История времен римских императоров от Августа до Константина. Том 2.
Шрифт:
Так, право здесь рассматривается как проявление религии; консервативная приверженность римским традициям и ценностям характеризует также и религиозную политику Диоклетиана. Увеличение почитания Юпитера и Геракла не исключало при этом почитание бога Солнца, и ничего не было бы ошибочнее, чем приписывать Диоклетиану монотеизм. Совсем наоборот, его религия является признанием множества государственных богов политеистического римского мира представлений, причем с особым упором на все римское, Римского Геракла и Духа — покровителя римского народа.
С этим позитивным признаком соседствует, с другой стороны, решительное неприятие всех ценностей чужеродных и враждебных
«...Старая религия не может быть осуждена новой... Величайшее преступление — отречься от того, что было определено и утверждено древними... Поэтому мы решили наказать зловредное упрямство дурных людей, которые противопоставляют древним богослужениям богопротивные секты, чтобы по своему скверному произволу уничтожить то, что нам было завещано богами... Следует опасаться, что они (манихеи) с течением времен отравят своими мерзкими ядовитыми напитками невинных людей, скромный и спокойный римский народ и весь наш земной шар... Поэтому мы повелеваем, чтобы основатели и главари вместе с их мерзкими писаниями были подвержены суровому наказанию — сожжению в огне; их приверженцы, прежде всего фанатики, должны быть наказаны смертью, их собственность конфискована в пользу казны... Эпидемия этого зла должна быть истреблена с корнем из нашего счастливого века» («Ватиканские выписки», 187).
Такая позиция должна была неминуемо привести к преследованиям христиан. Сначала Диоклетиан проявлял в отношении к христианам подчеркнутую сдержанность, он намеренно не обращал на них внимания, как бы это ни было трудно, так как в Никомедии христианская церковь находилась в непосредственной близости от императорского дворца. 299 г.н.э. принес категорическую антихристианскую направленность. Поводом этому послужило неудачное изучение внутренностей, которое проходило в присутствии императора, и за эту неудачу ответственность свалили на христиан. Поэтому первой реакцией императора был приказ о жертвоприношениях для всех служащих дворца, для войска и чиновников. Те, кто отказывался, увольнялись со службы.
С принципиальным решением проблемы христианства Диоклетиан не торопился. Он заручился не только согласием государственного совета, но и мнением самих богов, спросив его у милетского оракула Аполлона. Только после наведения этих справок с 303 г.н.э. по всей Империи были распространены его эдикты о преследованиях христиан. 23 февраля 303 г.н.э. на празднике бога Термина они были применены. Их началом стало разрушение христианской церкви в Никомедии. После первого эдикта, как и в случае с манихеями, были уничтожены все христианские церкви, уничтожены рукописи и запрещены богослужения. Представители высших сословий при принадлежности к христианству потеряли свое положение, звания и сословные привилегии. Императорские вольноотпущенники, которые упорствовали в своей вере, были возвращены в рабское состояние, христианам войска и администрации грозило лишение свободы, все христиане лишались правоспособности, однако смертная казнь и телесные наказания введены не были.
Это преследование распространилось на всю Империю, оно вскоре ожесточилось еще больше, после того как в императорском дворце в Никомедии один за другим произошло два пожара, авторство которых остается спорным. После этого мученической смертью умерли не только епископ Никомедии и многие клирики, но и немало христиан города. Теперь вторым
Эскалация эдиктов в 304 г.н.э. завершилась главным эдиктом, который предусматривал для отказавшихся принудительные работы на рудниках или смертную казнь. Этот четвертый эдикт, взбудораживший все население Империи, приводился в исполнение в отдельных частях Империи с большими различиями. Тогда как Галерий выполнял предписание с особым рвением, Максимиан Геркулий его соблюдал формально, Констанций Хлор вообще воздерживался от его применения. Между тем на всем Востоке Империи преследования продолжались до 311 г.н.э.
Если сравнить меры Диоклетиана с предшествующими гонениями на христиан, то налицо различия между Децием, с одной стороны, и Валерианом и Диоклетианом, с другой. Общее жертвоприношение Деция находит свое соответствие только в четвертом эдикте Диоклетиана; эдикты Валериана и Диоклетиана были направлены в основном против духовенства, культа и организации христианской церкви. В 4-м эдикте Диоклетиана заметно стремление к бюрократическому совершенству Деция, хотя в его распоряжении был более развитый государственный аппарат.
При изолированном способе рассмотрения едва ли можно объяснить, почему Диоклетиан занялся проблемой христиан после почти сорокалетней паузы терпимости, с одной стороны, относительно поздно в рамках его правления, а с другой — с большой последовательностью. Перед ним с самого начала стояла проблема лояльности двора и армии. Вызывающие провокации отдельных христиан, правда, исключить нельзя, тем не менее они не могут объяснить эскалацию эдиктов. Меры Диоклетиана нельзя также объяснить как отвлекающий маневр после неудачи эдикта о максимальных ценах или как следствие его желания оставить после себя со всех точек зрения улаженные отношения внутри тетрархии при запланированной смене правителя.
Если, наоборот, выбрать другие перспективы, то становятся заметными решающие связи. Прежде всего новая теология императорской власти, сакральное превознесение правителя и связанное с этим форсирование почитания императора в религиозной форме рано или поздно должны были привести к столкновению с христианством. Параллельно с этим с середины девяностых годов заметно усиление Диоклетианом его «древнеримского» реставрационного курса. Эдикт о браке 295 г.н.э., эдикт о манихеях 297 г.н.э., эдикт о христианах 303/304 г.н.э. являются следствием одной и той же принципиальной позиции. Диоклетиан был одержим идеей о том, что нарушение древнеримской морали и религии является причиной кризисов и отсутствия помощи богов. Неспособность решить основные внутренние проблемы Империи, несмотря на непомерное расширение государственных органов, должна была привести к крайним мерам против всех институтов и групп людей, которые конструктивно не сотрудничали с его реставрацией.
Реформы Диоклетиана в целом, а тем самым и система первой тетрархии еще в античности оценивались очень противоречиво. Тогда как одни до небес превозносили правителя в своих панегириках, Аврелий Виктор в 360 г.н.э. в своих «Цезарях» дает взвешенную, критическую картину, которая позволяет узнать последствия реформ и внутренние проблемы тетрархии. Очень критически и односторонне высказывался также Лактанций, который, однако, указал на отправные точки несправедливостей и ненормального развития: