Итальянский след
Шрифт:
– Ты бы в любом случае, Жора, не ошибся, – сказал Автор, разжимая левый кулак – там тоже оказалась генеральская звезда. – Слишком много дырок на твоих погонах… По три на каждом. Теперь будет по одной.
– И это… Это не хохма? – побледнел Шаланда.
– Можешь привинчивать хоть сейчас. Приказ уже подписан.
– Давно?
– Минуту назад.
– Обмыть звезды-то надо, – ворчливо сказал Халандовский.
– Не может быть… – прошептал Шаланда.
– Есть вещи, которыми не шутят! – веско сказал Автор. Взяв
– Жора, только до дна! – строго наказал Халандовский.
– Да я за каждого готов пить до дна! – заверил Шаланда.
И тут Автор столкнулся взглядом с Худолеем. Тот сидел, вжавшись в свой стул, словно боялся удара сзади. Его побелевшие пальцы впились в край стола так, что казалось, никакая сила их не сможет оторвать.
– Подойди, Валя, к телефону. Тебе звонят.
– Откуда? – просипел Худолей.
– Из Шереметьева.
Деревянной походкой, какими-то негнущимися ногами Худолей подошел к телефону. Худолей обернулся, и в этот момент раздался звонок.
– Нажми белую кнопку – мы тоже хотим слышать! – сказал Халандовский. Худолей послушно нажал белую кнопку.
– Да, – сказал он в трубку. – Слушаю.
– Валя! – услышали все взволнованный девичий голос. – Это Света! Валя, я звоню из Шереметьева! Мы приземлились полчаса назад! Я в Шереметьеве! Ты слышишь меня?
– Слышу, – из последних сил проговорил Худолей.
– Я вырвалась! Меня наши ребята привезли контрабандой, представляешь?! Летчики! Переодели стюардессой и провели на борт! Я прилетела без документов!
– А почему… Почему они пошли на это?
– Потому что я красивая! Ты что, не знал?!
– Догадывался.
– Встречай утренний поезд! Вагона не знаю, билета у меня еще нет, но я приезжаю утренним поездом! Ты меня узнаешь?!
– Постараюсь…
– О трехкомнатной квартире ты не трепался?
– Нет…
– Все, заканчиваем! Это ребята одолжили мне свой мобильник! Завтра буду! Жди!
Худолей положил трубку и, не оборачиваясь к остальным, отодвинул штору, открыл дверь и вышел на балкон. Не мог он сейчас ни с кем разговаривать, не мог ни на кого смотреть.
За столом стояла полная тишина.
Андрей и Автор в упор молча смотрели друг на друга.
– Да, Андрей, да, – проговорил Автор.
– Что… да?
– На улице дождь… Теплый ночной весенний дождь. Тебе когда-нибудь приходилось бывать под теплым ночным весенним дождем?
– Если вы Автор, то должны знать, когда это было… И с кем.
– Все повторяется…
– Не все.
– Все повторяется, Андрей. Ты сейчас идешь в прихожую, одеваешься, спускаешься на первый этаж, выходишь на крыльцо. У подъезда мокрая деревянная скамейка. Рядом мотоцикл. На переднем сиденье девушка. Ты ее знаешь. У нее светло-рыжие волосы, чуть припухшие губы… Разве ты не слышал шум подъезжающего
– Этого не может быть, – мертвым голосом сказал Андрей.
– Кстати, шрам на груди у нее остался.
– Но так не бывает! – закричал Андрей, не выдержав напряжения. – Так никогда ни с кем не бывает!
– Забываешь, с кем говоришь. Иди, Андрей. Она знает, что ты должен подойти. Она уже продрогла.
Андрей вскочил, в прихожей на ходу сорвал с крючка куртку и, не надевая ее, бросился вниз по лестнице.
– Он умрет, если там никого не окажется, – с укоризной сказал Халандовский.
– Они уже вместе, – ответил Автор.
– И это вам… позволено?
– Нам многое позволено, если осторожно пользоваться своими возможностями. Кстати, Аркаша… Ты заглядывал сегодня в почтовый ящик?
– Да.
– Нет, ты не заглядывал сегодня в почтовый ящик.
– Но я…
– Ты все-таки загляни в почтовый ящик… Сейчас.
– Ну, если вы настаиваете…
Халандовский вернулся через несколько минут с большим конвертом в руках. Он посмотрел на всех с таким выражением, будто не знал, как ему быть дальше.
– Вскрывай, Аркаша, – сказал Пафнутьев. – Такой уж сегодня вечер. Мы все должны узнать друг о друге нечто важное.
– Это из суда, – сказал Халандовский.
– Вскрывай, – повторил Пафнутьев.
Вынув из коричневатого конверта белый сложенный вдвое лист бумаги, Халандовский развернул его, вчитался, пробежал глазами по строчкам, еще раз вчитался в первые строки, в заключительные и обессиленно опустился на диван.
– Но ведь я уже получил отказ! Меня послали все, кто только мог послать! – Халандовский непонимающе снова уставился на конверт.
– Жизнь бесконечна в своих проявлениях, – спокойно ответил Автор.
– Ребята, вы знаете торговый центр возле вокзала?! – вскричал Халандовский. – Теперь это мой торговый центр! Заходите! Всегда вас жду! Заходите с друзьями и подругами, с женами и детьми… Не забывайте, что есть на белом свете место, где всегда вас ждут! Больных и здоровых, пьяных и трезвых, осужденных, беглых, помилованных, прощеных и непрощеных… Приходите!
– Загляну, – кивнул Автор.
– За это надо выпить, – сказал Шаланда.
– Наливай! – сказал Халандовский.
Шаланда взял непочатую бутылку, с хрустом, одним движением свинтил пробку и разлил всем доверху. Когда он повернулся с бутылкой к Автору, оказалось, что его стул пуст.
Автора в комнате не было.
Но рюмка его стояла на месте. Шаланда недоверчиво взял ее, всмотрелся, на самом донышке плескалось несколько капель. Шаланда опрокинул капли себе на язык, помолчал в задумчивости.
– Водка, – сказал он наконец. – Автор не сачковал.
В этот момент проснулась прикорнувшая на диване девочка Халандовского. Она сонно посмотрела на всех, улыбнулась лучезарной своей румяной улыбкой.