Истребитель закона
Шрифт:
– Кроме секретной табели о рангах морской разведки, – педантично уточнил Мелешко. – Мы знаем о них, они знают о нас. К тому же вы не можете отрицать, что ККК не зависит от СС и опирается на свою разведбазу.
Рыков повернул голову к помощнику, губы его медленно раздвинулись в специфическую бледную улыбку, способную испугать любого другого человека. Мелешко же перенес эту улыбку, не дрогнув лицом.
– К сожалению, тут вы правы, Константин Семенович. Однако в связи с этим мне вспоминается один из законов писателя Анатолия Злобина. Литературу почитываете? Нет? Напрасно, можно выудить немало полезного материала.
Мелешко усмехнулся.
– Оригинально.
– Вы так полагаете? «Чистилище» должно зависеть от нас!
Помощник погасил усмешку и молча поклонился.
– Теперь кое-что для размышлений, – продолжал Рыков. – Небезызвестные тебе Самандар и Котов в последнее время подозрительно часто появляются у церкви в Троице-Лыкове. Обследуйте территорию церкви всеми доступными средствами и выясните, что они ищут.
Помощник снова поклонился, подождал несколько секунд. Герман Довлатович выключил компьютер, вызвал телохранителя, играющего роль домоуправителя, и приказал принести завтрак.
– И последнее, Константин Семенович. Нам надо провести через Думу закон об ограничении деятельности правительства. Подсчитайте, что это будет нам стоить. Придется купить согласие не менее двух третей Думы.
Мелешко поклонился в последний раз и вышел.
Герман Довлатович помыл руки и сел за стол. Он уже заканчивал завтракать, когда позвонил Юрий Венедиктович Юрьев, советник президента по национальной безопасности и кардинал Союза Девяти:
– Герман Довлатович, надо пересечься, побеседовать.
– По телефону нельзя?
– Увы, информация сугубо конфиденциальная и требует особых мер предосторожности.
– Моя линия защищена.
– Но не от Вишвадхарини [15] .
Рыков помолчал.
– Когда и где?
– Через час, где и всегда.
– Хорошо.
Герман Довлатович включил компьютер, посидел за пультом, бесцельно гоняя курсор по полю экрана, задавил зарождающийся в душе страх и приказал подать машину. Через час он в сопровождении манипула на двух машинах остановился в Голиковском переулке недалеко от особняка Третьякова, «огляделся» в ментальном поле и проследовал во внутренний двор комплекса Третьяковской галереи, где за оградкой у церкви святого Николая Чудотворца ждал Рыкова Юрьев. Церковь была давно отреставрирована, шли службы, но в этот утренний час людей здесь было мало.
15
Вишвадхарини – тот, кто поддерживает Вселенную (инд.); в данном случае имеется в виду магическое прослушивание.
Они остановились в двух шагах друг от друга, проверяя впечатление и ауру встречи, создали непроницаемый «колокол отталкивания», оберегающий их от любого прослушивания.
– Ну? – сказал Рыков.
– Дугу гну, – хмыкнул Юрий Венедиктович. – Пуганый я больно стал после некоторых событий, старею, наверное, так что не обессудь. Ты знаешь, что охота на кардиналов началась и в других регионах?
– Знаю, – сухо сказал Рыков.
– Соображения?
– Никаких.
– Ты же общаешься с Монархом, неужели не проконсультировался?
– Он… занят, – с неохотой
Юрьев с недоверием вздернул бровь.
– Он тебе не ответил?! Любопытно. И очень символично. Я слышал, что у него возникли какие-то проблемы, но чтобы до такой степени… Впрочем, это его дело. Что сам думаешь о происходящем? Может быть, наше родное «чистилище» объединилось с западными и начало кампанию по переделу власти?
– Не думаю. Но «чистилище» проверю. Оно и так то и дело наступает мне на мозоли, пора ограничить его размах.
– Учти, парни тебе противостоят не слабые. Котов очень здорово поднялся по лестнице [16] , да и Самандар весьма силен. К тому же я слышал, что у них появился ученик, якобы готовый стать на Путь Воина Справедливости.
– У тебя очень хороший слух, – с иронией сказал Рыков, подразумевая любимое словцо Юрия Венедиктовича «слышал».
Юрьев усмехнулся.
– Этот парень вчера познакомился с моей непутевой дочерью.
Теперь уже хмыкнул Рыков, разглядывая сытое, но по-мужски красивое лицо кардинала.
16
Имеется в виду «лестница самореализации» людей Внутреннего Круга.
– Он действительно чего-то стоит?
– Парень идет быстро и по всем моим данным интеллектуал. А по моему глубокому убеждению только такой способен стать Воином и мастером боя. Он может мне пригодиться.
– Ну-ну. Что ты хотел мне сказать по существу?
Юрьев затвердел лицом, глаза его полыхнули огнем.
– Герман, началась прецессия Закона обратной связи…
Рыков небрежно отмахнулся.
– Меня никогда не увлекала теория высших расходимостей внешних [17] законов.
17
Внешние законы – «вложенные» во Вселенную извне, то есть Творцом.
– Герман, ты не понимаешь. Закон «качается» не по нашей воле и даже не по воле иерархов и Аморфов. В нашу реальность «дышит» кто-то чужой. Возможно, начавшаяся охота на людей Круга есть следствие этого дыхания. Выйди еще раз на своего приятеля, Монарха, зарони в его душу искру сомнения… если, конечно, у него есть душа. Бабуу не в состоянии контролировать ситуацию. Все, что он может сделать, это объявить общий авральный Сход и ввести «сжимающую ладонь».
Рыков машинально кивнул.
«Сжимающая ладонь» представляла собой глобальный мониторинг ментальной Среды и системы поддержания в этой среде постоянных каналов связи между кардиналами.
– Так что у тебя появился реальный шанс пройти Посвящение III ступени и стать координатором. Подумай об этом.
Не прощаясь, Юрьев кивнул и неторопливо побрел вдоль ограды церкви к выходу, свернул в Толмачевский переулок, исчез. А Рыков снова испытал морозное чувство страха. Юрьев слишком много знал и всегда играл по своим правилам. Поэтому проигрывал он редко. Самое странное крылось в том, что он поддерживал Бабуу-Сэнгэ и был его официальным преемником. Почему он вдруг так открыто отказался от престола? Почему по сути предал координатора?