Иствикские жены
Шрифт:
– Я в аптеке, — сказала Юлька, — купила какой-то очень сильный антибиотик последнего поколения, но у него куча противопоказаний. У тебя нет аллергии?..
– Нет, — прохрипела я.
– …Цирроза печени, бронхиальной астмы, болезни Виллебранда, подагры…
– Да нету у меня ничего! — собравшись с силами, перебила я Юльку.
– …Дефицита витамина К и дубины Джонсона? — закончила читать Юлька.
– Какой еще дубины? — мне показалось, у меня начались слуховые галлюцинации.
– Я не знаю, — беспечно ответила Юлька. — Тут так написано — болезнь дубина Джонсона!
– Девушка, — услышала я в трубке посторонний голос, видимо, принадлежащий
Несмотря на мое состояние, мне стало смешно.
– Юлька, тащи уже быстрее свои таблетки, — рассмеялась я в трубку, — мне сейчас реально пофиг, от чего помирать!
Через час моя маленькая квартирка наполнилась хаотичным движением: Юлька и Лилька с лицами, преисполненными пониманием важности момента, сновали туда-сюда, таская мне микстуры и горячий чай, меняя примочку на голове и готовя куриный бульончик. К вечеру мне стало гораздо лучше, я даже смогла подняться, чтобы проводить девчонок до двери.
– Запоминай, — тараторила Юлька на прощание, — вот эти таблетки — утром и вечером, эти — если снова будет температура, эти от головной боли, вот этим парашочком полощи горло, а этот тест на беременность можешь выкинуть — мне его на сдачу дали!..
Закрыв дверь за верными подружками, я вернулась под одеяло — по телу ползла неприятная лихорадка, кости ломило, в голове плавал белый туман… Я провалилась в сон и всю ночь убегала от дюжего мужика, который гонялся за мной с огромной палицей, держа ее наперевес в толстых волосатых пальцах с наколкой «Джонсон».
К Дню моего Рождения болезнь прошла, но лишь частично: меня все еще нестерпимо тошнило, все тело по утрам ломило так, будто всю ночь я не спала под теплым одеялом, а носила рояль на седьмой этаж без лифта. Изо рта почему-то ручьями текла слюна, как у бешеной собаки — я просыпалась на совершенно мокрой подушке, захлебываясь исторгаемой из меня влагой. Настроение для праздника — хуже не придумаешь, но Андрей приехал в Питер и ждал меня в ресторане, так что надо было собраться с силами и идти. Я так и не пришла к окончательному решению — говорить ему о своих чувствах или нет, решив сориентироваться по ситуации. Бродя по квартире из угла в угол с литровой банкой в руке, куда я каждую минуту сплевывала накопившуюся во рту слюну, я пыталась свободной рукой накрасить глаза и натянуть колготки. Усилия не увенчались успехом: тушь размазалась аж до носа, колготки порвались, проткнутые острым ногтем и я, чертыхнувшись, поставила банку на тумбочку и начала все сначала. Тут мой взгляд упал на валяющуюся на полу голубую бумажку — я автоматически подняла ее и поняла, что это тот самый случайно приобретенный Юлькой тест на беременность. Сама не зная, почему, я пошла в туалет и … через две минуты получила совершенно отчетливые две синие полоски на белой бумаге. Тут я реально почувствовала, как старина Джонсон ударил меня своей дубинкой — два раза под дых и контрольный — по голове.
Я испуганно смыла тест в унитазе, будто избавившись от него, я тут же избавлюсь от новости, которая билась в мою черепную коробку. Этого не может быть!.. — нервно носилась я по комнате, натыкаясь на углы и совершенно не понимая, что делать. Этого не будет!.. Это ошибка!..
Через час я все же взяла себя в руки и, нацепив какое-то первое попавшееся платье, пошла в ресторан. Андрей действительно привез мне «Шампанское» — в красивой, расписанной вензелями коробке — и долго рассказывал его родословную, но я не слышала слов. Мои мысли были так далеко, что я могла только
– Ты сегодня что-то тихая, — заметил мой кавалер.
– Еще не отошла от болезни, — ответила я, мучительно размышляя, как подойти к мучившему меня вопросу. — Скажи…
– А у меня есть новость! — перебил меня Андрей. — Ты удивишься, но это факт — я прощаюсь со своей холостяцкой жизнью! Недавно я обручился с дочкой нашего шефа, она живет в Париже так долго, что почти стала француженкой. Конечно, она не понимает моих цитат из «мордоленты», но хороша!.. — он закатил глаза, видимо, вспоминая прелести директорской дочки. — Я перебираюсь в Европу и становлюсь совладельцем фирмы, но буду сюда наведываться! Ты же не откажешься выпить со мной коньячку, когда я приеду в следующий раз? — и он подмигнул мне так задорно, что мне лишь оставалось вскочить со стула и живенько сбацать матросский танец «Яблочко» прямо на полу ресторана в знак переполнявшей меня радости за друга. Но я смогла лишь поднять бокал и сказать осипшим голосом: «Поздравляю!»
Когда поздно вечером я дошла до своего дома, рядом на поребрике, сверкая свежими фингалами, сидели две наши подъездные алкоголички — Танька и Манька. Они жили в грязной запущенной коммуналке на первом этаже с двумя развеселыми братьями, вместе с которыми искали по окрестным дворам пустые алюминиевые банки, а вечерами собирались на шумные флеш-мобы с местными бомжами возле помойки. Дамы курили, нервно сплевывая через выбитые зубы, и что-то взволнованно обсуждали.
– Я ему и говорю — беременная я, Вась! — со слезой в голосе делилась Танька с подругой. — Думала, он обрадуется, подхватит меня на руки да как закружит по комнате!..
– А он? — взволнованно спрашивала Манька.
– А он сказал: «Дура!», сплюнул и ушел — уже два дня дома не появляется! — последние слова потонули в нервном всхлипе.
– Эй, писательша, — хрипло окликнула меня Манька, — дай сто рублей! Вишь, радость у нас — ребеночек будет — надо бы обмыть!
Я протянула им сто рублей и пошла в сторону подъезда. Дома я открыла дорогое «Шампанское» и медленно вылила его в раковину — последние капли моей несостоявшийся любви.
– И что ты будешь делать? — пытала меня Юлька, когда на следующий день мы сидели в кафе под открытым небом недалеко от моего дома.
– Аборт, — устало пожала я плечами, — для меня это дело решенное.
– Ты соображаешь, что говоришь? — нервничала подруга, куря сигареты одну за другой и старательно выдувая дым в сторону. — Это же твой последний шанс! Мужики приходят и уходят, и только дети остаются нашим смыслом жизни навсегда!
– Юль, избавь меня от банальностей, — вяло отмахнулась я. — Что я, мало этих красивых слов в жизни слышала? Ну какой ребенок? Квартира у меня маленькая, денег нет, мужа тоже нет! Что я смогу дать этому ребенку?
– Я, конечно, не могу тебя заставить, — Юлька нервно затушила в пепельнице сигарету, — но умоляю подумать! Твоя карьера складывается хорошо, скоро ты получишь гонорар за третью книгу и за сценарий, наш продюсер тобой очень доволен и рассчитывает на дальнейшее сотрудничество. Я прослежу, чтобы тебе — уже как известному автору — повысили процент отчислений за книги, возьму финансы в свои руки — раз уж от тебя никакого толку! Мы с Лилькой будем рядом, все купим: от пеленок до коляски! Это твой шанс никогда больше не быть одной, — Лилька взяла меня на руку, но я отдернула ладонь, будто от удара током, встала из-за стола и быстро пошла прочь…