История всемирной литературы Т.3
Шрифт:
ЛИТЕРАТУРА КОНЦА XVI в.
По мере развития Нидерландов ведущее место в экономической и культурной жизни страны переходит в XV в. от Фландрии с ее богатыми торговыми центрами (Брюгге, Гент) к Брабанту (Антверпен), а во второй половине XVI в. — к Голландии. Именно Голландия главенствует в национально-освободительной антииспанской войне и образовании первого в Европе буржуазного государства, которому дает и свое имя. После падения Антверпена (1585) центрами активности нидерландской культуры становятся Амстердам и Лейден. Созданный в ходе революции Лейденский университет (1575) вскоре начинает играть важнейшую роль в европейской гуманистической филологии.
С расколом Нидерландов и выделением Республики Семи провинций, «Голландской республики», т. е. приблизительно в последней четверти XVI в., завершается история
Питер Брейгель Старший.
Нидерландские пословицы
1559 г. Фрагмент Берлин-Далем, Государственные музеи
Ян ван Хаут (1542—1609), сын ткача и городской секретарь Лейдена, довершил на севере литературную реформу Яна ван дер Нота. Кальвинист, он, однако, разделял некоторые убеждения Корнхерта (веротерпимость, подчинение церкви государству); патриот, он считал антикатолическую, антииспанскую войну прежде всего борьбой за старые привилегии городов, самое жизнь — деянием во благо народа, человечества. «Дневник города Лейдена» (изд. 1602) свидетельствует о гражданственности Хаута и о его художественном мастерстве. Его поэтическое наследие почти целиком утрачено. Известно, что Хаут много переводил Горация, Петрарку, Секунда, Ронсара, Депорта; писал оды, сонеты, внедрял в голландское стихосложение ямб, александрийский стих. Ему же принадлежит первый образец нидерландского «белого стиха». «Нерифмованная песня радости города Лейдена», посвященная принцу Морицу Нассаускому (1594), написана в развитие полемики с поэзией редерейкеров, переводивших «в рифму» даже Шекспира. Сохранилась также нравоописательная комедия «на случай» — «Лотерея» (1596), сюжетно и стилистически предваряющая комедию XVII в. Как позже Бредеро, Хофт и другие, Хаут приближает речь персонажей к разговорной.
Фламандец Карел ван Мандер (1548—1606) был художником, учеником Лукаса де Гере, основателем гарлемской Академии живописи. Литературное творчество Мандера началось в русле поэзии риторов; таковы благочестивые песни, объединенные в сборник «Золотая арфа, или Игра на струнах сердца» (изд. 1599), зиннеспелы «Давид», «Соломон», «Ной» и другие (не сохранились). В то же время Мандер переводит Гомера, Вергилия, Овидия, поддерживает новаторство Плеяды, осваивает новые стихотворные формы. Гуманист оспаривает в нем анабаптиста, утверждая интерес к земному бытию, человеческой индивидуальности, высокое назначение искусства. Эстетическая эволюция Мандера воплотилась в его историко-теоретической «Книге о художниках» (вернее, «Книге художника», изд. 1604, русский перевод 1940). В ее основу положены переведенные автором «Жизнеописания» Вазари; наиболее оригинальны биографии голландских и северонемецких живописцев.
Сочинение Мандера отразило переходный характер нидерландской литературы конца XVI — начала XVII в., когда рядом с усиливавшимися маньеристскими симпатиями образованной верхушки (их отголоском были идея искусства как обители отдохновения от мирской суеты, повышенный интерес к «алхимии» творчества и эмблематике, следование позднеантичным и позднеренессансным итальянским образцам) все громче заявляло о себе молодое национальное реалистическое искусство, перекликавшееся с ренессансными декларациями Мандера (природа — мать и учитель всех искусств, внимание к пейзажу как самостоятельному жанру, к живому изображению человеческих страстей и привычек, к конкретности быта и т. д.). Книга Мандера показала, что нидерландское искусство достойно европейского признания. Вместе с «Этикой» Корнхерта и «Ульем святой римской церкви» Марникса она относится к важнейшим завоеваниям нидерландской прозы второй половины XVI в.; в частности, благодаря ей перешел на голландскую почву жанр новеллы.
В конце XVI в. начинают творческий путь П. К. Хофт, Р. Фиссер и ряд других писателей, принадлежащих уже нидерландской (голландской) литературе XVII в.
*Глава третья*
НЕМЕЦКАЯ ЛИТЕРАТУРА
ЛИТЕРАТУРА ПОЗДНЕГО СРЕДНЕВЕКОВЬЯ. XIV И XV вв.
В XIV
В это смутное время, когда на стороне феодалов неизменно выступала императорская власть, значительного расцвета достигли немецкие города, славившиеся успехами в торговле и ремеслах. По словам Ф. Энгельса, «в XV веке городские бюргеры стали уже более необходимы обществу, чем феодальное дворянство» (Маркс, Энгельс. Соч. 2-е изд., т. 21, с. 406). В другом месте Ф. Энгельс отмечал, что «благодаря своей столетней морской монополии Ганза вывела из состояния средневекового варварства всю Северную Германию» (Маркс, Энгельс. Соч. 2-е изд., т. 7, с. 346). В культурной жизни Германии XV и XVI вв. именно городам принадлежала ведущая роль. Ярким свидетельством культурного прогресса явилось изобретение в середине XV в. книгопечатания и быстрое распространение книжного дела. К концу XV в. типографии имелись уже в 53 немецких городах. В городах возникали университеты. Уже не рыцарские замки, но города, и прежде всего «вольные города», становились важнейшими очагами духовной жизни страны. Естественно, что подъем городов должен был оказать и оказал решающее влияние на развитие немецкой литературы Позднего Средневековья.
Правда, на закате Средних веков еще иногда раздавались в Германии голоса представителей рыцарской поэзии. Несомненно талантливым поэтом был тирольский рыцарь Освальд фон Волькенштейн (1377—1445), последний миннезингер, автор многочисленных песен, в которых он, отходя от куртуазных канонов, охотно обращался к повседневной реальной жизни. Его угнетало нравственное падение немецкого рыцарства, давно забывшего о том, что такое честь и благородство. В этом Освальд фон Волькенштейн перекликался с писателями бюргерского круга, которые, легко расставаясь с нарядными куртуазными легендами, прежде всего выступали в роли дидактиков и сатириков, твердо стоящих на грешной земле. Руководимые здравым смыслом, они помышляли о пользе ближнего, стремились усовершенствовать окружающий мир, погрязший в многочисленных пороках.
В связи с этим наиболее распространенными жанрами бюргерской литературы Позднего Средневековья становятся жанры дидактические. Поэтов беспокоит неустройство, царящее в Германской империи. И хотя почти все они обычно являлись благочестивыми моралистами, в их назидательных творениях подчас звучали ноты социального протеста, отражавшего рост оппозиционных настроений широких общественных кругов. В таком случае дидактические «зерцала» превращались в «зерцала» сатирико-дидактические, обычно весьма пространные, стремившиеся охватить как можно больше явлений окружающей жизни.
Ряд стихотворных дидактических произведений XIV в. открывает поэма (ок. 25 тыс. стихов) «Скакун» (ок. 1300) Гуго Тримбергского (ок. 1235—1313), школьного учителя, уроженца Франконии. Построенная как проповедь, обращенная к семи смертным грехам, поэма развертывает широкую картину современных нравов. Начиная с греха высокомерия, она осуждает недостойную жизнь феодалов, погрязших в различных пороках, наполняющих Германию смутами и раздорами. По мнению поэта, нет истинного благородства вне добродетели. И худо поступают большие господа, угнетающие простых людей. Бросает поэт также обвинения католическому клиру, который подлинному благочестию предпочитает мирскую суету и широко практикует симонию, порожденную недостойной алчностью. Поэта тревожит разгул алчности, изгоняющий из мира доброту, дружбу и любовь к богу. Однако, осуждая корыстолюбие и связанные с ним пороки, Гуго Тримбергский вовсе не утверждает нищету в качестве идеальной нормы. Как истинный бюргер, он дорожит правом собственности и только призывает людей во всем соблюдать «меру». В свою книгу Гуго вплетает многочисленные рифмованные поучения, басни, моральные аллегории, притчи и шванки, в которых с большим количеством реалистических деталей живо отражена жизнь средневековой Германии.