Итак, моя прелесть
Шрифт:
– Ладно, поезжай. Я через пять минут сдаю пост. О-хо-хо!
– Еще бы. Увидимся, – махнул ему рукой Том.
– Фу-у! – с облегчением выдохнула Шила.
Том молчал. Он думал про стоящую у них в гостиной коробку, набитую такой кучей денег, какую он и вообразить себе не мог.
Наверняка, подумал он, за них причитается крупное вознаграждение. Казино ведь застраховано. Только надо было сразу пойти в полицию. Как он объяснит задержку? Ему стало не по себе.
– А ведь они могут нас подстеречь, – произнес
– Они? Там же только один… ему за шестьдесят, щуплый. Сам же слышал по радио, – презрительно скривилась Шила.
А Тому действительно стало страшно.
– Этот человек… вдруг у него пистолет?
– Ну и что? Ну, пистолет… а у нас два с половиной миллиона! Если ты не можешь с ним сладить, то я сделаю это запросто!
Том покачал головой.
– Какая смелая! Все-таки я считаю, нужно пойти в полицию.
– Господи, боже мой! Никакой полиции!
Они подъехали к своей машине. Том вылез из «бьюика».
Записка, которую он оставил, была на прежнем месте. Он выдернул ее из-под щетки и сунул в карман. «Хорошо, – немного успокоился он, – хоть в чем-то повезло».
Вернувшись к «бьюику», он достал новый масляный насос, который захватил по дороге в мастерской «Дженерал моторз», и занялся его установкой. Вскоре, потарахтев и поурчав, машина уехала.
Мейски собрался с силами и спустился к «бьюику». Ему с трудом удалось вставить ключ в замок багажника – так дрожала рука. Он поднял крышку и обмер. В порыве бешенства он плюнул в пустой багажник.
Все-таки они нашли коробку!
Том загнал машину в гараж и заглушил двигатель.
Они торопливо прошли через кухню в гостиную. Постояли, глядя на коробку, потом Шила открыла ее.
– Вот не думала, что когда-нибудь в жизни увижу столько денег, – проговорила она сипловатым от волнения голосом.
Том упал в кресло. Его знобило и трясло от страха.
– Их нельзя брать себе. Нужно сообщить в полицию.
– А мы возьмем… все до последнего доллара. – Она подошла к бару, плеснула в два стакана по внушительной порции виски.
Том выпил виски залпом. Спиртное подействовало. Настроение улучшилось, и появилась какая-то бесшабашность.
– Никто не знает, что деньги у нас, – сказала Шила. – Это подарок судьбы. Мы не откажемся от него.
Том почувствовал, как внутри у него разливается тепло.
– Ладно… допустим, у нас хватит глупости взять деньги, да? А тратить-то их нельзя. Ведь каждой собаке в нашем городе известно, что мы вечно сидим без гроша. Ну и как тут быть?
Шила сосредоточенно поглядела на него, отметив про себя, что теперь он на верном пути.
– Ждать. Через несколько месяцев их можно будет без всякого риска вывезти отсюда. Не на век же перекрыли дороги. Когда шумиха уляжется, мы и рванем.
– Ну? А сейчас-то куда эту чертову коробку девать? Здесь, что ли,
– Нет, мы ее закопаем. Под кухонным окном…
– Ты соображаешь, что можно загреметь на двадцать лет?
– А ты соображаешь, что у нас два с половиной миллиона?
Том знал, что поступает дурно, но даже муки совести не могли перетянуть соблазна прибрать к рукам такое богатство.
– Ладно. Ты сама лезешь в омут. Сейчас что делать с коробкой?
– Давай поставим ее в свободной спальне. И накроем стеганым покрывалом.
– Тебе нельзя будет отлучаться. Это ты понимаешь?
– Сторожить кучу денег – не такой уж каторжный труд.
Он помолчал в нерешительности и сдался.
Они перетащили коробку в спальню и придвинули к стене. Шила сняла с кровати покрывало и набросила на коробку.
– Ступай. Не забудь принести что-нибудь к ужину.
На Тома вдруг нахлынуло страстное желание.
– Если уж мы в этом заодно, – произнес он нетвердым и хрипловатым голосом, – давай будем заодно во всем.
Она угадала в его взгляде отчаянное желание и в который раз убедилась в своей полной власти над ним.
– Ну, ладно… будь по-твоему…
Когда Том ушел, она приняла душ. Потом, голая, вернулась в спальню, откинула с коробки покрывало и, присев на корточки, долго перебирала деньги.
Вот, думала она, где сила… ключ к той двери, за которой таится мир ее мечты. Перво-наперво она купит норковую шубку, после – бриллиантовое колье, а уж потом – все, что приглянется. Она вообразила дом о шести спальнях с отдельными ванными комнатами, с просторным холлом, с большим садом и с китайской прислугой. Потом ей представился темно-бордовый автомобиль марки «бентли» и шофер-японец в темно-бордовой форме.
Шила выпрямилась, огладив свое тело длинными пальцами, приподняла груди, вздохнула и начала одеваться.
Настанет день, когда Тому придется указать на дверь. В нем нет размаха… решительности. Она наметила себе темноволосого, рослого, сильного, такого, чтобы его уважали метрдотели и чтобы знал, как позаботиться о женщине.
Не в силах устоять перед искушением, она вынула из коробки три пятисотенных бумажки, заткнула за чулок. До чего же приятно было ощущать кожей такую кругленькую сумму.
Она открыла платяной шкаф и с пренебрежением оглядела его содержимое. Господи! Какая убогая куча тряпья!
Накрасившись и причесавшись, Шила перешла в гостиную. Она посмотрела на свои дешевые ручные часики. Половина двенадцатого. Шила нахмурилась: она вдруг ясно представила, что отныне будет сидеть в четырех стенах. Денег – куры не клюют, а… сколько времени уйдет впустую!
Она проголодалась. Сандвичи ела, вышагивая по гостиной. Ей не сиделось на месте. Она все жалела о вынужденном бездействии, а ведь уже можно было бы швырять тысячи направо и налево.