предупредившими его по проселочной дороге русскими войсками. Поражаемый огнем четырех орудий и окруженный многочисленной конницей, Моран обратился назад к Новой Заставе, где встретили его союзные войска, занявшие город. Здесь неприятели, громимые картечью, стесненные отовсюду, понесли страшный урон. Сам Моран был смертельно ранен; остальные войска, с ним находившиеся, а равно и те, которые продолжали обороняться в городе, положили оружие. В этом деле, продолжавшемся более 7 часов, весь неприятельский отряд был уничтожен. Захвачены в плен: сам Моран (умерший 3 дня спустя в Бойценбурге), три полковника, 80 офицеров и 2200 нижних чинов. 9 орудий, три знамени и значительный обоз достались в руки победителям. Урон союзников вообще простирался до 300 человек: в числе убитых был майор граф Мусин-Пушкин; в числе раненых майор Эссен²⁵_{. В этом бою убит первым из прусских} охотников храбрый Хаазе. Приведем письмо его родителей.

«Наш сын Георг, на 22-м году от роду, поражен пулей в достопамятном навеки деле при Люнебурге. Находясь в числе охотников 1-го померанского полка, по свидетельству его мужественного командира, майора Борка, он сражался неустрашимо и решительно и пал за отечество, за независимость Германии, за честь нашего народа, за нашего возлюбленного короля. Тяжела понесенная нами потеря; но мы сожалеем еще более о том, что могли пожертвовать только одним сыном на великое, святое дело»²⁶.

Император Александр I, получив донесение о деле при Люнебурге, пожаловал генерал-адъютанту Чернышеву бриллиантовые знаки ордена св. Анны 1-й степени, а генералу Дернбергу орден св. Георгия 3-й степени. Князь Кутузов, извещая Дерн-берга о сей награде, писал ему: «Его Императорское Величество во изъявление своего благоволения пожаловал вам орден св. Георгия 3-го класса. Я, как старый кавалер сего ордена, горжусь что имею такого товарища, как вы, столь блистательно отличившимся во многих случаях»²⁷. Граф Витгенштейн получил тогда же бриллиантовые знаки ордена св. Александра Невского²⁸.

Успехи восстания в северной Германии заставили французов принять более действительные меры для утверждения там своего владычества. Страна сия, весьма важная по богатству жителей, представляла возможность англичанам и русским делать высадки и привлечь окончательно на свою сторону датчан; к тому же, оставив прибрежье моря во власти союзников, невозможно было французам удержаться на Эльбе. Наполеон, не полагаясь нисколько на преданность своих германских подданных, поручил известному взыскательностью Вандамму управление так называемым 32-м военным округом и находившимися там войсками. В ожидании их сбора прибыл из Магдебурга в Люнебург, на следующий день по освобождении сего города союзными войсками, генерал Монбрюн (брат убитого при Бородино) с авангардом дивизии Лагранжа, поступившей под начальство маршала Даву. За ним следовал сам маршал с остальными войсками дивизии, состоявшей в числе 6000. Генералы Чернышев и Дернберг, не имея возможности удержать превосходного в силах неприятеля, отступили к Бойценбургу за Эльбу²⁹. Желая предохранить ганноверских жителей от мщения французов, оба они писали к начальникам неприятельских войск, что за смерть казненных граждан будут отвечать взятые нами пленные³⁰. Впоследствии граф Витгенштейн сделал такое же объявление³¹.