История всемирной литературы Т.4
Шрифт:
Лирика большого мастера классической восточной поэзии Саиба Табризи глубоко метафорична, красочна. Наибольшее влияние на его творчество оказала лирика Хафиза и Физули. Поэзия Саиба, в свою очередь, воздействовала на литературы народов Ближнего Востока; в свое время в Турции произведения Саиба использовались даже в качестве учебных пособий. Собиранием стихов Саиба Табризи и исследованием его творчества занимались многие видные азербайджанские, иранские, индийские, турецкие, русские и западноевропейские востоковеды.
В XVII в. творили также поэты Тарзи Афшар, Тасир Табризи, Рефиги, Фатьма-Ханум Ани.
Исходя из данных, содержащихся в произведениях Тарзи Афшара, можно заключить, что он родился в Урмии (Южном Азербайджане). В молодые годы он переехал в Исфаган, где, несмотря на лишения, получил достаточно хорошее
Стихотворения свои Тарзи Афшар создавал в основном на двух языках — азербайджанском и фарси. Он выступал против эпигонства в поэзии, критиковал собратьев по перу, которые не искали новых путей в творчестве. Тарзи пытался внести формальные новшества в версификацию. Его нововведения заключались главным образом в том, что в отдельных строках стихов, написанных на фарси, он прибавлял азербайджанские окончания, создавая тем самым своеобразное звучание. Однако попытки такого рода не принесли ему особого успеха.
Едко высмеивал поэт военных тунеядцев (Тарзи иронически называет их «борцами за веру», гарцующими на конях, обирающими беззащитное население) и придворных бездельников.
Его послание-масневи на имя везира шаха Аббаса II — Навваб-Султана, направленное против чиновников-взяточников и бюрократов, напоминает известную «Шикаят-наме» Физули.
Е. Э. Бертельс так охарактеризовал общественные истоки мироощущения поэта: «Все его особенности вытекают только из того, что он не добился признания, на которое рассчитывал, и особенно резко ощутил противоречие между феодальным замком и прилепившимся к нему городом, питающимся за счет вельмож, но в то же время жестоко страдающим от их произвола».
Тасир Табризи, также создававший свои произведения на азербайджанском языке и на фарси, автор масневи, газелей и рубаи.
Подводя итоги, следует еще раз подчеркнуть, что главная особенность азербайджанской литературы XVII в. была связана с развитием фольклора, широким распространением эпических и лирических форм народного творчества. Письменная же поэзия продолжала развивать привычные образы, разрабатывая тематику, традиционную для восточной литературы. Но и она в той или иной степени ощущала благотворное влияние народной литературы, особенно ярко выразившееся в обогащении художественного языка. Возвышенно-поэтическое мироощущение пронизывает литературу этого периода. Однако в ашугской поэзии, а также в близкой к ней по духу письменной поэзии все чаще встречаются конкретные образы и детали, почерпнутые из повседневной жизни. Литературный процесс в Азербайджане, как и в прежние века, развивался в тесном взаимодействии с восточными, в частности с тюркоязычными, литературами.
*ГЛАВА 2.*
АРМЯНСКАЯ ЛИТЕРАТУРА(Налбандян В.С.)
Начиная с конца XVI в. политическое положение Армении еще более ухудшается по сравнению с предшествующим периодом. Разделенная между Персией и Турцией, Армения вновь становится ареной многолетних кровавых войн между враждующими восточными деспотиями, которые довели страну до крайнего разорения и запустения. Наиболее тяжелыми из выпавших на долю армянского народа бедствий было насильственное массовое переселение, осуществлявшееся на пороге XVII в. персидским шахом Аббасом I, и периодические нашествия турок. Чудом спасшаяся от резни и плена часть населения была вынуждена покинуть страну. Но и в зарубежных армянских поселениях положение народа по-прежнему оставалось тяжелым. Армянские колонии подвергались на чужбине национальным, социальным и религиозным гонениям. Один из армянских летописцев XVII в. писал: «Мы живем в шестикратном горе: голод, ятаган, полон, смерть, беззакония иноверцев, нестерпимые подати».
Все это парализовало политическую и экономическую жизнь Армении, грозя полным истреблением древней армянской цивилизации, и повлекло за собой временный упадок армянской культуры, особенно в первой половине XVII в.
В 1639 г. наступил конец многолетним турецко-персидским войнам. Согласно договору, сохранявшему свою силу в течение 80-ти лет, Армения вновь была разделена между двумя державами. Однако несмотря на то, что Армения опять оказалась под чужим игом, она получила временную передышку,
Некоторая стабилизация жизни в стране постепенно обусловливает и подъем в области культуры и литературы. Передовые армянские деятели стремятся возродить умирающую цивилизацию, развивая традиции древней армянской литературы и приобщаясь к современной европейской культуре. Восстанавливаются разрушенные и сооружаются новые монастыри и церкви, при них открываются школы. Особенно выделяются основанные в неприступных местностях и глухих уголках армянского нагорья церковно-образовательные центры — Сюнийская «Великая пустынь» (Татев), скит на острове Лим Ванского озера, Багешский монастырь Амрдолу. Очагами культурной жизни становятся также Эчмиадзин, Нор Джуга. О просветительской деятельности этих духовных центров дает представление, например, каноник Сюнийской пустыни, который обязывает всех пустынников «работать над книгами». Для учебных целей используются старые книги, но наряду с этим создаются и новые (грамматика, логика), переводятся пособия с других языков. После некоторого перерыва возобновляется копирование и распространение рукописей. Видный церковный деятель XVII в. Вардан Багишеци писал: «Обновление книг и возрождение их из праха, из тления предпочтительнее сооружения церквей».
В художественной литературе вплоть до конца XVII в., до Овнатана Нагаша, не встречаются художники, равные по силе таланта писателям прошлого. Изящная словесность во многом утрачивает былой блеск и совершенство, но она не затухает окончательно. Художники этой эпохи своими произведениями не только продолжают традиции богатой национальной литературы прошлых веков, но и привносят нечто новое в развитие литературы. Это относится и к историографии, и к другим областям культуры.
Сохраняя верность вековым традициям, армянская литература в рассматриваемый период по-прежнему откликается на важные события исторической действительности, способствуя формированию освободительных идей, усилению национального самосознания народа. Этой цели служат в первую очередь исторические или историко-патриотические плачи, получившие широкое распространение в XVII в. Жанр этот некоторыми своими чертами соприкасается с произведениями устного народного творчества, близкими ему по своей внутренней природе (песни-плачи, поминальные плачи, проклятия и т. д.). В то же время, как правильно отмечено П. М. Хачатряном, на его становление и развитие оказала влияние Библия, особенно некоторые фрагменты Ветхого Завета, в частности «Плач Иеремии», отчасти пророчества, псалмы Давида, «Песнь песней».
Отдельные произведения, принадлежащие к жанру историко-патриотического плача, представляют собой раздумья об утрате Арменией своей государственности, о тяжелом положении церкви. Большая часть плачей была посвящена значительным, преисполненным драматизма событиям современной жизни или относительно недавней эпохи. Иногда в них говорилось о событиях «давно минувших дней». Для некоторых произведений характерен более широкий временной и тематический охват, в них дается характеристика целого исторического периода, причем здесь обобщаются конфликты, имевшие решающее значение для судеб всего народа. Другие авторы, хотя и избирают более локальные темы (нашествие врага, падение того или иного города), тем не менее, осмысливая конкретные факты, достигают широких обобщений. Средневековые армянские исторические плачи, весьма различные по тематике, хронологическому охвату, поэтике, объединяет идея патриотизма, мечта о независимости родины, стремление к освобождению народа от иноземного ига, жгучая ненависть к поработителям. Именно этим и определяется роль и место произведений данного жанра в армянской литературе.
Несмотря на трагическую интонацию и мрачные раздумья, в армянском историко-патриотическом плаче звучит надежда на спасение, вера в будущее. Известно, что еще в период формирования армянской словесности, согласно канонам жанра, автор создавал плач, смешивая с ним «напевы надежды». Почти все видные авторы историко-патриотических плачей связывали надежду на спасение родины не с потусторонней жизнью, «раем небесным», а с реальными общественными возможностями (объединением разрозненных сил народа, крестовыми походами, помощью того или иного христианского государства и т. д.). Создателями большинства плачей были люди, покинувшие родину, но живущие ее судьбами.