Истребители. Трилогия
Шрифт:
Залп, и многочисленный рикошет отразившийся от стен.
– Попали суки! – один удар в тело точно был.
– Фойер! – расслышал я доставая из разгрузки гранату.
«Лимонка» была заныкана еще неделю назад, выпросил у старшины Степанова, когда в первый раз встретился с ним и с полковником Денисовым, так что карманная артиллерия хоть и в единственном экземпляре у меня была.
После третьего залпа ребристое яйцо полетело вниз брошенное не дрогнувшей рукой.
– Алярм! Гранатен! – послышались крики, и почти сразу их заглушил разрыв.
Пока немцы
Пистолетом я по понятным причинам не пользовался, попробуй, потянись за ним, сразу нашпигуют свинцом, но сейчас особых проблем не было, поэтому достав маузер и с трудом взведя его одной рукой, осторожно двинулся дальше.
Далеко я убегать не стал, забежав за первый же угол, чтобы из-за него была возможность наблюдать за уступом, плюхнулся прямо на камни, и положив рядом пистолет, стал осматривать себя заодно потроша аптечку. Нужны были бинты и антисептик.
Рана обнаружилась в той же руке, на уроне локтя.
«Теперь понятно, почему не так больно. Боль в выбитом плече заглушила!» – подумал я, со стоном ощупывая рану.
К моему удивлению ничего серьезного. Похоже, пуля ударила после рикошета, может быть даже не одного, не достав до кости, я даже нащупал сплющенный кусочек свинца под кожей. Осторожно закатав рукав, оголил рану, осматривая ее. Кровь текла слабо, ощупывая, нашел пулю, после чего потянулся за засапожником. Нужно было извлечь все инородные предметы.
Я уже заканчивал бинтовать рану, держа одну из лент бинта зубами, работая правой рукой, когда показалась голова одного из скалолазов. Думаете, я схватился за пистолет и начал стрельбу? Как же?! А хабар?!
Немцы были хоть и налегке, но с оружием, а винтовки в горах куда как предпочтительней пистолета, хоть и некоторого подобия карабина. Хомяческая жилка во мне просто взывала, от одной мысли пристрелить их на скале, так что я терпеливо ждал немцев изредка выглядывая из-за скального выступа.
Завязав узел, вздохнул, вспоминая о косынке, ее сделать не успел. Зато пока бинтовал, посмотрел на время, судя по всему, без сознания я был почти два часа.
А это значило, что группа поддержки уже сделала свое дело, уничтожив или разогнав все, что тут летало с крестами. В группе зачистки выступал весь мой полк. А остальные в это время, нагло воспользовавшись паникой в эфире, то тут русские, то там, должны были атаковать один из ближайших прифронтовых аэродромов.
Именно туда шел полк Рощина, их задача первым делом смять отнюдь не слабую зенитную оборону, и помочь остальным в уничтожении кадрового состава Люфтваффе и напоследок, если будет возможность и самолеты. Сейчас даже туповатые политработники понимали, что без пилотов самолеты летать не будут, так что давления от них, уничтожать в первую очередь именно технику, для галочки, больше не было. Беспокоило еще то, что я не знал что со Степкой, тревожила неопределенность.
Почему-то второго не было, первый поднявшийся, рыжий верзила, не
– Хальт! Хенде хох! – наполовину высунувшись из-за угла, вытянул руку, держа фрица на прицеле.
От неожиданности немец сделал шаг назад и, оступившись, стал заваливаться назад.
– Майн гот! – в ужасе крикнул он и исчез, свалившись вниз.
– Куда?! Винтовку отдай сволочь!!! – чуть было не кинулся я следом, но тут же нырнул обратно, снизу снова стали стрелять.
Бросив последний взгляд на уступ, развернулся и двинулся по тропе.
– Не понятно! То живым взять хотят, то стреляют как оглашенные! – сердито бурча, я осторожно шагая дальше по расселине, которая шла явно на вверх.
Через полчаса остановился, достав остатки бинта и фляжку с коньяком, выпив грамм сто, задумчиво посмотрел на бинт, из которого собирался сделать косынку. Как-то слышал рассказ, как один парень сам вправил себе вывих. Почему бы не попробовать?
А то надоело чувствовать себя инвалидом. Я конечно в этом мало что понимаю, честно говоря, но другого выхода не было.
Накинув петлю на кисть руки, другую привязал к большому кусту, не знамо каким ветром, принесенным в узкую расселину, и растущего там. Рывок, хруст, вопль, и стон через зубы. Как бы то не было, через двадцать минут весело насвистывая, я уже шагал дальше повесив вправленную руку на импровизированную повязку.
Насколько помню, врачи не советуют тревожить руку пару дней, что ж посмотрим, что будет дальше, а пока нужно сваливать как можно быстрее.
Выбравшись на вершину скалы, я побежал дальше, спускаясь в небольшую долину, заросшую невысоким лесом, преимущественно лиственным.
Оббегая высокую, метров в тридцать скалу, вдруг услышал:
– Товарищ майор?! – в голосе было столько радости, что я сразу понял, кто-то свой.
– Кречетов, ты что ли? – сразу обнаружил, откуда меня окликнули, невольно подивившись однотипной ситуации. Кречетов висел зацепившись, только не за скальный выступ, а за кустарник.
Только расстояние до земли у него было не пятьдесят метров как у меня, а всего десяток. Да и падать, ему не на «мягкий» галечный пляж, а на остроконечные камни.
– Я товарищ майор!
– Давно висишь? Кто еще не добрался до дома? Что видел? Почему сам не спустился? – засыпал я его вопросами.
– Э-э-э… – несколько растерялся сержант от моего напора.
– Подожди, сейчас соображу, как тебя снять, сниму, тогда и поговорим. Да и быстро надо все делать, сто процентов за мной немцы идут. Я им там нахамил изрядно.
Способ как спустить сержанта нашелся довольно быстро. Просто обошел скалу по кругу и обнаружил, что другой склон более-менее проходим для меня. То есть с одной рукой смогу подняться, что и сделал. Встав тяжело дыша у куста, за который зацепился купол, вздохнул. Проблема была в том, как одной рукой затащить летчика на вершину скалы? Рука была хоть и вправленной, но шевелить я ей не мог. Присев на валун, задумался.