История

Тацит Публий Корнелий

В реторической школе Тацит, видимо, задержался недолго. Уже в первые годы правления Веспасиана мы находим его на римском форуме проходящим практическую выучку у известных ораторов - Марка Апра и Юлия Секунда (Диалог, 2). Учителя Тацита - оба незнатного происхождения, провинциалы из Галлии; они блистали красноречием в гражданском суде, но не играли видной роли в государственной жизни.

Сравнительно спокойные годы начала правления Флавиев разрядили общественную атмосферу, сгустившуюся было при последних императорах предшествующей династии. Расточительность, необузданность и преступления Нерона служили поощряющим примером для его клевретов и всей римской знати. Теперь нравы стали спокойнее и скромнее. Поворот общественной морали отразился также и в искусстве слова.

При ближайших преемниках Августа в римской литературе развился тот "новый" реторический стиль, который

возник в декламационном ораторском жанре, - нервный, чувственный, патетический. Спокойная размеренная периодическая речь Цицерона уступила место стремительному потоку коротких точеных фраз. Наиболее яркие образцы этого стиля сохранились в сочинениях Сенеки; к этому же течению принадлежит эпическая поэма Лукана "О гражданской войне" ("Фарсалия"). При Флавиях такая погоня за чувственными эффектами представлялась уже чрезмерной. Оппозицию против нового стиля возглавил ретор Квинтилиан; он призывал отказаться от сладостных соблазнов новейшего времени, вернуться к более строгому и "мужественному" красноречию Цицерона. Этот лозунг, получивший официальную поддержку, не знаменовал, однако, полного разрыва с декламационным стилем и сводился к отказу от парадоксальных преувеличений и подчеркнутому примыканию к некоторым цицероновским традициям.

Молодой Тацит с первых же лет самостоятельной ораторской деятельности соприкоснулся с этими литературными спорами, которые он впоследствии, 30 лет спустя, воспроизвел с несравненным искусством в "Диалоге об ораторах". Его собственный литературный путь определился в столкновении тех же противоборствующих тенденций. Из Тацита выработался совершенно оригинальный мастер, который шел самостоятельным стилистическим путем в каждом избранном им жанре. Однако во всех этих жанрах он исходил из единой литературной программы: примкнуть к классической традиции римской республиканской прозы Цицерона, Саллюстия, соединив ее с достижениями "нового" стиля, но без его крайностей. В этом отношении будущий историк был сторонником господствующего литературного движения своего времени.

Тацит быстро выдвинулся как талантливый оратор. Плиний Младший (VII, 20) вспоминает, что в начале его ораторской деятельности (конец 70-х годов I в.) "громкая слава Тацита была уже в расцвете". Слава эта была основана на его судебных речах или декламациях. В другом письме (II, 11) Плиний отмечает как особое свойство ораторского стиля Тацита то торжественное достоинство, которое в греческой реторической теории обозначалось термином "почтенность" (лат. gravitas). Однако ораторские произведения Тацита не дошли до нас; не упоминают о них и позднейшие римские писатели. Очень возможно, что Тацит, как и огромное большинство ораторов времени империи, не издавал своих речей, находя их недостаточно значительными для серьезного деятеля, начинавшего уже подниматься по лестнице государственных должностей.

Приступая к "Истории", Тацит считает своим долгом признать, что начало его государственной карьере как магистрата положил Веспасиан, что Тит увеличил его почет, а Домициан продвинул его еще дальше (I, 1). Эти несколько стыдливые и неясные слова следует, вероятно, понимать так, что и при Веспасиане, и при Тите, и (по крайней мере частично) при Домициане историк получал свои посты как лицо, рекомендованное императором ("кандидат цезаря") и единогласно избиравшееся сенатом. Веспасиан, вероятно, выдвинул его на одно из 20 ежегодных мест 4-х младших магистратских коллегий. По истечении годового срока младшей магистратуры молодой человек примерно в 20-летнем возрасте отправлялся на военную службу, обычно в провинцию. Длилась она недолго - 6 месяцев или год. Занять квесторскую должность, первую магистратуру, вводившую в сенат, можно было, лишь достигнув 25 лет Предпочтение оказывалось кандидатам, имеющим детей, и молодые римляне из верхушечных слоев часто вступали в брак в начале третьего десятилетия своей жизни, после военной службы, на подступах к государственным должностям. В 78 г. Тацит женился на дочери известного полководца того времени Юлия Агриколы, одного из консулов 77 г., который был в милости у Веспасиана и получил от него достоинство патриция Этот год бракосочетания Тацита вполне согласуется с принятой нами датой его рождения в 55-57 гг.

При сыне Веспасиана Тите (79-81 гг.) почетное положение Тацита стало, по его словам, выше. Под этим, вероятно, разумеется должность квестора - в 81 или 82 г.
– и связанный с ней переход в сенаторское сословие. Дальнейшее его продвижение происходило при младшем брате Тита Домициане (81-96 гг.). Новый император резко усилил абсолютистские тенденции, и это привело к ухудшению его отношений с сенатом.

На карьере Тацита эти события не отразились. За 6-7 лет он поднялся на 2 должностные ступени и в 88 г. был претором (Анналы, XI, 11). Это показывает, что Тацит умел не возбуждать против себя подозрительность Домициана и стоял далеко от оппозиционных групп. Одновременно с претурой он уже занимал пожизненную жреческую должность как член коллегии "пятнадцати мужей", заведовавшей культами иноземного происхождения. Для сравнительно молодого человека из незнатного рода получение такой должности было очень почетно и свидетельствовало о благоволении императора. Не лишено поэтому правдоподобия предположение Р. Сайма3, что назначению Тацита в коллегию пятнадцати предшествовал какой-то значительный успех, быть может в результате блистательных ораторских выступлений в сенате. В год своей претуры он в связи со своими жреческими обязанностями принимал деятельное участие в празднестве "вековых игр", устроенных Домицианом, и впоследствии описал эти игры в не дошедших до нас книгах своей "Истории".

Вскоре после претуры в 89 г. Тацит с женой покинул Рим и вернулся уже после смерти Агриколы, скончавшегося в августе 93 г. Очевидно, он находился на государственном посту в провинции, но нет никаких сведений, в какой провинции он был в эти годы, на гражданской ли или военной должности, занимал ли он один пост или несколько постов последовательно. Биографам Тацита часто хотелось предположить, что будущий автор "Германии" находился в этой стране или по соседству с ней; однако трактат "Германия" не содержит никаких следов личного знакомства автора с описываемой страной.

Возвратившись в Рим, Тацит застал столицу в тревожном состоянии. Отношения между императором и сенатом крайне обострились. С 92 г. казни и изгнания сенаторов стали обычным явлением. Домициан пользовался услугами специальных доносчиков и обвинителей, воскрешая обстановку времен Тиберия и Нерона. Подробный рассказ об этих годах, который несомненно был дан Тацитом в последних книгах "Истории", не сохранился. Однако краткие зарисовки домициановского террора и бессильной покорности сената в трактате "Агрикола", сделанные к тому же по свежим следам, вскоре после гибели Домициана, принадлежат к самым сильным страницам литературного наследия историка (например: Агрикола, 2 и 45). Последние годы правления Домициана стали для Тацита острым переживанием, которое навсегда определило характер его литературной деятельности. Однако он сумел не только не навлечь на себя гнев императора, но даже сохранить в известной мере его благосклонность. Высшая магистратура - консульство - досталась ему, правда, уже после Домициана, в 97 г., однако списки магистратов обычно устанавливались заранее, в начале предшествующего года. Тацит был намечен консулом, вероятно, еще при Домициане и, очень возможно, по его рекомендации.

18 сентября 96 г. Домициан был убит. Императором был провозглашен престарелый сенатор Нерва.

Сенатская аристократия - и не одна она - встретила переворот с ликованием. Как и другие перевороты в Риме I в. н.э., он проходил под знаком восстановления попранной свободы. Однако уже давно ни одна общественная группировка в Риме не ставила своей политической целью возвращение к республиканским порядкам. Сенатские круги мыслили свободу лишь как смягчение деспотизма верховной власти, как согласие между императором и сенатом. Казалось, что теперь наступает такое время. Однако император был стар и не пользовался популярностью в войске. Преторианцы (императорская гвардия) восстали. Нерва нашел удачный выход из положения. Он объявил о том, что усыновляет известного полководца М. Ульпия Траяна, командовавшего тогда армией в Верхней Германии, и делает его своим соправителем (октябрь 97 г.). Вскоре Нерва умер (январь 98 г.), и Траян остался единоличным императором (98-117 гг.).

При Нерве Тацит был консулом. Эта высшая магистратура времен республики при империи осталась почетной должностью, которая по традиции увенчивала карьеру сенаторов, но давала только некоторые права представительства. Консулов было одновременно лишь два, и уже Август сократил срок консульства до немногих месяцев, чтобы дать возможность большему числу сенаторов занимать эту должность. В каждом году после первой пары консулов, имена которых служили для обозначения года, последовательно отправляли консульские обязанности еще несколько пар "добавочных" консулов. Тацит был одним из таких добавочных консулов (consul suffectus) во второй половине 97 г. Единственный известный нам акт Тацита в месяцы его консульства - похвальная речь на похоронах сенатора Луция Вергиния Руфа, который - в паре с императором Нервой - был в третий раз консулом в начале 97 г.