История войны и владычества русских на Кавказе. Георгиевский трактат и последующее присоединение Грузии. Том 3
Шрифт:
Не желая открывать военных действий, не испытав всех средств к увещеванию, П.С. Потемкин разослал прокламации, в которых требовал повиновения и покорности. Кабардинцы в ответ на это требовали возвращения их подвластных, выселившихся на линию. Жители Большой Атаги уверяли, что они преданы России, никаких шалостей не производили, а только ушли из своего селения при приближении русских войск, шедших для наказания Мансура. Старейшины селения Алды отвечали Потемкину, что их имам не имеет враждебных намерений, что он прославляет только магометанскую религию, убеждает верно соблюдать закон, убивает и вешает воров. Старейшины откровенно признавались, что без разрешения Мансура ни в какие переговоры с нашим правительством вступать не могут и не смеют. «Мы находимся, – писали они [207] , – в точном послушании имама Мансура; что он прикажет, то и делаем. Он есть удостоенный и избранный от Бога, человек добрый и справедливый. Он не велит обижать христиан и других беззаконников, приказывает наблюдать закон магометанский. К стороне вашей убытку не делал и не
207
Госуд. арх. XXIII, № 13, карт. 50.
Если бы Потемкин действовал решительно, он смог бы усмирить волнения, ибо в это время дела у лжепророка шли довольно плохо. Костюковцы отказались присоединиться к нему, а чеченцы, которых он ожидал, призывали его к себе. Они говорили, что Кизляр хорошо укреплен и имеет достаточно войск для своей защиты, селения же по Тереку защищены слабо и нападение на эти селения обещает больший успех, чем нападение на Кизляр.
Мансур готов был исполнить просьбу соотечественников, но был удержан дагестанцами, составлявшими большинство его ополчения. Терек, говорили дагестанцы, вверху гораздо глубже и быстрее, идти в чеченские селения далеко, да мы не имеем и провианта. Мы готовы следовать к Кизляру, но в чеченские селения не пойдем и разойдемся по домам [208] . Опасаясь лишиться последних средств, Шейх-Мансур был вынужден уступить дагестанцам.
208
Показание андреевца Али Алханова 12 октября 1785 г.
Оставив свой лагерь 12 октября, он потянулся к Аксаю и, подойдя к Нижнему Яру, стал готовиться к переправе через Терек. Неподалеку от избранного горцами места переправы – у Старогладковской станицы – находился полковник Савельев со своим отрядом, состоявшим из батальона гренадер, двух мушкетерских рот и всех казачьих войск, расположенных по Тереку. Как только полковник Савельев получил известие о движении неприятеля, он взял эскадрон Моздокского казачьего полка, 100 гребенских казаков с одним орудием и поскакал к месту переправы. Густой лес прикрывал Савельева, и неприятель не заметил его приближения. Спокойно расположившись по берегу Терека, горцы заготовляли спуски и лодки для переправы. Полковник Савельев спешил казаков и, рассыпав их по опушке леса, приказал открыть огонь. Беглый ружейный огонь и десять выстрелов из орудия заставили горцев поспешно покинуть место переправы, они поднялись выше по течению и прикрылись лесом. Дождавшись присоединения пехотных частей отряда, Савельев в тот же вечер двинулся вверх по противоположному берегу реки и наутро заставил горцев отступить еще выше [209] . Лазутчики донесли, что Мансур намерен ворваться на линию между станицами Щедринская и Червленая, и потому полковник Савельев со своим отрядом пошел параллельно движению неприятеля. Подойдя к Сунже, скопище лжепророка остановилось в лесу у Брагунского аула. Отряд Савельева также остановился у Щедрина и, расположившись на противоположном берегу, продолжал следить за неприятелем [210] .
209
Рапорт Савельева генералу Потемкину 14 октября.
210
Рапорт его же от 17 октября.
Тем временем Мансур, оставив свое ополчение у Брагунского леса, отправился в селение Алды, чтобы уговорить чеченцев присоединиться к нему. Собрав из разных мест до 6000 человек, имам около одиннадцати утра 22 октября переправился через Сунжу и потянулся вверх по Тереку с намерением соединиться с кабардинцами и действовать сообща.
По мере того как скопище Мансура продвигалось к Кабарде, оно входило в район наблюдения двух отрядов. Из Щедрина за ним следил полковник Савельев, а из Шадрина полковник Лунин, в отряде которого находились Томский полк, гренадерские роты Астраханского полка, два эскадрона Астраханского драгунского полка и несколько орудий полевой артиллерии. Считая такое движение Мансура весьма удобным для нанесения ему окончательного поражения, генерал-поручик Потемкин приказал полковнику Нагелю отправиться в Моздок, принять там начальство над войсками и, если представится необходимым и возможным, присоединить отряды полковников Лунина и Савельева. Сформировав самостоятельный отряд, полковник Нагель должен был действовать наступательно, чтобы воспрепятствовать соединению Мансура с кабардинцами, а если такое соединение не состоится, отрезать ему путь к отступлению [211] . Сам П.С. Потемкин с отрядом в 5000 строевых чинов двинулся к Бештовым горам и 21 октября расположился на Малке. Он все еще пытался восстановить спокойствие одними убеждениями и отправил кабардинцам объявление, в котором старался показать обман и шарлатанство лжепророка.
211
Ордер полковнику Нагелю 25 октября, № 23.
«Бог всемогущ, – писал Потемкин кади, духовенству и всему народу [212] , – всесилен, премудр и бесконечен, устроил небеса, мир и непременное течение природы. Для блага
Откуда взялся имам Мансур? Почему верят ему слепо народы, невежеством полные, не зная ни сил закона, не зная писания Корана.
212
Лист кабардинцам от 23 октября, № 221.
Льстец и обманщик Ших, пользуясь ослеплением людей, обещал им чудеса, но сделал ли хоть единое? Обнадежил народы пролиять в бубны звук во все концы вселенные – кто слышал звук сей? Обещал спустить глас с небес, ослепить и оглушить иноверных – кто слышал глас небесный, кто видит глухих и ослепленных?
Невежественный народ, не внемля обману, продолжает еще ожидать чудес; немысленные, привыкнув к воровству, под предлогом мнимого имама пускаются на грабежи и разбои. Но вы, духовные богослужители, вы знаете писание Магомета, вы точно должны ведать, что Ших не пророк, но льстец и обманщик, не от Бога посланный, но от дьявола явившийся на гибель здешних народов.
Когда вспомянете вы прошлые годы, в каком блогоденствии была Кабарда; когда помыслите, что я, будучи уставлен от престола все-августейшей монархини вашим начальником и повелителем здешних стран, утвердил было мир, тишину и правосудие, которые продолжались до моего отъезда, представьте и сравните те времена с настоящими: повсюду проливается кровь, и кровь сия вопиет о мщении; повсюду грабежи и зло рассеяно, но Бог Всемогущий накажет злодеев.
Пусть скажут мне, какое было именно утеснение кабардинцам: утеснялись и они в исповедании магометанского закона? Нет. Все-августейшая императрица позволяет свободное каждому исповедание вер и требует только верности, которую кабардинцы троекратно нарушали. Бог сам, видя клятвопреступников, может ли взирать на них милосердым оком? Пусть скажут мне, какое от войск российских чинимо было угнетение кабардинцам: дерзость и буйство их возбудило в них дух измены; они начали впадать во все места, резали людей, проезжающих и слабо вооруженных, грабили селения и отгоняли скот.
Ныне, возвратясь я на линию, хочу обратить вверенное мне оружие в наказание дерзких преступников. Духовенство да будет уверено, что не коснусь я их закона; народ да будет уверен, что оставлю я всех верных в покое и прииму их под покров императорского оружия; преступников же буду гнать, разить и карать, доколе не придут они с раскаянием и падут к ногам просить помилования».
Получив такое объявление и видя, что значительный отряд русских войск находится уже на реке Малке, кабардинцы сочли неудобным выказывать сопротивление. Представители преданной нам партии тотчас же явились в лагерь, просили защиты и оставались среди русских войск, пока те не оставили Кабарды. Некоторые князья из враждебной нам партии также явились в русский лагерь с повинной и уверениями в своей преданности России. П.С. Потемкин объявил им, что требует выдачи пленных, возвращения всего награбленного имущества и плату за убитых. Князья обещали исполнить требование, но, хотя по этому поводу созывали собрание, видно было, что хотели только протянуть время, ибо одновременно с совещанием они отправляли в горы свои семейства, подвластных, скот и имущество [213] . По-видимому, совещавшиеся ожидали прибытия в Кабарду скопища лжепророка и тогда намерены были действовать по обстоятельствам.
213
Рапорт П.С. Потемкина князю Потемкину 30 октября, № 275.
Получая ежедневно сведения, что Мансур намерен соединиться с кабардинцами и что толпа его весьма значительна, Потемкин присоединил к себе бригадира Апраксина с его отрядом, состоявшим из Владимирского полка, численность которого вместе с его гренадерскими ротами не превышала 500 человек, пяти эскадронов Астраханского драгунского полка и 400 казаков донского Кутейникова полка [214] . Присоединение этого отряда командующий войсками считал необходимым, чтобы в случае появления лжепророка в Кабарде нанести ему окончательное поражение.
214
Предписание П.С. Потемкина бригадиру Апраксину 31 октября, № 277.
Желание П.С. Потемкина не исполнилось, так как предполагаемое соединение не состоялось. Истощение лошадей и недостаток продовольствия парализовали все движения Мансура и вынудили его просить кабардинцев прислать для его ополчения с каждого двора по корове и мешку муки [215] . В ожидании присылки и в поисках средств к пропитанию лжепророк остановился близ станицы Червленая и расположился лагерем на противоположном берегу Терека. Он пытался было переправиться на нашу сторону, но был прогнан выстрелами из орудий следившего за ним отряда полковника Лунина [216] . Простояв несколько дней, Мансур двинулся дальше, но совершенно неожиданно для себя встретился с отрядом полковника Нагеля.
215
Рапорт подполковника Матцена генералу Потемкину 30 октября.
216
Рапорты Потемкину полковника Савельева от 23 октября и полковника Лунина от 24 октября.