История войны и владычества русских на Кавказе. Новые главнокомандующие на Кавказе после смерти князя Цицианова. Приготовления Персии и Турции к открытым военным действиям. Том 5

Дубровин Николай

Такими уловками и переговорами Сурхай успел затянуть дело. Позднее время года и опасение быть застигнутым зимой в горах заставили Булгакова удовольствоваться одной присягой хана Казикумухского. Обещаясь быть верным русскому правительству, Сурхай, как увидим, скоро нарушил данное обязательство, не считая того для себя предосудительным.

Глава 4

Действия генерал-майора Небольсина в ханстве Шекинском. Занятие Нухи. Устранение Селим-хана от управления ханством и назначение Джафар-Кули ханом Шекинским. Действия князя Орбелиани в Джаро-Белоканах. Условия, заключенные с лезгинами. Покорность хана Аварского и султана Елисуйского

Продолжительные переговоры, веденные главнокомандующим с казикумухским ханом, хотя и не привели ни к каким важным результатам, но, отвлекая

все внимание Сурхая, дозволили наказать союзника его, Селим-хана Шекинского, за вероломный поступок с майором Парфеновым. Наступавшая осень до некоторой степени обеспечивала нас от вторжения персиян, и границы наши могли быть охраняемы меньшим числом войск, часть которых, делаясь свободной, была готова действовать по указанию главнокомандующего.

Пользуясь присутствием в Дагестане отряда генерала Булгакова, граф Гудович отправил генерал-майора Небольсина для наказания шекинского хана, а генерал-майора князя Орбелиани в Джаро-Белоканы для приведения к покорности лезгин, не покидавших своих хищнических наездов на Грузию.

Отряд князя Орбелиани был расположен по-прежнему на реке Алазани, при урочище Пейкаро, а генерал-майора Небольсина на реке Курак-Чае, в двадцати верстах от Елисаветполя.

Небольсин и князь Орбелиани в предстоящих действиях должны были взаимно поддерживать друг друга. С этою целью первому приказано было, исполнив поручение, остаться в г. Нухе до дальнейших приказаний, а второму – оказывать содействие Небольсину, если бы потребовалась помощь для низложения Селим-хана Шекинского, «ибо, – писал граф Гудович, – прежде нежели начать дело с лезгинами, нужно наказать Шеку» [115] .

115

Предписание графа Гудовича князю Орбелиани, 31 октября, № 1743. Исходящий журнал.

В половине октября генерал-майор Небольсин вступил в Шекинское ханство, имея под ружьем 26 офицеров и 886 человек нижних чинов с пятью орудиями [116] . Для поддержания его были оставлены: на Мингечаурской переправе майор Просвирин с 232 человеками Севастопольского полка и двумя орудиями, а в Елисаветполе Тифлисского полка майор Токарев с 875 человеками гарнизона [117] .

Остановившись неподалеку от Нухи, в урочище Арватан, Небольсин узнал, что большинство жителей ханства, как татары, так и армяне, были угнаны в горы. Сам Селим думал защищаться и собрал до тысячи человек вооруженных; конные его пикеты разъезжали в виду нашего лагеря, но боялись вступить с нами в перестрелку. Небольсин требовал, чтобы хан выдал аманатов, но получил ответ совершенно неопределенного содержания, в котором об аманатах ничего не упоминалось [118] .

116

В отряде Небольсина находились: Троицкого полка 22 офицера, 727 нижних чинов; Тифлисского 2 офицера, 52 нижних чина; 7-го артиллерийского батальона 2 офицера, 66 нижних чинов; казачьих полков: Богачева 2 офицера, 82 нижних чина; Кондратьева 25 нижних чинов (Рапорты Небольсина, 6 и 19 ноября, за № 1299 и 1365, дело № 124).

117

Рапорт генерал-лейтенанта барона Розена графу Гудовичу, 17 октября, № 606.

118

Рапорт Небольсина генерал-лейтенанту барону Розену, 13 октября, № 1251, дело № 124.

Двинувшись из Арватана, Небольсин встретил сопротивление шекинцев, препятствовавших его переправе через реку Ахри и укрепившихся в селении Кишлахе. Выгнав неприятеля из его укреплений, Небольсин продолжал движение, и 22 октября, в двух верстах от г. Нухи, был атакован со всех сторон толпой шекинцев в 8000 человек, в числе которых были и лезгины. С восьми часов утра и до семи вечера длилось сражение, по окончании которого русские войска, прогнав неприятеля, расположились на ночлег в версте от города. На следующий день Небольсин взял Нуху штурмом; Селим бежал в горы. Потеря неприятеля простиралась до 500 человек убитыми; с нашей стороны убито 23 человека нижних чинов и ранено: 4 обер-офицера и 27 нижних чинов [119] .

119

То же, от 23 октября, № 1257. Там же.

В городе не

оказалось никого из жителей кроме гарнизона. Для возвращения обывателей, угнанных в горы, и для того, чтобы Селим не мог их переселить еще далее, послан был отряд под начальством майора Соловьева, с 300 человек и двумя орудиями. Разбежавшиеся скоро возвратились, и Нуха заселилась по-прежнему; порядок восстановился как в городе, так и в окружных селениях, где жители стали даже заниматься уборкой полей.

Приближенные Селима распускали слух, что хан с некоторыми беками бежал за реку Араке в Ардевиль, где жили его родственники, но на самом деле он скрылся у своего родственника Мустафа-хана Ширванского (Шемахинского). Последнему отправлено приказание задержать Селима, но он отвечал, что письмо опоздало, что теперь Селима нет в его владениях, но если бы он находился у него, то непременно был бы представлен русскому начальству.

Узнав, что Селим находится в селении Гюйнюке, Небольсин тотчас же отправил к нему своего адъютанта с требованием, чтобы хан со всем своим семейством прибыл в Нуху. Адъютанту поручено было разузнать как дорогу к этому селению, так и то, нельзя ли захватить Селима в наши руки. Хан отвечал посланному, что в город не поедет, а просил дозволения поселиться в селении Кельдеки, откуда он обещал отправиться в Тифлис к главнокомандующему просить прощения. Переехав в селение Кельдеки, со всем семейством, преданными ему беками и прислужниками, Селим 30-го числа прислал посланного к Небольсину, прося отправить его с письмом в Тифлис [120] . Из опасения, чтобы он не набрал себе шайки и не стал возмущать народ, Небольсин предлагал хану самому отправиться в Тифлис, и обещал дать ему, как генерал-лейтенанту нашей службы, конвой под предлогом безопасного его проезда [121] .

120

Рапорт Небольсина генерал-лейтенанту Глазенапу, 30 октября, № 1279.

121

Письмо Небольсина Селим-хану, 30 октября.

Граф Гудович не одобрил поступков Небольсина и предписал ему выгнать хана из селения Кельдеки, не давать ему пристанища нигде в шекинском владении и отнюдь не обещать полного прощения, но отвечать только, что об этом будут ходатайствовать.

«Впрочем, когда уверитесь, – писал граф Гудович, – что он действительно желает ехать в Тифлис для испрошения в вине своей прощения, то вы старайтесь поддержать его в сей решительности, лишь бы в сем не был один обман, и, подав ему все способы к исполнению сего, препроводите ко мне с пристойным конвоем, строжайше приказав надзирать за ним, дабы он не бежал с дороги» [122] .

122

Генерал-майору Небольсину, 9 ноября, № 348. Акты Кавк. археогр. комиссии, т. III, № 482.

Задержать Селима не было возможности, хотя для полного спокойствия народа удаление его из ханства признавалось необходимым. «Он всегда имеет готовых лошадей к уходу, – писал Небольсин, – жители здешние хотя и обещали поймать его, но того не исполнили; я же надежной конницы к тому не имею».

Самым лучшим средством к успокоению ханства было бы введение в нем русского правления, которого желали и сами жители, но граф Гудович поступил иначе.

С покорением Шекинского ханства Небольсину предписано оставаться там до дальнейших распоряжений и для управления ханством под своим наблюдением избрать почетнейших беков, из числа лиц, противодействовавших бывшему хану. По просьбе жителей, ханство поручено было управлению Фетх-Али-бека и Мегмет-бека.

Последний был изгнан Селимом за верность и преданность России и долгое время жил в Ширвани. Фехт-Али-бек был родной брат Селима и Мехмет-Ассан-хана, находившегося в Персии. Обоих братьев он ненавидел за то, что Селим, будучи ханом, едва давал ему дневное пропитание, а Мехмет выколол глаза.

Граф Гудович признавал необходимым, для лучшего управления ханством, назначить в состав правления еще двух беков, но Небольсин находил это излишним, потому, во-первых, что почти все главные беки были родственники Селима, а во-вторых, и потому, что, по обычаю страны, они, как правители, при своих поездках обременили бы народ поборами на угощение [123] .

123

Рапорты Небольсина графу Гудовичу, 19 ноября, № 1365 и 1367. Книга донесений, № 241.