Истребители. Трилогия
Шрифт:
– Что с мостом? – спросил Командир, поправляя обмундирование и подхватывая с земли автомат.
– Взорван, товарищ командир. Там только пеньки от быков остались, – повернувшись к Командиру, пояснил сержант.
– Ясно.
Отряд разбрелся по месту боя, рассматривая остатки позиций. Над поляной и старой дорогой в ста метрах от нашей стоянки повисло тяжелое молчание.
Присев у скелета командира, полковник поправил ворот, рассматривая знаки различия.
– Шпала. Капитан. Видимо
В отличие от остальных, я и летчики ходить не стали, и не такое видеть приходилось, а стали готовить завтрак, доставая консервы и галеты. Мне показалось, что только на этой поляне они осознали, что находятся в другом мире, на другой войне.
После осмотра полковник велел перебраться к речке, привести себя в порядок позавтракать и продолжить движение.
Во время завтрака мы негромко, как будто опасаясь, что погибшие тут два года назад бойцы и командиры услышат нас, обсуждали увиденное.
– Немцы после того как уничтожили оборону тут не задерживались, сразу ушли, – ложкой подхватив большой кусок тушенки, сообщил свои наблюдения Андрей.
– Почему вы так решили? – поинтересовался Казанцев.
– Там чуть в стороне большая братская могила. Судя по обозначениям немецкая. Потери у них большие были, иначе бы хоронили в отдельных могилах. А не долго, потому что торопились. Я на краю обороны, у леса, нашел два костяка, судя по истлевшей форме немцы. Видимо их просто не заметили, там даже оружие рядом лежит.
– А зачем они мост взорвали? – поинтересовался Даль.
– Сомневаюсь, что это они. Более того уверен, что это наши подорвали мост. Там брошенная подрывная машинка, наша, советская. Ну, немцам больше ловить тут было нечего, оставили пяток солдат хоронить своих и рванули в обход. Вот и все… Жаль, что немцы документы забрали, не знаем, что за подразделение тут стояло.
После завтрака, мы накачав лодку, тут пришлось поработать качком, газ в баллоне кончился, мы переправились на тут сторону и, убрав спущенную лодку в тюк двинулись дальше.
Шли в определенном порядке нагруженные как мулы, у меня было два вещмешка и два цинка с патронами для немецких карабинов. Летчики вместе переносили пулемет и часть боезапаса. Только Андрей бегал вокруг без дополнительного веса с одним десантным рюкзаком и в камуфляжном комбинезоне, на нем было охранение.
Посмотрев на мокрого от пота Степку несшего шесть карабинов и два цинка к ним, не считая своего личного оружия и сидора, я догнал идущего впереди командира.
– Товарищ полковник? Разрешите обратится?
– Разрешаю, – обернулся он ко мне.
– Я тут подумал, может транспортом обзавестись? Тут у немцев благонадежное население, партизан нет, может сыграть на этом? Не пуганные
Достав карту, командир посмотрел, прикинул и отрицательно покачал головой.
– Тут до ближайшего партизанского края всего километров двести, дойдем дня за три-четыре. А насчет не пуганного… не думаю, сейчас тут и сбитые летчики пробираются и спецназ и разведка. Про бежавших из плена тоже не забывай.
– Ясно. Разрешите идти?
– Свободны.
К обеду мы обошли небольшую заболоченную низину краем леса и вышли к большому озеру. Не выходя на открытое пространство, мы осматривали заливной луг на предмет противника.
– О, а это наш, – сказал я, как только увидел на берегу озера тушу Пе-8.
– На озеро садился, скорость погасил и на берег выскочил, – добавил Казанцев.
– Кабина целая, скорее всего летчики выжили… И ушли на своих двоих, пулеметы отсутствуют, – с интересом рассматривая распластавшего крылья исполина, произнес отец.
– Посмотрим? – с азартом спросил Толик, Степка активно закивал.
– Самолёт на виду лежит, может быть засада, – отказал Командир.
– Ясно, товарищ полковник, – уныло ответил Степка.
– Обходим озеро по краю леса и идем дальше, нам до вечера нужно преодолеть еще не менее двадцати километров.
Так и сделали. Подхватив свои тяжелые ноши, мы зашагали за командиром. Андрей уже исчез впереди, проверяя дорогу на предмет опасности и проходимости.
Пройти мы успели едва ли триста метров, как завибрировала рация на поясе командира.
– На связи?..
Сняв свою, включил ее и прислушался, заметив, что не один так поступил.
– …видел троих. У них еще знаки на груди, это точно фельджандармерия.
– Сколько техники? – послышался вопрос полковника.
– Два мотоцикла с люльками при пулеметах, один одиночка.
– И нас семеро, – буркнул я.
– Тишина в эфире! – рявкнул командир, после чего вернулся к разговору с Андреем: – Шансы?
– Есть, если тихо будем работать. Меня одно беспокоит, что они тут делают? Дорога малоезженая.
– Может, экипаж сбитого самолета ловят? Он вроде недавно сел, – предположил Батя.
– Соловей, численность экипажа сбитой машины?
– От восьми до двенадцати человек, – ответил я.
– Однако.
– Брать их все равно надо, – добавил я: – Узнать, что они тут делают, и есть ли еще. Вдруг тут целый батальон лес прочесывает? Ну и про транспорт забывать не стоит. В форме фельджандармов мы будем как невидимки. Это как отмороженные дэпээсники у нас, не обратили внимания на водителя радости полные штаны. Шанс уйти в отрыв немалый. Я лично за уничтожение немцев и ухода в отрыв. Если что одиночка мой.