История жизни герцогини Амальти

Меллер Юлия Викторовна

– Да, милорд. Стабилизирующий и успокаивающий эффект. Хорош для молодых магов, которые не справляются со своей силой.

– Все правильно Горен. Ты забыл о побочном эффекте. Небольшая сонливость. Но это миледи переживет. Как ты думаешь?

– Археурелиус пойдет на пользу графине.

Старички ещё недолго продолжали разговор, но слова перестали долетать до Эльи.

– Спасибо милый Зефир, - грустно произнесла девушка, - ты очень хороший. Теперь я знаю, что у меня нет времени.

С завтрашнего дня начнётся легкое опаивание. Окончательная откормка рождественского гуся.

«Ишь как, при всех так, бегайте миледи, наслаждайтесь жизнью! А сам…»

Элья нервничала. В душе у неё пылал костёр из искренней привязанности к графу и глубокой обидой. Гуляли и такие мысли, что пойти бы рассказать, что она не маг жизни. Да только последствия непредсказуемы. Хотя, просто не хочется верить до последнего, что граф относится к ней как к бокалу с живительным напитком, не более.

А так, очевидно же, зачем она ему в качестве мага земли? Не нужный балласт.

Ну и в конце концов, даже если пройдёт стороной первая вспышка ярости, что маг жизни оказался фальшивым, он ведь продолжит поиски и опять-таки, зачем Элья ему?

Не нужна она будет ни старому Таури, ни помолодевшему, в случае удачных поисков. Готова ли сама девушка ждать, когда старик найдёт себе новую жертву и делать вид, что ничего не происходит? А после изображать мачеху появившемуся молодому владетелю и трястись, чтобы он не заподозрил, что она о чём-либо догадывается? А он умный, он заподозрит и не будет рисковать. Граф даже детей не заводит, чтобы не было у него конкурентов или людей способных шантажировать его. Может обжёгся уже в какой-то из своих жизней, может изначально циничен, но Элья ему не нужна, если она не жизневик.

Внутренний спор не отпускал нерешительную девушку терзая сомнениями. Не приходилось ей напрямую встречаться с настоящими злодеями. Умом всё понимала, а чувствами всё ещё надеялась на ошибку, недоразумение, что всё будет хорошо. И ещё, было откровенно страшно.

Тем не менее, подавив внутреннею неуверенность, Элья вышла в гостиную к няне, настало время для открытого разговора.

– Мари, ты со мной с рождения, хорошо меня знаешь. Скажи, доверяешь ли ты моей разумности?

– Да, миледи, конечно. К чему такой вопрос? – женщина встревожилась.

– Няня, ты не задумывалась, к чему такому вельможе как граф Таури понадобилась нищая малолетняя замухрышка на краю королевства?

– Какая же вы замухрышка миледи? – искренне возмутилась, всплескивая руками нянька. – Да вы на себя в зеркало посмотрите! Фигурка ладная, личико красивое, а глазки ваши, такая прелесть!

Женщина не преувеличивала особо. Девочки Виндматрэ взяли от отца и матери самое лучшее. Младшая получилась интересной. Немного красоты как у старшей, женственности как у средней и необыкновенные серые глаза, идущие контрастом всему облику. Глаза цепляли, привлекали внимание и не отпускали. Придавали облику миледи нежность, трогательность, загадку. С такими глазами было не важно, картошкой ли нос, есть ли грудь, толстые ли ноги. К тому же, сам взгляд у девушки всегда был выразительным.

Всё это няня хотела бы сказать, да не умела и ни на миг не

сомневалась, что воспитанница достойна составить пару не только графу, но и королю.

– Нянюшка, но ведь он меня даже не видел, когда приехал.

Элья медленно, шаг за шагом старалась убедить женщину в нависшей над ними угрозе.

Мари же никак не хотела слышать, что сытая, спокойная жизнь закончена.

– Няня, ты понимаешь, что после того, как я тебе рассказала о своих подозрениях он тебя удавит! – в сердцах выкрикнула девушка, жалея о своей несостоятельности бежать одной.

– Миледи, я уверена, вы ошибаетесь. Он без ума от вас! Кто вам таких глупостей внушил?! – не меньше подопечной сердилась и переживала женщина. «Как же она не доглядела! Какая змея настроила против графа её девочку!»

– Мари, милая, прошу тебя, пошли со мной, он не пощадит. Ему хватит малейшего подозрения, чтобы избавиться от тебя. Пожалуйста! Мы справимся вдвоём, у меня накоплены деньги, мы не будем ни в чём нуждаться. Для нас самое сложное уйти отсюда, пока есть возможность.

Показалось, что женщина дрогнула, в ответ на мольбы. Девушка понимая, что няня женщина простая, стала давить не фактами, а на жалость. Выходило нечестно, даже коварно, но ведь вопрос жизни и смерти!

– Хорошо миледи, раз вы так считаете, – сдавшись вздохнула няня.

– Мари, уходить будем ночью. Сегодня. Сходи на кухню, набери тихонечко еды в дорогу. Ты часто так делаешь, так что подозрения не вызовешь. А я пока соберусь.

Весь план вилами на воде писан. Либо они уйдут через подземный ход, если она сможет открыть дверь туда. Либо затаятся и Мари выведет её рано утром как служанку. С рассветом их ещё никто не хватиться. За нянькой слежки быть не должно. Девушка подошла к зеркалу, взяла в рот деревянные портновские полукружья и подпихнула под щеки. Форма лица изменилась. Щеки стали полнее и в лице появилась крестьянская грубость. Но говорить с ними не было никакой возможности. Деревяшки не желали держаться там, где должны.

«Придётся изображать дуру, обалдевшую от замка».

Сощурила глаза, поджала нижнюю губу под верхние зубки, изображая кролика.

«Хорошо.»

Теперь нужно решить, что сделать с бровями. Ровные, эстетично обрамляющие брови глаза, никак не подходили образу.

«Надо либо полностью сбрить, либо нарастить».

Элья стала подкрашивать кисточкой брови. Они делались ярче, стали как у клоуна, но лицо неузнаваемым не делали. Неожиданно снова послышался бубнёж из слуховых дырок.

Игривый Зефир решил, что разговор миленькой магессе будет интересен и постарался донести слова без потерь.

– Милорд, девочку опутали, моя вина, недоглядела. Всё время на глазах, не представляю кто посмел, – ныла Мари в кабинете графа.

– Так говоришь, сегодня ночью собралась бежать?

– Да, ваше сиятельство. Сама не знает куда, напугана! Узнать бы кто оклеветал вас перед ней, сама бы, вот этими руками удавила бы, – возмущалась женщина.