Истребитель скавенов
Шрифт:
На мгновение Феликс испугался, что мужчина может войти внутрь, но тот вскоре повернул и направился в сторону небольших казарм за конюшнями. Феликс дал шторе медленно скользнуть на место, после чего позволил себе сделать вдох.
Нет, нельзя дать себя тут схватить. Белые Волки имели репутацию свирепых бойцов, подобных Истребителям, а тут их по меньшей мере полдюжины.
Когда он обнаружил запертую дверь, то самым напрашивающимся решением было вскрыть её. Он взломал её, использовав в роли фомки лезвие своего короткого меча, и вошёл внутрь. Место, в котором он
Комната была просторной; господствующее положение занимал дубовый стол, достаточно огромный, чтобы за ним разместилась целая компания. Вдоль стен располагались ящики картотеки — сотни и сотни ящиков. Он наугад открыл один и вынул стопку бумаг, исписанных аккуратным почерком. Просматривая их, он наткнулся на имя графини и заметки, касающиеся некоторых наиболее известных её любовников. Там же был обширный раздел о расследовании по подозрению в мутациях в её семье. Было допрошено множество источников.
Внимание Феликса привлекли ссылки на „наш особо важный источник“ и „наши друзья снизу“. Он взял другую папку и просмотрел её. Там были похожие записи. В одной указывалось на необходимость устранения некоего Слацингера. Папки были размещены в алфавитном порядке. Он не смог отказаться от представившейся возможности и поискал досье на семью Ягеров. Отыскав одну, имеющую отношение к семье однофамильцев — кондитеров с Пирожной улицы, он со второй попытки нашёл папку на свою семью. Феликс ощутил тяжесть в желудке, когда дошёл до заметок о торговом доме „Ягер и сыновья“. В документах отмечалась благонадёжность его брата Отто и сообщалось, что он известная личность, щедро спонсирующая фонд курфюрста по поддержанию гражданского правопорядка. Перевернув страницу, он увидел упоминание своего имени и стал читать.
Войдя, Танкуоль сразу же обнаружил, что тайным проходом к фон Гальштадту кто–то воспользовался. Возле подножия лестницы в воздухе помещения ощущался незнакомый человечий запах. Если точнее, запах нескольких человек, и, по–видимому, гнома.
Дурак–дурак! Он чертыхнулся, прикусив кончик своего хвоста. Мастер–шпион был обнаружен. Чтобы понять, кем именно, смышлёному Танкуолю даже не пришлось напрячь мозги. Ему оставалось убить двух человечишек и гнома.
Что ж, человечишки избавили его от заботы их выслеживать. Желание вмешаться в чужие дела приведёт их к гибели.
Он подозвал Костодёра и прочирикал ему инструкции. Лестница застонала под весом крысоогра. Тот быстро взобрался по ступенькам с проворством обезьяны.
Феликс потряс головой. Он назывался младшим сыном–транжирой, пропавшим при загадочных обстоятельствах. Была записка про его дуэль с Красснером, с небрежно набросанной карандашной пометкой о необходимости дополнительного расследования.
Да уж, скорее всего здесь есть вещи и похуже, чем о паршивой овечке в семействе Ягеров. Следовало бы показать это Готреку. Возможно, в папках есть и что–нибудь на Истребителя. Он как раз хотел посмотреть, когда услышал, что внизу открылась дверь.
«Какого чёрта», — подумал он, закрывая дверь комнаты.
Феликс стал ждать.
Фон
Он представил улыбку, которой она вознаградит его за усердие, и решил, что все его усилия будут оправданы. И даже то, что он был вынужден затратить пятнадцать минут на наказание лакея за небрежность в размещении картин. От проведения порки судья вспотел и утомился, ему требовалось принять ванну.
Он поднял и зажёг домашний фонарь. Темнота отступила. Фон Гальштадт позвал слугу принести воды, но затем вспомнил, что на сегодняшнюю ночь всех отпустил, ожидая прихода скавена. Придётся отложить удовольствие помыться на потом. Вести от скавена намного важнее.
Прошлой ночью, перед отбытием, он был извещён, что его агенты близки к раскрытию весьма значительного заговора мутантов. Фон Гальштадт вынужден был признать, что намного более озабочен попыткой убийства стражей канализации. Он знал, что Хеф и Паук мертвы. Его соглядатаи доложили о пожаре на Дешёвой улице.
Это была замечательно проделанная работа по ликвидации двух предателей и полсотни отбросов общества впридачу. Если подумать, возможно, крысочеловек непреднамеренно способствовал решению ещё одной проблемы. Возможно, стоит устроить пожары в Новом Квартале. Это, безусловно, сократит количество поклоняющихся мутантам подонков, которые там обитают.
Мысль о том, чтобы спалить отбросы общества в их гниющей выгребной яме порока, согрела его сердце. Перепрыгивая через две ступеньки сразу, он помчался по коридору в свою картотечную комнату. Но у него похолодело на сердце, когда он увидел взломанную дверь. Судья пришёл в ярость. Кто–то осквернил его святая святых. В его жизни любимые папки по важности находились на втором месте после Эммануэль. Если кто–то повредил хотя бы страницу…
Он вынул меч и открыл дверь, толкнув её ногой. В лицо ему посветил фонарь.
— Вечер добрый, фон Гальштадт, — проговорил вежливый голос. — Я думаю у нас с тобой есть кое–какие дела.
Когда глаза главного судьи привыкли к освещению, он узнал лицо молодого мужчины, которого видел недавно с Отто Ягером.
— Ты кто такой, молокосос? — поинтересовался он.
— Моё имя Феликс Ягер. Я тот, кто пришёл убить тебя.
* * *
Никогда раньше Руди не видел столько вина. В погребе оно было повсюду; старые бутыли покрывал толстый слой пыли и паутины, новые — только слабый налёт пыли. Их было настолько много, что он сомневался, в состоянии ли один человек всё это выпить. Разве что, по предположению Руди, у него бывает много гостей.
Что это был за шум? Наверное, показалось. Лучше прикинуться, что там ничего нет.
Всё пошло наперекосяк с тех пор, как они обнаружили крысочеловека в канализации. Пожалуй, нужно спрятаться. Но здесь не было такого места, куда он мог бы втиснуть своё крупное туловище.