История войны и владычества русских на Кавказе. Деятельность главнокомандующего войсками на Кавказе П.Д. Цицианова. Принятие новых земель в подданство России. Том 4
Шрифт:
«Неверный народ! – писал он им [176] . – Бесстыдные люди! Долго ли вы будете еще от меня требовать невозможного? И желаете начать невыполнением одной из статей постановления, прося и беспокоя меня чрез генерала многажды. Неужто думаете вы, что вы затем в подданство великого нашего государя императора приняты, чтобы не держать слова данного? Вы должны выкупать ясырей и до сих пор не выкупаете, все откладываете и еще смеете просить увольнения от оного! Неужто вы забыли, что вы 80 лет бедную Грузию разоряли и брали то, что хотели, а не по 100 руб. Короче сказать, если вы через месяц не выкупите, то увидите, что я сделаю и с ясырями, и с вами. Я презираю дагестанских мулл, которые за вас, российских подданных, ходатайствуют, и оставаться будут без моего ответа, как и сей просивший за вас. Кто силу в руках имеет, тот со слабым не торгуется, а повелевает им».
176
Воззвание 23
Джарцы не только не отвечали на это воззвание, но выказали новые неприязненные действия против России.
Лезгинская хищническая партия до 1000 человек, пройдя из Дагестана между деревнями Джарами и Катехами, 9 июля, в 2 часа пополудни, переправилась через реку Алазань, в скрытом месте, верстах в шести пониже лагеря тифлисского батальона, и, прокравшись лесом и камышами, напала на передовой пикет Кабардинского мушкетерского полка, бывший в числе 20 человек, при унтер-офицере. Встретив сильное сопротивление, хищники разделились на две части: одна возвратилась обратно за Алазань, а другая, составившаяся из самых доброконных, числом до 800 человек, напала на табун Кабардинского же полка, где также была встречена ружейными выстрелами и сильным сопротивлением команды, прикрывавшей табун [177] .
177
Рапорт князя Цицианова государю императору 18 июля 1808 г. Московский арх. инспекторского департамента.
Хищники, видя и тут свою неудачу, бросились сначала к табуну Тифлисского батальона, а потом напали на пасшийся в недальнем от него расстоянии казачий табун Донского Ефремова 3-го полка, который от ружейных выстрелов и от гика хищников шелохнулся и, окруженный ими, был угнан на ту сторону Алазани, в числе 211 лошадей. Генерал-майор Гуляков, узнавший о нападении лезгин, хотя и послал тотчас войскового старшину Ефремова, с резервными конными казаками, преследовать хищников, но посланные не могли настигнуть их и должны были возвратиться обратно без всякого результата.
Это вторжение лезгин ясно указывало, что джарцы не думали исполнять только что заключенных условий, по которым они обязались не пропускать в пределы Грузии хищников из Дагестана. Князь Цицианов приказал генерал-майору Гулякову собрать из селений Джар и Катехи старшин, прочесть постановление, заключенное с ними, и внушить, что за нарушение договора и верноподданнической присяги аманаты их будут прогнаны сквозь строй, если за отбитых лошадей не будут заплачены деньги.
Джарцы не выполняли требований и отделывались молчанием. Главнокомандующий упрекал их в том, что они, забыв клятву, «с повержением камней из рук присягавших» [178] , не платят дани, утвержденной ими самими «клятвенным обещанием перед святым Кораном». Он приглашал их опомниться, не верить дагестанцам, которые губят их из собственной корысти. «Вас Бог наградил землею богатою, – писал он джарцам, – дающею вам стократный плод! Дагестанцам же Бог судил жизнь свою погублять за кусок хлеба и не наслаждаться в будущей жизни блаженством. Опомнитесь, говорю я вам, отстаньте от ветреных бунтовщиков, кои минутную корысть предпочитают спокойной жизни; вспомните, что может Россия? Сколько раз и дагестанцы, от россиян падая ниц, зубами своими стискивая землю, испускали дух свой, в ад исходящий? Еще раз повторяю, чтоб опомнились, доколе я меча не вынул, и тогда говорю, что вы не возвратитесь более в землю, где родились, где предки ваши погребены, где сродники ваши вас воспитывали; не увидите вы домов своих, которые были спокойной вашей жизни убежищем».
178
Народный обычай, употребляемый при клятвах.
Князь Цицианов требовал от джарцев присылки достойнейших старшин с извинением; перемены аманатов по его назначению и доставки 550 литр шелку, следующего в дань, обещаясь, при неисполнении сих требований, прийти с огнем и мечом. Джарцы не исполнили и этого последнего требования. Они ссылались на то, что бедны, не имеют шелку и потому не могут заплатить дани. Главнокомандующий требовал от них, вместо шелку, 11 000 руб. (или 4230 червонцев и 2 руб. сер.), недоставление которых влекло за собою наказание. «Ждите времени, – писал он, – соберите всех дагестанцев и готовьтесь перемерзнуть в снегу между гор, буде стоять устрашитесь. Не обманете вы меня другой раз, истреблю вас с лица земли, и не увидите вы своих селений; пойду с пламенем по вашему обычаю, и хотя русские не привыкли жечь, но спалю все то, что не
То же или почти то же князь Цицианов писал и белоканцам. Но как те, так и другие были глухи к требованиям нашим. Письма оставались без исполнения, дань не вносилась, и лезгины по-прежнему вторгались и делали набеги.
21 октября лезгины в числе до 10 000, под начальством Сурхай-хана, владельца Казикумухского, и аварского старшины Али-сканда, переправились чрез реку Алазань у деревни Могало [179] . 22-го числа, в 3 часа ночи, многочисленными толпами они напали на генерал-майора Гулякова, стоявшего лагерем при урочище Пейкаро с отрядом из Кабардинского полка и гренадерского батальона Тифлисского мушкетерского полка. Предуведомленный казачьими пикетами о движении неприятеля, генерал-майор Гуляков едва только успел построить боевой порядок, как лезгины с криком бросились со всех сторон на наше каре.
179
Рапорт князя Цицианова государю императору 30 октября, № 441. Московский арх. инспекторского департамента. См. также: Славянин, 1827, т. I, кн. 6.
Открыв артиллерийский огонь, войска наши стояли, не трогаясь с места. После часовой перестрелки лезгины стали отступать; темнота ночи не дозволяла их преследовать. С наступлением рассвета Гуляков разделил свой отряд на две части: один батальон Кабардинского мушкетерского полка и 200 человек стрелков отправил под начальством майора Сабастиани, а с остальными пошел сам преследовать хищников по двум разным направлениям, преимущественно к переправам через реку Алазань. Настигнутые лезгины спасались бегством, спешили переправиться скорее и где попало через реку Алазань, в которой вода от проливных дождей значительно возвысилась, и оттого тонули в глазах наших войск. Урон их простирался до 825 человек; с нашей же стороны убито и ранено 11 человек нижних чинов [180] .
180
Рапорт князя Цицианова государю императору 3 ноября 1803 г. Московский арх. инспекторского департамента. В награду за это дело князь Цицианов испрашивал георгиевские трубы храброму Кабардинскому полку, по месяцу не раздевавшемуся.
По получении сведений о том, что в рядах лезгин были войска аварского хана, считавшегося в подданстве России, князь Цицианов приказал остановить выдачу ему жалованья до тех пор, пока он не выдаст Алисканда. Аварский Ахмед-хан отказался выдать Алисканда, отговариваясь тем, что он отложился и не повинуется ему, клялся, что сам он предан России, и требовал, чтобы следуемое ему жалованье не было задерживаемо.
– Если вы, – говорил Ахмед-хан, – не любите вступления нашего в подданство России по примеру предков наших, не принявших ни подданства Турции, ни подданства Персии, а считавших себя независимыми королями в своих владениях, то известите нас об этом и выхлопочите фирман от высокого российского двора о том, что подданство наше не принимается. Иначе на каком основании вы прекращаете наше содержание без всякого повода и вины с нашей стороны?
– Ваше высокостепенство, – отвечал князь Цицианов, – оказались виновными по двум причинам, как участник или как владетель, не имеющий силы и власти над своими подданными, и в обоих случаях жалованья от великого государя не заслуживаете.
Аварский хан снова просил о выдаче ему жалованья и жаловался, что со вступлением его в подданство России он потерял, а не выиграл.
– Тушинцы, – говорил он, – пред сим всегда платили ежегодно аварскому владетелю, чтобы он их не тревожил, по шести катеров и шести скотин, а теперь другой год они ничего не платят. Прикажите им, чтобы прежнюю подать мне платили. Если они не захотят выполнить своего обязательства, то меня извините – при удобном случае, с войском своим выступя, их накажу.
– Как вы могли вздумать, – отвечал князь Цицианов, – чтобы подданный всемилостивейшего государя моего и вашего, который высочайше дарует вам жалованье, вам платил дань? Есть ли тут здравый рассудок? А что вы угрожаете, буде я их к тому не принужу, сами с ними управитесь, то милости прошу испытать силы российской. Впрочем, кто имеет честь командовать, как я, непобедимым всероссийским войском, тот весь Дагестан считает за мух и желает иметь случай на деле то показать. Вам уже несколько известен мой образ мыслей и постелю ли я люблю или поле боевое, где кровь льется реками и головы валятся как яблоки.