Истребитель братвы
Шрифт:
Это сидя в своем кабинете или в машине, хорошо ощущать себя крутым. А когда тебе в лоб направлен вороненый ствол, все твои амбиции вдруг исчезают. И ничего не хочется от этой жизни, кроме одного. Чтобы все оставили тебя в покое. И деньги уже не прельщают, и слава не нужна, и власть над людьми ничего не значит. Хочется только жить. Просто жить. Дышать свежим воздухом и любоваться солнцем, небом, облаками...
Но пощадит ли его Сафрон, не спустит ли он пулю с привязи?
Сафрон обречен. Если вдруг кто-то нажмет на спусковой крючок, авторитет умрет первым. Бойцы Петлюры перебьют всех
Пять стволов с одной стороны, семь с другой. Противостояние продолжалось. Выстрелов не было. Зато Елисею казалось, что он слышит, как трещит воздух, до предела наэлектризованный злыми взглядами противников. Все молчали. Никто не решался нарушить эту зловещую тишину. Да и слова сейчас не имели никакой силы – настолько накалена была обстановка.
Тишину нарушил вой ментовской сирены. Даже не вой, а робкий такой взвизг. Что-то взвыло в ночи и тут же заглохло. Но сигнал получен. Менты приближаются. Надо уходить.
Елисей видел, как подался назад Сафрон. Как задом втянулся в двери один его человек, второй. Он сам и его люди напоминали роботов. Окаменевшие лица, механическая ненависть во взглядах, безжизненные, точно выверенные движения.
Да какая разница, кто они, роботы или люди? Главное, они уходят. И оставляют Елисея живым.
Противостояние продолжалось до тех пор, пока в дверях ресторана не скрылся Сафрон. Пистолеты продолжали молчать. Елисей не мог поверить, что все закончилось. Сафрон исчез, а он остался жив.
Менты приближались. Только Елисей почему-то не очень их боялся. Пусть его впечатают мордой в землю, пусть выпишут несколько литров «пива». Но ведь его не убьют. Рано или поздно он выйдет на свободу. Выйдет, чтобы жить нормальной человеческой жизнью. И к черту вся эта бандитская романтика с ее никому не нужной крутизной!..
Только Петлюра думал иначе.
– Уходим! – сказал он под скрип тормозов ментовской машины.
Теперь он казался Елисею роботом. И его бойцы тоже. Все семеро они развернулись лицом к «луноходу». И двинулись на него плотной, вооруженной массой.
Из машины выскочили два мента с автоматами. Как будто со стороны Елисей наблюдал за ними. Видел охотничий блеск в их глазах. Но этот блеск вдруг куда-то пропал. Сержанты заглянули в лицо смертельной опасности. Семь человек со зверскими лицами и мощными «береттами» в руках стремительно приближались к ним. Если они начнут стрелять – а они настроены на это, – никакие автоматы не помогут.
Елисей видел, как Петлюра подал знак ментам сложить оружие. Те подчинились. Нехотя и бережно уложили автоматы на землю. И сами легли – тот же Петлюра позаботился. И водителя из «лунохода» вытащили. Уложили рядом, обыскали, забрали пистолет.
– Уходим, – снова сказал Петлюра.
На этот раз он обращался к одному Елисею. Тот завороженно кивнул и двинулся к машине, на которую
Он сел на заднее сиденье своего джипа, рядом с ним устроился Василь. В руках у него два автомата, три «пээма».
Два джипа один за другим стартовали с места. Петлюра сидел впереди на пассажирском месте головной машины и держал на прицеле разложенных ментов.
– Стволы верни, – коротко бросил он Василю.
Тот кивнул, открыл дверцу и бросил на асфальт трофей. Так и надо – ни к чему им увозить с собой ментовское оружие.
– Ну вот и все, – сказал Петлюра и облегченно вздохнул.
Машины неслись по дороге вон из Битова. Надо уносить ноги, пока не начались облавы.
– А ты, шеф, молодцом держался, – одобрительно заметил Василь, обращаясь к Елисею. – Я бы так не смог...
Елисей моментально взбодрился. В мгновение ока перебрал в уме детали недавней сцены. Сафрон пытался зачморить его, но он не уступил. Ответил ему «нет». Пусть и не твердым «нет», но все же.
Одно плохо. Чуть штаны себе не испоганил, когда стоял под дулом сафроновской «пушки». Мысли позорные в голову лезли, слова недостойные на язык просились. Но ведь наружу-то ничего не пролезло. И трусы сухими остались. Сафрона прогнали, ментов ткнули мордами в асфальт. Круто? Еще как круто. И Елисей принимал в этом участие. Он как был, так и остался крутым...
Настроение поднималось, как воздушный шар, накачанный горячим воздухом. Но шар вдруг лопнул – будто кто-то проткнул его. Елисей осознал, в какую историю он влип. Он и его люди угрожали ментам, разоружили их. За это их если и погладят по голове, то только коваными полуботинками. Менты умеют мстить за своих. И делают это с удовольствием...
Глава вторая
– Ну и как прикажете все это понимать?
Подполковник Хлебов не просто начальник ОВД, он само воплощение карающего меча. Брови на переносице, глаза что лазеры, губы сведены в жесткую прямую линию. И кулаки сжаты. Степан мог бы подумать, что он готов броситься с ними на провинившихся. Но слишком хорошо знал он своего начальника, чтобы предполагать такое.
Два сержанта и старшина молчали. Виновато стелились взглядами по ковру.
– Чего молчите? – повысил голос Хлебов. – Как могло случиться, что какие-то бандюки уложили вас на асфальт, забрали оружие...
– Ну получилось, – не выдержал, буркнул один сержант.
– Да мы и сами не поняли, – отозвался второй. – Они все разом к нам развернулись. Пистолеты наставили, глаза страшные...
– И вам сразу стало страшно?
– Ну сплоховали, – угрюмо изрек старшина. – С кем не бывает. Что ж теперь, головы нам рубить?
– Головы рубить? Нет, головы вам рубить не будем. Ваше счастье, что бандиты одумались, вернули оружие. А то бы под трибунал пошли. А так отделаетесь увольнением... Чего молчите, чего не возражаете?
– Да и увольняйте, – пожал плечами сержант. – Не пропадем...
– Мест хватает, – подхватил второй. – Где и платят больше, и голову под пули за какую-то тысячу подставлять не надо...
– С вами все ясно. – Степан не захотел слушать их дальше.
– Думаешь, ясно? – пытливо посмотрел на него Хлебов.