Истребители. Трилогия

Поселягин Владимир Геннадьевич

– Все. Что мог я сделал. Идем к себе.

– Хорошо.

Убедившись, что Карпов занял место ведомого, я повел машину на свой аэродром. Судя по местности, до него осталось километров двадцать.

Привычно зайдя на посадку, я опустился на три точки и покатился к своему капониру, с недоумением оглядываясь. Сомнений не было, еще странным показавшийся мне сверху аэродром, теперь просто подтверждал, что его покинули. Полки опять передислоцировались.

– Пусто, – услышал я голос сержанта.

– Угу. Вижу.

Но все равно кто-то должен остаться. Давай к нашей стоянке рули, там определимся.

Мы подкатили к нашей стоянке, где были пустые капониры, и заглушили двигатели. Откинув фонарь, я встал и осмотрелся снимая с головы шлемофон.

Никого не было, ни движения.

Я скинул парашют, и энергично направился к землянке штаба, как заметил несколько фигурок, которые перебежками двигались к нам. Метнувшись в сторону, я залег за стволом дерева и приготовил пистолет к бою, однако это оказались свои. Я опознал в одном из фигур сержанта Горелова, из охранного взвода. Это он застрелил одного из немецких диверсантов во время попытки моего ареста, так что я хорошо его знал.

– Свои! – крикнул я.

– Какие такие свои?

– Суворов.

– Суворов? Точно?

Повезло, что мы опознали друг друга. Пока бойцы с любопытством осматривали трофейную технику, мы узнали новости.

Полки передислоцировались еще вчера, как только вернулись все машины, что уцелели после налета.

Шесть техников из БАО и три бойца из охранного взвода, собирались вывозить один из поврежденных бомбардировщиков, его не смогли забрать сразу, не было свободного транспорта, вот и приехали за ним, благо была такая возможность.

– Ты не представляешь как мы охренели когда два мессера стали садиться… – рассказывал техник-лейтенант Камов, помогая рукой. У них был с собой сухпай, так что мы слушали с Карповым с набитыми ртами. Как-то не было времени поесть, так и улетели голодными, и сейчас наверствовали упущенное.

– И где сейчас наши? – спросил я.

– Карта есть?

– Ага, сейчас достану.

Лейтенант показал на карте, где теперь стоят полки.

– Нормально, всего двадцать пять километров. Горючки хватит, – прикинул я.

– Ладно, я рассказал все что произошло за эти два дня, теперь ваша очередь, – с жадным любопытством спросил Камов. Остальные собрались вокруг нас, слушая мой рассказ, прерываемый вставками Карпова.

Пока я описывал наши приключения под восхищенные возгласы слушателей, стал анализировать, что мне рассказал Камов.

Кроме всех МиГов, не вернулось три «таира». Рассказ вернувшегося с налета Сомова, дал понять, что случилось. Нас ждали, ждали до вечера. Никитин так и сказал:

– Не такой Суворов чтобы задерживаться, вернется он, просто чую, что вернется.

Говорил он конечно Запашному, но один из бойцов подслушал, и этот разговор мигом разнесся по полкам.

Однако я не вернулся.

Полки передислоцировались так и не дождавшись нас. Кстати наш вылет вызвал положительную реакцию в верхах. Командование посчитало, что вылет был более чем успешный. Особенно это проявилось, когда проявили снимки что сделал наблюдатель, благо он смог уйти на бреющем.

Самое интересное, наблюдатель сделал не только снимки аэродрома, но и некоторые эпизоды нашего воздушного боя. Это нужно было чтобы определить боевую возможность у «таиров».

– …ну, а как мы сели вы видели.

– Да-а-а-а. Поносило вас, – протянув сказал Камов.

– А ты думал, ни дня без приключений. Война, – ответил я вытирая руки об штанины.

Облизав ложку после тушенки, я вытер ее тряпочкой и убрал в свое привычное место, за голенище сапога.

– У вас связь есть? – спросил я.

– Да откуда. Все уже смотали и убрали, – отмахнулся Камов.

– Вот и мы тоже, сколько не вызываем не отвечают. Может рация не исправна.

– Не знаю. Я когда уезжал все нормально было, да и не заходил я к радистам.

– Тогда мы в часть, может еще на завтрак успеем. Время семь утра всего. И про диверсантов не забывайте, колонну то я расстрелял в десяти километрах отсюда.

– Да понял я, поостережемся. Ну давай тогда, в части увидимся, – пожал мне руку Камов. Распрощавшись с бойцами, мы с напарником сели в мессеры и пошли на взлет.

– По карте, аэродром прямо под нами. Видишь что-нибудь? – спросил я.

– Нет. Хорошо замаскировались. Опустимся ниже?

– Умный больно. Про зенитки не забывай. Там две батареи теперь, не считая мелочи.

– Что делать будем?

– Уходим в сторону и на бреющем возвращаемся, там они не успеют с ориентироваться, как мы сядем.

– Хорошо.

Так и получилось. Как только мы появились на виду у зениток. Шасси было уже выпущено, и мы спланировав сели на аэродром. Теперь уже были видны стоянки с самолетами укрытых маскировочными сетями и срубленными ветками. Пользуясь не сильно упавшей скоростью, я повернул к тому месту в котором безошибочно опознал как штаб полка. Заглушив двигатель, я позволил истребителю катиться. От леса к нам бежали люди, некоторые с оружием в руках. На ходу откинув фонарь я отстегнул привязные ремни, и встав помахал рукой.

Первым ко мне подбежал Никитин. Нажав на педаль тормоза, я хлопнул по боку истребителя и сказал знаменитую фразу:

– Вот товарищ майор, принимайте аппарат, махнул не глядя.

И непонимающе посмотрел на Никитина, согнувшегося от смеха. Рядом смеялось остальное командование полка. Мне это казалось странным, поэтому я с недоумением посмотрел на командование.

– Качай его ребята! – выкрикнул кто-то, и не успел я рта открыть, как меня вытащили из кабины и вместе с парашютом стали подбрасывать в воздух.