История всемирной литературы Т.1

Бердников Георгий Петрович

Слово ши мы передаем русским «стихотворение», хотя эти стихотворения тогда не читались, а пелись. Но уже в древности различали само пение и слова, которые пелись.

В «Шуньдянь» («Уложении Шуня»), одном из памятников, включенных в «Шуцзин», говорится: «ши — слово о мыслях, гэ — пение слов». Иначе, ши — не песня как таковая, а слова песни.

Эти слова строятся рядами — строками с определенным числом лексических единиц в каждой. Поскольку каждая лексическая единица в китайском языке составляет слог, постольку строка есть сочетание некоторого числа равномерных величин —

стоп. Наиболее часто встречающийся размер — строка в 4 стопы:

Гуань гуань цзюй цзю

цзай хэ чжи чжоу

яо тяо шу нюй

цзюнь-цзы хао цю.

Созвучные согласованные окончания конечных слогов образуют рифму. Эти конечные рифмы могут располагаться в различном порядке: а — а — в — а, как это представлено, например, в приведенном четверостишии (где рифмующиеся слоги в древности произносились одинаково — «у»), а также в порядке а — а — в — в, а — в — а — в и др. В русском переводе, воспроизводящем расположение рифм в приведенном четверостишии, оно звучит так:

Утки, я слышу, кричат на реке предо мной.

Селезень с уткой слетелись на остров речной...

Тихая, скромная, милая девушка ты,

Будешь супругу ты доброй, согласной женой. (Здесь и далее цитаты из «Шицзина» даны в переводе А. Штукина)

Как видно уже из приведенного примера, строки в «Шицзине» слагаются в строфы. Размеры строф различны: наиболее часто встречаются строфы из 2, 4, 6 и 8 стихов; однако преобладают строфы из 4 стихов.

Благозвучие стихотворения может достигаться и соположением слов с одинаково звучащими начальными согласными (например, линь — лань); или одинаково звучащими конечными вокальными комплексами (например, тао — тяо). Своеобразный эвфонический эффект создают повторы слов и целых строк. О повторах обоих видов можно судить хотя бы по такому стихотворению:

Персик прекрасен и нежен весной —

Ярко сверкают, сверкают цветы.

Девушка, в дом ты вступаешь женой —

Дом убираешь и горницу ты.

Персик прекрасен и нежен весной —

Будут плоды в изобилье на нем.

Девушка, в дом ты вступаешь женой,

Горницу ты убираешь и дом.

Повторы могут даже составлять эвфоническую и ритмическую основу всего стихотворения:

Рву да рву подорожник —

Все срываю его.

Рву да рву подорожник —

Собираю его.

Рву да

рву подорожник —

Рву все время его.

Рву да рву подорожник —

Чищу семя его.

Свои особенности имеет и риторическая сторона стихов «Шицзина». Одной из очень распространенных риторических фигур является зачин. Роль его может быть различной: в одних случаях он служит как бы образным введением в последующую часть, излагающую тему всего целого; в других он служит общепоэтическим вступлением.

Зачин первого вида встречается, например, в следующем стихотворении:

Вот одинокая груша растет.

Влево она от пути.

Милый ко мне, одинокой, домой

Все собирался прийти.

Сердцем моим так люблю я его!

Чем напою, накормлю я его?

Вот одинокая груша растет

Там, где пути поворот.

Милый ко мне, одинокой, домой

Звать на гулянье придет.

Сердцем моим так люблю я его!

Чем напою, накормлю я его?

Зачин второго вида мы находим в другом стихотворении:

Лист пожелтелый, лист пожелтелый

Ветер несет в дуновенье своем.

Песню, родной мой, начни, — я хотела

Песню продолжить, мы вместе споем.

Лист пожелтелый, лист пожелтелый

Ветер кружит и уносит с собой...

Песню продолжи, родной, — я хотела

Песню окончить с тобой. К риторическим фигурам можно отнести и построение всего стихотворения на одном образе:

Синяя муха жужжит и жужжит,

Села она на плетень.

Знай, о любезнейший наш государь, —

Лжет клеветник, что ни день.

Синяя муха жужжит и жужжит,

Вот на колючках она.

Всякий предел клеветник потерял —

В розни и смуте страна.

Синяя муха жужжит и жужжит

Там, где орех у плетня.

Всякий предел клеветник потерял —