Итальянский сюрприз
Шрифт:
– Толик, только на первый раз пушку с собой не бери. Пообещай привезти, если сосед заинтересуется. Здесь один минус - он может подумать, что ствол мокрый, потому ты хочешь по-быстрому и задешево его скинуть, и шарахнется от тебя, как черт от ладана.
– А я сейчас сгоняю к ребятам и возьму новенький, в смазке, - проявил смекалку тот.
– Молодец, - похвалила Алла.
И все же её смущала роль Толика. Уж больно тот туповат, как бы все не испортил.
– Толян, это дело ты провернешь не завтра, а послезавтра или ещё попозже, -
– Завтра этого соседа будет обрабатывать Ольга, и вполне возможно, он весь день будет крутиться на даче Виктора, ты его просто не застанешь дома.
– Дак я тогда к другим зайду. Может, они чё знают. Тот сосед ничё не заподозрит, раз я с одного дома в другой хожу и всем пушку предлагаю. А если чё, скажу - искал, кто больше даст.
Она подумала, что Толик, пожалуй, прав. Сосед, обнаруживший Виктора, может и не знать марки принадлежавшего ему оружия, а пока Ольга вызовет собеседника на разговор и направит его в интересующее их русло, время будет упущено.
Алле непременно хотелось закончить расследование до Нового года. Хотя она и понимала, что это нереально, но хотелось, и все тут.
С утра она поехала к психиатру. Хоть фактов ещё маловато, но она хотела просто повидаться с Лидией Петровной. Вчера отвлеклась с друзьями, потом с Сергеем, а когда тот ушел, на неё вдруг навалилась такая тоска хоть снова волком вой.
Ей повезло - у кабинета врача никого не было, и она, постучавшись и услышав приглашение войти, переступила порог знакомого кабинета, держа в руках букет любимых Лидией Петровной лилий.
– Алла!
– ахнула та.
– Что случилось?
– А что - так заметно?
– невесело усмехнулась та.
– Заметно, - ответила психиатр.
– Никогда вас такой не видела.
– Да ведь и со мной такого никогда не случалось.
– Ну, рассказывайте.
Алла подробно поведала о случившемся и обо всем, что удалось выяснить, и завершила свой рассказ вопросом:
– Помните, Лидия Петровна, в прошлый раз я похвасталась, что наконец-то под вашим чутким руководством нашла двух стоящих мужчин, только никак не могу выбрать, кто из них мне больше нравится?
– Ну, конечно, помню.
– А вы ещё сказали, что проблема выбора - для меня не самая большая проблема. Так вот, судьба решила эту проблему за меня. Одного отняла, а другой, вполне возможно, виновен в этом убийстве.
– Ну, не спешите с выводами, Алла. Давайте-ка разберемся. Виктора уже не вернешь, но вы сильная женщина. Конечно, неожиданная и тем более, насильственная смерть любимого человека - это тяжелый шок, психическая травма, но ведь вам было бы не легче, если бы он умер, скажем, от инфаркта или инсульта. Виктор был не молод, а сейчас инфаркт бывает и у тридцатилетних мужчин.
– Мне было бы не легче, но ведь его убили.
– Да, это так. Но, зная вас, я не сомневаюсь, что вы лелеете планы мести убийце.
– Это уж точно, - согласилась Алла.
– А вот этого делать не стоит.
– Тут
– Зря, Алла. Вы же сами придерживаетесь весьма своеобразного принципа, о котором не раз мне говорили: отнял чужую жизнь - отдай свою. И вот вы отнимите чужую жизнь и что?
– Так это же убийца!
– Ну, так и вы станете убийцей.
– Ну и пусть, - упрямо сказала Алла.
– Поверьте, одно дело в аффекте грозить поквитаться или даже убить, и совсем другое - лишить человека жизни.
– Хоть я никого не убивала, но в данном случае ничуть не буду терзаться угрызениями совести.
– Но почему вы непременно хотите покарать убийцу именно таким кровожадным способом?
– А как ещё его карать?
– Он уже и так наказан.
– Это чем же? Пока не вижу на примете ни единого человека, кто бы мучился угрызениями совести. Все, с кем я говорила, вполне благополучны. Вдова тоже весьма словоохотлива и даже тайком чернит покойного мужа. Никто, похоже, не терзается. В "Промэкспоцентре" тоже не выявлен человек, который ходит с поникшей головой.
– Для любого психически нормального человека убийство - тяжелое потрясение. А в окружении Виктора вряд ли есть эмоционально выхолощенный человек. Так что на людях-то он держится, а наедине с собой, не сомневайтесь, убийца испытывает тягостные чувства.
– Это слишком малая цена за то, что он лишил жизни человека, которого я люблю. Любила, - поправилась она.
– Но почему вы взяли на себя право вершить правосудие?
– Именно потому, что я его любила.
– Но ведь Виктора любили его сыновья. К нему, возможно, была привязана жена. Да и Светлана говорила о нем очень тепло. Однако никто из них не берет на себя роль палача.
– У меня характер другой, Лидия Петровна.
– С вашим характером я борюсь уже немало времени. И вижу позитивные сдвиги. Но в этой ситуации вы опять впадаете в максимализм.
– Пусть, - опять упрямо повторила Алла.
Психиатр неодобрительно покачала головой.
– Представьте себе, что Виктора убила жена. И что - вы выстрелите в беспомощную женщину, инвалида?
– Нет, я сыграю с ней в "гусарскую рулетку".
– А если она не захочет?
– Заставлю.
– Но тогда это будет равносильно убийству.
– У неё будет шанс. Я заражу в барабан всего один патрон. Один из шести - шанс немалый.
– Но если эта рискованная игра не по доброй воле, а под вашим давлением?
– А кто заставлял её стрелять в Виктора?
– почти закричала Алла.
– А она дала ему шанс? Хотя бы один из шести?
Лидия Петровна снова покачала головой.
– Давайте пока оставим этот вопрос. Я вижу, что вы ещё в аффекте, прошло слишком мало времени. Вы пойдете на похороны?
– Обязательно.
– Посмотрите на вдову, и может быть, вы сами откажетесь от своего намерения.