История времен римских императорв от Августа до Константина. Том 1.
Шрифт:
После ложного сообщения о смерти Марка Аврелия события приняли стремительный оборот, и Авидий Кассий был провозглашен принцепсом, а Марк Аврелий обожествлен. Эти факты объясняются только тем, что Авидий Кассий исходил из ложных предпосылок. Впрочем, действия узурпатора ограничивались районом его командования на Ближнем Востоке, и когда окружение Кассия узнало, что узурпация не нашла отклика в остальных частях империи, новый принцепс был убит. Марк Аврелий из-за этих событий прервал военные действия на Дунае и отправился вместе с Коммодом и большими подразделениям на Ближний Восток, чтобы там лично проверить находившийся под властью Авидия Кассия регион и укрепить свое положение. Прежде всего он проинспектировал Египет, Сирию, Малую Азию и Грецию, где в традициях
На этом основании становится понятным решение Марка Аврелия постепенно готовить своего сына Коммода к наследованию принципата. В конце 176 г.н.э. Марк Аврелий и Коммод отпраздновали совместный большой триумф по поводу победы над германцами и сарматами и после щедрых подарков среди общей эйфории Коммоду 1 января 177 г.н.э. было дано имя Август. На этом концепция адоптивной империи была окончательно отброшена, родственные чувства оказались сильнее, чем идеология усыновления лучшего. В решении в пользу Коммода речь идет о второй тяжелой последствиями личной ошибке Марка Аврелия. Как и в случае с Луцием Вером, наследником был назначен непригодный для этого человек. Оба неправильных решения основывались на чувствительном и мягком характере Марка Аврелия.
Известно, что Марк Аврелий с ранней юности был увлечен философией. Если считать его стоиком, то нужно учесть, что учение стоиков в течение долгого духовно-исторического процесса давно уже стало родом популярной философии. Ее постулаты подчеркивают ирревалентность внешних вещей и форм и на первое место ставят внутреннее развитие и самовоспитание человека. Марк Аврелий полностью погрузился в этот мир, даже внешне. Он носил бороду, иногда мантию философа, часто спал на полу и придерживался строгой аскезы. Рефлектирующая натура Марка Аврелия развивалась под влиянием хороших учителей. Справедливейшим назвал его однажды в шутку Адриан, и ригористичность его усилий над самим собой отражают его «Самосозерцания».
Эти записки первоначально не были предназначены для публикации и философского использования и с этой точки зрения могут быть поставлены в один ряд с признаниями Августина. Они лучше всего раскрывают углубленного в себя человека и того римского правителя, который был в состоянии установить относительный характер всего сущего и обладал сильнейшим осознанием масштабов человеческой деятельности и переменчивости происходящего: «По каким крошечным комочкам земли ты ползешь?... Азия, Европа — закоулки мира, целое море для мира — капля, Афон комочек в нем, все настоящее точка в вечности. Все ничтожно, изменчиво и преходяще». Подобное же осознание бренности он выразил во фразе: «Близко то время, когда ты всех забудешь, и все забудут тебя».
С этим знанием связано понятие о равенстве всех людей. Но естественно, что в античном понимании это было равенство свободных, равенство членов культурного человечества. Из понятия этого равенства родилась личная идея государственности: «Я представляю себе государство, в котором власть равномерно распределена, которое управляется принципами равенства и свободы слова и такой монархией, которая превыше всего уважает свободу подданных».
«Самосозерцания» представляют собой призыв к себе, призыв к самообладанию, которого Марк Аврелий достиг. Заключительное слово этого духовного дневника звучит так: «Человек, ты был гражданином этого великого града. Не все ли тебе равно,5 лет или 3 года? Ведь повиновение законам равно для всех. Что же ужасного в том, если из града отсылает тебя не тиран и не судья неправедный, а та самая природа, которая тебя в нем поселила? Так претор отпускает со сцены принятого им актера. — «Но ведь я провел не пять действий, а только три». — «Вполне правильно. Но в жизни три действия — это вся пьеса. Ибо конец возвещается тем, кто был некогда виновником возникновения жизни, а теперь является виновником ее прекращения. Ты же ни при чем, как в том, так и в другом. Уйди же из жизни, сохраняй благожелательность, как и благожелателен тот, кто отпускает тебя» (Аврелий М. Ростов н/Д.,1991. Пер. Рогозина С. Н.)
Исторический
Безусловно, требовалась необыкновенная сила характера и твердость, чтобы, несмотря на цепь катастроф, добиться успешной защиты империи, тем более, что Марк Аврелий не был обучен военному ремеслу и не был подготовлен к руководящим функциям этого рода. Если он и пользовался успехами таких полководцев, как Помпеян, Пертинак и Авидий Кассий, все равно ответственность за защиту империи лежала на нем одном. Здесь, как и в других сферах внутренней политики, итог его правления безусловно позитивный.
Но ему противостоит совершенно неудовлетворительное решение личных проблем по управлению. Если Римская империя могла выдержать малопригодного прищепса, то именно при Марке Аврелии произошло историческое испытание адоптивной империи. Он виноват в том, что этот институт не сработал именно в тот момент, когда речь шла о том, чтобы во главе государства поставить действительно достойнейшего. Он виноват в том, что к внешнему кризису империи добавился еще и внутренний.
Хотя Коммод до своего прихода к власти достаточно долго находился рядом с отцом, он не продолжил руководимые Марком Аврелием операции и не перенял стиль его правления. Но было бы неверно видеть в действиях нового принцепса новую концепцию принципата. За его решением прервать сражения на Дунае вряд ли кроется реалистическая оценка потенциала империи. Экономия ее сил никогда не интересовала Коммода даже позже.
С другой стороны, нет никаких оснований драматизировать тот факт, что ненадежный молодой принцепс присоединился к тем, кто теперь выступал за прекращение наступлений. Ибо в основном сохранился status quo на Дунайской границе, хотя римские форпосты были убраны и пограничным соседям выплачены субсидии. То, что oт Коммода не следовало ждать военных и внешнеполитических инициатив, проявилось уже здесь. Там, где при его правлении случались небольшие нападения на римскую пограничную зону, как в Британии (около 184 г.н.э.), на верхнем Рейне, где в 187 г.н.э. был расквартирован Страсбургский легион, в Дании и в Испании, местные командующие принимали успешные оборонительные меры. Сам Коммод довольствовался тем, что еще в 180 г.н.э. отпраздновал новый триумф за победу над дунайскими народами, а пять лет спустя принял победное имя Британик. После его возвращения в Рим пограничные войска больше никогда его не видели.
Внутренней политикой Коммод тоже не интересовался. Внутри империи царил в чистом виде режим фаворитов, сопровождающийся расточительностью и коррупцией. Соперничество придворных и их борьба за власть быстро привели к состоянию, близкому к анархии. Причем Коммод, естественно, не покрывал своих креатур. Так, он отказался от Перенна, властолюбивого представителя всаднического сословия, который с 182 по 185 г.н.э., будучи преторианским префектом, был влиятельнейшим человеком. Это произошло, когда в Рим прибыла большая делегация от британских легионов и выдвинула обвинения против Перенна. Префект был низложен и убит.
Но и его преемника Клеандра постигла не лучшая участь. Как фригийский раб, он когда-то был продан в Риме и благодаря должности камердинера стал влиятельнейшим человеком в государстве. Когда в 189 г.н.э. начался голод, Клеандр тоже был принесен в жертву римскому плебсу. Последней упряжкой, определяющей курс приблизительно с 192 г.н.э., были опять камердинер Эклект, преторианский префект Лет и любовница принцепса христианка Марция.
Рис. Коммод.